— Вы все не так поняли.
— Так поправьте меня.
— Зачем? Вы все равно никогда не поймете.
— Я понимаю больше, чем вы думаете. Я понимаю, что вы следили за Граффом, когда его жена была в санатории. Вы заметили, что он использует свою раздевалку для свиданий с Габриэль. Бесспорно, вам было известно о пистолете, спрятанном у него в шкафу. И все это вы рассказали Изабель Графф. Возможно, вы же и помогли ей удрать из санатория и снабдили необходимыми ключами. В сущности, вы занимались подстрекательством к убийству. Мне все это понятно. Но я не могу понять, что вам сделала Габриэль? Может быть, вы тоже ее добивались, а она предпочла Граффа? Или просто она была слишком молода, а вы состарились и вам невыносимо было видеть, как она живет и наслаждается в этом лучшем из миров?
Он произнес заикаясь:
— Я не имею никакого отношения к ее смерти.
Но при этом он съежился в своем кресле и низко опустил голову, как будто невыносимая тяжесть придавила его. И впервые взглянул на Изабель, быстро и виновато.
Она же, наоборот, выпрямилась в кресле и, застыв как изваяние, не сводила с Бассетта ледяного взгляда.
— Ты это сделал, Клэренс, — вымолвила она.
— Нет, я не хотел этого. У меня и мысли не было о шантаже. Я не желал ее смерти.
— А чьей смерти вы желали?
— Смерти Симона, — заявила Изабель Графф. — Это Симон должен был умереть. А я все испортила, ведь так, Клэр? Я виновата в том, что все вышло не так, как было задумано.
— Успокойся, дорогая. — Первый раз Бассетт обратился непосредственно к ней. — Не говори больше ничего.
— Вы собирались застрелить своего мужа, миссис Графф?
— Да. Мы с Клэром хотели пожениться.
Графф фыркнул полусердито, полунасмешливо. Изабель повернулась к нему.
— Не смей насмехаться надо мной. Ты запер меня в психушке, а сам разбогател за мой счет. Ты обращался со мной, как с рабыней. — Ее голос сорвался на крик. — Жалею, что не убила тебя!
— И после этого ты бы мирно и счастливо жила со своим побитым молью охотником за богатыми невестами?
Да, мы бы были счастливы, — упрямо сказала Изабель Графф. — Разве не так, Клэр? Ты ведь любишь меня? Ты все эти годы любил меня, правда?
— Все эти годы, — эхом повторил Бассетт. Но в его голосе не было тепла, и глаза оставались тусклыми. — А теперь, если ты любишь меня, помолчи, дорогая, — неприязненно, почти грубо, добавил он.
Изабель обладала глубокой, хотя и бессознательной интуицией. Ее настроение резко изменилось.
— Я знаю, — голос ее стал хриплым, — ты хочешь во всем обвинить меня. Хочешь, чтобы меня навсегда заперли, а ключи закинули подальше. Но ты тоже виноват. Ты сказал, что меня никогда не признают виновной. Ты уверил меня, что, если я убью Симона на месте… на месте преступления, то они лишь запрут меня ненадолго — и все. Разве ты не говорил так, Клэр?
Он ничего не ответил и даже не взглянул на нее. Ненависть окончательно изуродовала его черты. Женщина обратилась ко мне:
— Теперь вы понимаете. Я хотела убить Симона. Его девка была обыкновенным животным, которым он пользовался, маленьким двуногим зверьком. Я бы никогда не Стала убивать прелестного зверька. — Помолчав, она удивленно добавила: — Но все же я убила именно ее. Дело в том, что, пока я стояла в темноте за дверью, у меня возникла мысль. Я подумала, что эта девушка — источник зла. Что она помогает грязному старику. Поэтому я выстрелила в нее. Клэр был страшно зол на меня. Он не видел, как омерзительно она себя вела.
— Разве он не был там с вами?
— Он пришел потом. Я пыталась смыть кровь — кровь хлестала из нее на мой красивый чистый пол. Я занималась этим, когда вошел Клэр. Он, должно быть, ждал где-то поблизости и видел, как маленькая потаскушка выйолзла из двери. Она уползла прочь и умерла. А Клэр рассердился и обругал меня.
— Сколько раз вы стреляли в нее, Изабель?
— Один.
— Куда вы целились?
Она смущенно опустила голову.
— Я не могу сказать при всех. Я уже вам говорила.
— В Габриэль Торресе стреляли дважды, один раз в пах, а другой — в спину. Первая рана не была смертельной, она бы зажила без всяких последствий. Вторая пуля попала ей в сердце. Габриэль была убита вторым выстрелом.
— Я стреляла в нее один раз.
— Разве вы не пошли за ней на берег, чтобы закончить начатое?
— Нет. — Она взглянула на Бассетта. — Скажи ему, Клэр. Ты же знаешь, что я не делала этого.
Бассетт уставился на нее, выпучив глаза и не говоря ни слова.
— Откуда он знает, миссис Графф?
— Потому что он забрал пистолет. Я уронила его на пол в раздевалке. Клэр поднял его и вышел вслед за ней.
Наконец Бассетт заговорил:
— Не слушайте ее. Она ненормальная, у нее галлюцинации. Меня там не было.
— Ты был там, Клэр, — спокойно произнесла Изабель.
С этими словами она перегнулась через стол и наотмашь ударила его по щеке. Он не шевельнулся. Женщина разрыдалась и сквозь слезы проговорила:
— У тебя был пистолет, когда ты пошел за ней. Затем ты вернулся и сказал мне, что она умерла, что я убила ее, но ты сохранишь все в тайне, потому что любишь меня.
Бассетт перевел взгляд с нее на меня. Из уголка рта у него стекала струйка крови.