А над письмом продолжаю думать,
Девочка, рожденная в тюрьме и воспитанная патологичной преступной матерью, победила одиночество, стала цельной и светлой личностью. Но дитя, воспитанное этой личностью на свободе, в любви, оказалось образом и подобием своей не бывшей морально больной бабушки. Совпадение — или переселение сущности (если не души)?.. Если да — почему?..
Беда разобщенности, засаженная обратно в тюрьму, никуда не делась и ждет понимания…
текст из письма
…однажды я заподозрил, что меня не могут любить по-настоящему из-за того, что я с детства не умею быть слабым. Не свойственно..
Да, горько вдруг осознал, что чаще сильных не любят, а ценят. И красивых не столь любят, сколь ценят чувствами: восхищаются, восторгаются, опьяняются — но не любовь это, а желание обладать сверхценностью или монопольно служить ей, что в сути одно…
Сильных уважают, боятся, гордятся ими. Успешным и одареннейшим поклоняются, но сие есть валюта эмоционального рынка, не более.
А вот любят беспримесно — слабых, да, черт дери, просто любят — по-детски слабых! И я, чадолюбец, всегда их просто любил и люблю.
Неправ я?.. Односторонен?..
Принимаю твои возражения, но поверь и мне, знаю: если кто-то шипит, что слабых презирает и ненавидит, то это страх и ненависть к собственной слабости.
Если есть у тебя сила, красота или дарование (тоже сила, еще какая), не торопись верить любви. Как трудно сильному, умному, даровитому и красивому человеку снискать простую человеческую любовь, расскажет тебе жизнь Байрона, жизнь Бетховена, жизнь Цветаевой..
Помни, помни об одиночестве силы и о коварстве слабости!.. Под видом любви может к тебе прильнуть всего лишь оценка твоих достоинств, оценка корыстная, и проверкой любви будет утрата этих достоинств (не дай Бог, конечно…) или дальнейшая их ненадобность.
А вот детская слабость, явная или скрытая (но тем сильней действующая), пробуждает истинную любовь, в которой всегда есть жало жалости. Хоть немножко слабости должно проявиться! — тогда в тебе ощущают живое и появляется вероятность, что и полюбят..
Вот в чем, думаю, секрет: только любовь спасает в Природе беспомощное существо, дает ему доразвиться, дозреть до силы — ведь всякая жизнь поначалу детски беспомощна.
Почему многие взрослые так боятся по-настоящему повзрослеть?
Потому что взрослая сила есть долг любить.
Одиночество силы бывает невыносимо..
Всей слабостью своей веруй в любовь — и | найдешь, и спасешься, и напитаешься.
Дай Бог — благодарно…
Всею силой люби и живи любовью, только не жди ответной. Слабость в нас призывает любовь, сила ищет кого любить. Не находя, превращается в сатанинский яд, разрушает…
Бог — сила, любящая себя в слабости. И все его обращения к нам, всеми языками вселенной — одна просьба, одна всесильно-беспомощная детская просьба о любви.
Просьба о любви — вот на этой строчке, мой Друг, я понял, что так и назову эту книгу, а Одинокий Друг Одиноких — общая шапка для цикла, для ряда, для груды книг, которые еще, Бог даст, напишутся..
Просьба о любви — ты найдешь и дальше эти слова, они взяты из стихотворения за-предельно одинокого гениального человека
оборотень
..В стихе про демона-оборотня, наверное, чересчур много тяжеломутной личной нагрузки?.. Да, где личное, там и лишнее, Друг мой.
И все же, поколебавшись, оставил в подборке — ибо схвачена здесь, мне кажется, за какой-то выступ (кончик рога или копыта?..) потаенная общая сила, разрушающая любовь и делающая людей чужими и одинокими.
Отец лжи — он же и разрушитель любви.
Боль разрыва, боль Любовной потери, рана свежая, кровоточащая или давняя, перешедшая в хроническое воспаление, иной раз с большим количеством душевного гноя — вот самый частый, каждодневно-неоднократный повод обращений ко мне как к психотерапевту.
Боль самая звучная..
Как хорошо, думаю часто, что и я к этому склонен и знаю не только (и не столько) как помогающий, а как обычный претерпевающий.
Обычно удается помочь, если берусь. Но берусь не всегда; если нет явных рисков, лучше дать отболеть самостоятельно, надежнее заживет и душевному развитию поспособствует. Нечего делать в случаях, когда личность бесстержневая, слишком зависимая, когда вопли бушуют, а интеллект не подает признаков жизни.
Бывали и врачебные поражения, и не одно. Не спас от самоубийства на почве ревности жену своего дяди, чудесную женщину… То ли потому, что слишком свой был для нее, то ли молод чересчур и незрел как доктор (это наверняка, мне было всего 24), то ли случай оказался слишком серьезным (с отягощенной наследственностью), и роковым образом не оказалось меня рядом в момент неожиданного обострения…
Очень важно в таком состоянии высказаться вчистую и быть выслушанным с несопливым, можно даже слегка ироничным сочувствием.
Получить подпитку живым ощущением разделенности, подышать воздухом общности
А потом остаться без костылей и научиться ходить. Одиночеству научиться — чтобы в нем не завязнуть и не пропасть.
Чтобы душа окрепла и стала более зрячей.
Воспоминание о случае, когда чуть не полетел снова в пропасть, из которой еле выбрался..
Была еще другая история, с еще худшей зависимостью, с примесью откровенной чернухи. Помог скромный стишонок (следующий) — вовремя подготовил к решительному повороту с гибельного пути лживых, тянитолкайских, садомазохических отношений.
Писал я его всего лишь как упражнение на дорисовыванье картинки из клочка — строчки как раз вот этой, себе заданной:
…полинялая горсточка неба…
День, помню хорошо, был июльский, паркий, небо туманилось, проглядывали лишь клочки его, с горсточку, цвета действительно какого-то полинялого, цвета одиночества.
(И такое бывало одиночество, и другое…)
здравствуй
привет от волка