Из сей бесплодной пустыни стали и камня я возвышаю свой голос,
дабы смогли вы услышать его. Востоку и Западу я подаю знак.
Северу и Югу я даю знать: смерть слабым, богатство сильным!
Откройте глаза, дабы видеть, о, люди, чей разум заплесневел;
слушайте меня, недоуменные миллионы!
Ибо я восстаю, чтобы бросить вызов мудрости мира;
подвергнуть испытанию законы Человека и «Бога»!
Тихая мелодия зазвенела сквозь сон. Будильник очень старался выполнить свою задачу. Горячие лучи утреннего солнца воспользовались щелью между занавесками и улеглись на щеку. Я кое-как выкопала телефон из-под подушки, но сон не хотел уходить, и потому звук удалось выключить лишь со второй попытки, после чего я сонно дотянулась до пульта и включила телевизор, висящий прямо напротив кровати. Там шел повтор вчерашнего ток-шоу, иногда они даже бывали занятными. По вечерам я их не смотрела, зато по утрам они помогали мне проснуться. Интересно, кто спорит на этот раз? Я ткнула на пульте кнопку включения звука.
— Как уже не раз доказывалось учеными, катаклизмы в прошлом действительно имели место быть. И вы также не можете отрицать, что после появления Спасителя они прекратились, и отсутствуют уже две тысячи лет, — бородатый священник настаивал на своем.
— Вы, как и любой религиозный теоретик, путаете причину и следствие, — горячилась его оппонентка. — Даже если я предположу… Заметьте: лишь предположу, что этот ваш Спаситель существовал, это никоим образом не связано с катаклизмами. Включите рациональную часть мозга: как маленький мальчик мог влиять на это?
— Вы богохульствуете. Умерьте ваш пыл. Конечно же влиял не он сам, но Господь по просьбе его и со Своего соизволения. Спаситель вступился за нас, и Господь послушал его, и даровал нам избавление.
— Как же вы тогда объясните календарь, в котором еще древние майя указали даты катаклизмов! А я вам скажу: они прекрасно знали процессы, происходящие в мире, и смогли сделать довольно точные прогнозы.
— О нет, на них снизошло Божье благословение. Уверяю вас, только Ему одному известно, что и когда случится.
Какой бессмысленный спор сегодня. Я зевнула и выключила телевизор. Впереди ждал очередной неторопливый день, такой же как череда прошедших. Я с сожалением выползла из-под теплого манящего уютом одеяла. Глаза слипались. Не люблю рано вставать, а надо. Я доплелась до ванной и подняла взгляд к зеркалу. Каштановые прямые волосы, ныне спутанные в послесонной манере, спадали мне на плечи. Симпатичная на мой вкус мордашка разглядывала сама себя рыже-коричневыми глазами. Я взяла зубную щетку, привычно выдавила на нее пасту, вернула взгляд к зеркалу… и застыла в шоке. Из отражения на меня смотрел мальчик примерно десяти-двенадцати лет. Он стоял позади меня, гордо выпрямившись и приосанившись, словно маленький король. Черная густая шевелюра казалась взлохмаченной, и это придавало ему вид очаровательного хулигана. Бордовая роба с наплечниками, капюшоном и широкими рукавами, богато расшитая золотыми узорами, была похожа на одеяние богослужителей.
— Ты должна мне помочь, — раздался в голове ребяческий голос.
Его губы растянулись в ухмылке. Черт, как же жутко. Обычно так улыбаются маленькие дети-привидения в фильмах ужасов. Вдруг меня пронзило осознанием: он же за моей спиной! Я резко обернулась. Никого. Руки затряслись, пришлось сдавить зубную щетку, чтобы унять дрожь. Медленно, с опаской вернула взгляд к зеркалу. Он все еще был там и наблюдал с той же наглой ухмылкой. Это ненормально. Я что, схожу с ума? Может, это какой-то оптический обман? Нет, глупости. Скрытая камера? Не смеши, Алиса, ты в своем собственном доме. Сон? Может быть, но я точно помню, что уже проснулась. На всякий случай я себя ущипнула. Больно. Вокруг меня реальность. Так, мысли, стоять! Возьми себя в руки, Алиса!
— Кто ты? — выдавила я, как мне показалось, вполне законный вопрос. — Призрак?
Он ухмыльнулся шире. Это вызвало очередной приступ страха, да такой, что к горлу подступила тошнота. Обычно в тех фильмах, что я смотрела, если призрак улыбнулся, значит, сейчас произойдет что-то нехорошее.
— Зови меня Хозяином. Как твое имя?
Что? Какое имя? У меня тут поджилки трясутся, а он говорит как ни в чем не бывало. Пришлось напрячься, чтобы сосредоточиться на осмыслении его фразы.
— Э-э-э… Алиса… Послушай…
Я запнулась, обдумывая, возразить ему насчет хозяина или нет. Мальчик выжидающе смотрел на меня.
— Тут такое дело… Я не могу звать тебя хозяином.
— Почему? — спокойно полюбопытствовал он таким холодным тоном, что у меня мурашки побежали и дыхание перехватило.
— Я… Это… П-просто…
От страха я начала заикаться. Никогда в жизни такого не было. Возникло желание влепить себе половником в лоб, чтобы сначала думать, а потом говорить, потому что кто знает, что он такое. Злить его совершенно не хотелось. На всякий случай.
— Ну-у… — нетерпеливо протянул он. — Раз уж начала, то говори. И прекрати трястись, я еще даже не пытался пугать, а у тебя уже лицо белее мела.
Пришлось потратить несколько секунд напряженного молчания, чтобы справиться с собой и начать внятно говорить:
— С-сейчас двадцать п-первый век, — я судорожно сглотнула. — В нашем времени нет рабов. И хозяев.
Мальчишка в ответ лишь хмыкнул и убрал руки за спину, снова гордо выпрямившись.
— Это мое имя. Я общаюсь с тобой на изначальном языке, существовавшем до падения Вавилона, в котором одному смыслу соответствовал лишь один набор звуков. В ваших языках полный бардак. «Победа» и «Victoria» — одинаковы по смыслу, но по-разному произносятся. Одно имя — два слова. Аналогов моего имени в твоем языке нет, поэтому разум воспринимает напрямую значение.
Он замолчал. Я тоже не знала, что сказать, переваривая услышанное. Похоже, он не собирается угрожать, убивать меня или затаскивать к себе в зеркало и мучить. А я тут уже нафантазировала всяких ужасов. Ну, подумаешь, мальчишка с той стороны зеркала, он же просто стоит и говорит, ничего больше. Ох, мамочки, Алиса, ты что, собралась в него поверить?.. Я продолжала разглядывать своего нового знакомого с головы до ног. Выглядит немного необычно, ну и что? По сравнению с тем фактом, что он с той стороны зеркала, его внешний вид — это мелочь. Убеждать саму себя всегда хорошо получалось, страх постепенно уступал дорогу любопытству. Оно, как известно, сгубило кошку, но я-то человек, и вроде разумный. В конце концов, если бы хотел и мог причинить вред, уже бы сделал это.
Игра в молчанку затянулась. Тишина стала нервировать, и я сдалась первой:
— И… Чего ты от меня хочешь? Я бы не хотела ввязываться во все эти «отомсти за меня» и «найди моего убийцу».
Надо просто говорить, и не важно, что он — в зеркале и существует, видимо, только в моем воображении, это поможет не впасть в истерику. А кроме того, вне зависимости от его реальности, никаких дел с ним иметь не желаю, потому что лишние проблемы мне не нужны. Пусть ищет себе других помощников.
— Мне нужна книга. И знала бы ты, как я устал это каждый раз объяснять, — мальчик со скучающим видом скрестил руки в рукавах, словно монах.
— Что значит «каждый раз»?
Я что, не одна такая? Если так, от этого легче.
— Я просыпаюсь не впервые, и не в первый раз спасаю этот мир от гибели. Но мне нужна книга. И ты, Хранитель. Я уверен, она где-то рядом, иначе ты бы меня не видела. Найди ее.
— Подожди, подожди, стоп. Давай сначала, — я попыталась привести в порядок спутавшиеся мысли.
Трель дверного звонка прервала наш диалог, а меня заставила вздрогнуть. Мальчишка недовольно покосился в сторону прихожей.
— У тебя пока есть время. Ищи, — с этими словами он шагнул в сторону и пропал из виду.
Он ушел? Я снова посмотрела себе за спину, потом вернула взгляд к зеркалу. Никого. Я выдохнула и мысленно сосчитала до десяти. Только сейчас ощутила, как сильно была напряжена и насторожена. Его нет, а значит можно расслабиться, вот что решили мои мышцы. После пережитого стресса ноги подкосились, и чтобы не упасть, я вцепилась в раковину. Фух. Пронесло. Мысли навязчиво возвращались к диалогу, прокручивая его, как заевшую пластинку. Он был реален или нет? Если нет, то что это за симптомы? Мне нужен психолог? Или, может, психиатр? Я даже не знаю, какая между ними разница. Нет, в сумасшедший дом не хочу. А что если он был реален? Конечно, это не так, но если предположить на секунду… Тогда я определенно влипла в какую-то дрянь.
— Ну почему именно я?! — не удержалась я от восклицания вслух и снова занервничала.