— И дома отстроили?
— Отстроили.
— И людей оживили?
— Нет, — покачала головой тётя Марина, — людей не оживили. Те люди погибли навеки.
Не понравилась мне эта сказка. Так не должно быть, чтобы те люди навеки погибли. Наверно, у тёти Марины что-то заболело — вон она как согнулась и голову опустила, — потому и не хочет до конца рассказывать.
— Это плохая сказка, я такой не хочу!
— А кто её хочет, — вздохнула тётя Марина. — Да и не сказка это вовсе, а быль.
— А разве и взаправду есть Чёрное Лихо?
— Есть, сынок.
— А какое оно? Я хочу знать.
— Не приведи бог тебе его узнать. А какое оно? Вот у меня погибли на войне два сыночка и муж… Это Чёрное Лихо их сгубило.
Я не стал дальше расспрашивать тётю Марину, чтобы не расстроить ещё больше.
Но всё же мне было непонятно: ну, тогда была война, значит, было и Чёрное Лихо. А теперь же нет войны, так, наверно, и Чёрного Лиха не должно быть?
А всё же оказалось, что оно есть. Я спросил у отца, видел ли он когда-нибудь Чёрное Лихо. Отец ответил, что нет, пока не видел. Но Чёрное Лихо ещё живёт на земле. То в одну страну, то в другую заберётся, проклятое, и губит людей.
Я стал выспрашивать, какое оно, на что похоже, но отец не стал объяснять. Ну его, Чёрное Лихо, лучше о нём и не думать.
А как же, попробуй не думать! Разве я мог не думать! Хотелось хоть одним глазком его увидеть. Хоть на минутку!
Вечером я был один в комнате. Выключил электричество, завесил одеялом окно, чтобы стало совсем темно: наверное, Чёрное Лихо живёт в темноте. Стал в угол спиной к стене, чтобы оно не подкралось ко мне сзади, и крикнул:
— А ну, Чёрное Лихо, выходи! Я тебя не боюсь!
Признаться по правде, мне всё же было страшно. Потому я изо всех сил замахал кулаками и закричал ещё громче:
— Ну, где ты там? Вылезай, посмотрим — кто кого!
И вдруг… Что-то как грохнет!.. Ой! Я так и сел с перепугу. Не знал, что делать, ведь было совсем темно и очень страшно. На моё счастье, в комнату вошёл отец и включил свет. Увидев, что я сижу в углу, он удивился:
— Ты что это в темноте сидишь, Ярослав? Что с тобой?
— Оно… — простучал я зубами, — оно как грохнуло…
— Ещё бы не грохнуть! Смотри, что ты натворил.
Я увидел на полу разбитый горшок с пальмой. Вот оно что! Наша большущая пальма стояла на столике с тонкими ножками. А я этот столик опрокинул…
— Убирай теперь! — сердито сказал отец.
Я молча принялся собирать черепки и выметать землю. Пальму мы с отцом пока что посадили в ведро и поставили на пол, чтобы я опять не опрокинул.
Так я и не узнал тогда про Чёрное Лихо, которое и сейчас есть на свете. Но думать о нём не перестал.
Сегодня у нас счастливый день: отец должен получить новый экскаватор, и мы начнём работать на строительстве будущего микрорайона под названием Весёлый. Хоть мы с отцом и не будем строить — наше дело рыть котлованы для домов, но, ясное дело, без котлована дома не построишь.
Отец ушёл на работу очень рано, мы ещё вчера условились, что на Весёлый я приеду один, я ведь знаю, каким автобусом туда ехать. Но неожиданно отец вернулся домой — сердитый, даже дверью хлопнул.
Я не стал расспрашивать, что случилось, знал, что он и сам мне всё расскажет. Кому и рассказать, как не мне?
Сначала отец помолчал, а потом заговорил:
— Гори оно всё синим огнём! Новый экскаватор отдали Василю на другой массив — там, видите ли, грунт тяжёлый. А мне — «Э-505». Теперь нам с тобой хана, Ярослав.
— Почему дяде Василю? Почему не тебе? Я же сам слышал, как главный механик сказал, что ты у него лучший экскаваторщик.
Я крепко обиделся на Ивана Ивановича — главного механика СМУ. СМУ — это строительно-монтажное управление, и это СМУ командует строителями, как военный штаб — солдатами. Вот уж никогда не думал, что Иван Иванович такой несправедливый!
Отец вздохнул:
— В том-то вся беда. Иван Иванович говорит, что только я и смогу работать на этом самом «Э-505», а Василь его враз запорет. Потому что экскаватору этому уже лет пятнадцать, его пора списать на лом.
— Ну и пусть списывают! А ты не принимай — и крышка!
— И не приму! Нашли дурака! Зря надеются, что я возьмусь на нём ишачить. Ковш грызёт грунт прямо челюстями, а зубья без конца ломаются.
— Свинство! — сказал я и тоже, как отец, насупился.
— Ты пойми, нам придётся не столько котлованы рыть, сколько ремонтироваться. Правда, Иван Иванович обещает, что скоро и я получу новый. Да когда это будет! — И отец сердито забарабанил пальцами по столу.
— А им что, только бы обещать. — Я тоже сердито забарабанил по столу. Дело оборачивалось для нас невесело.
— Так как же быть, Ярослав? — спросил отец, когда поостыл.
Я хотел было посоветовать: «Откажемся», но, подумав, решил по-другому: