Она видела перед собой только его, как будто он загораживал пропасть, которая разверзлась перед ней. Она подалась вперед и упала бы, если б он не поддержал ее. Обняв девушку, он обнаружил, что она вся дрожит от отчаяния. Тогда Майкл стал утешать ее, как мог.
— Это твой дом. Ты можешь оставаться в Сазерлее до тех пор, пока не захочешь по собственной воле выйти замуж и уехать отсюда. У нас много планов на твой счет. Мы научим тебя читать и писать. Когда боли в шее прекратятся, Джулия научит тебя разным модным танцам. Мы желаем тебе счастья, и пусть наша семья заменит тебе ту, которую ты потеряла.
Вскоре она перестала дрожать и успокоилась. Когда он хотел вновь усадить ее в кресло, она вдруг схватила его за куртку и поцеловала в щеку долгим поцелуем. «Я люблю тебя!» — беззвучно воскликнула она. Затем, испугавшись собственной смелости, она отпрянула от него, но тут же поняла, что он воспринял ее поцелуй как знак благодарности.
Вся семья понимала, что вскоре Мэри должна появиться перед другими обитателями дома. До сих пор еду ей приносили тайком. Сначала она могла только пить, и Анна каждую ночь спускалась на кухню за бульоном. Позднее все члены семьи стали приносить ей такую же еду, какую сами ели за завтраком, обедом и ужином. Постоянно существовала опасность, что кто-то заметит, что они делают это.
Было решено придумать ей фамилию, которую они так и не смогли узнать, ибо девушка не знала алфавита. Но все предложенные ей фамилии были отвергнуты. Возможно, она надеялась, что они все же случайно назовут ее настоящую.
— Как насчет Твайт? — спросил наконец Майкл. — Это фамилия одного из наших предков. Мы собираемся объявить тебя моей двоюродной сестрой, так что эта фамилия будет весьма кстати. Что ты думаешь по этому поводу?
Она одобрительно улыбнулась и подняла правую руку. Глядя на нее, Кэтрин думала, что эта девушка будет во всем соглашаться с Майклом.
Оставшись вдвоем, Анна и Джулия решили, что следует преподнести Мэри какой-нибудь подарок, чтобы отметить присвоение ей новой фамилии, и на следующее утро вместе поехали в Чичестер. Джулии также нужны были новые туфли. Они хотели зайти к сапожнику на Южной улице и подобрать шелк и кожу для обуви. Покончив со своими делами, они купили Мэри красивое зеркальце.
В городе им повстречались знакомые, сообщившие, что поиски короля в Сассексе проходят под руководством полковника Уоррендера. Сотни кавалеров, участвовавших в битве при Уорчестере, покинули Англию и сейчас находятся в Европе. Однако это, в основном, высокопоставленные офицеры, которым угрожали аресты. Те, кто вернулся домой, подвергались допросам, даже в том случае, если были ранены. Некоторых из них оштрафовали, иных посадили в тюрьму. Об этом в Сазерлее уже узнали, ибо Майкла допросили в первую очередь. Допрос происходил в Уоррендер Холле. И хотя рана на руке была незначительной, Уоррендер занес юношу в списки тех, кто не мог оказать существенной помощи Стюарту, и отпустил его, строго приказав не Покидать пределы Сазерлея.
Тем не менее у Майкла создалось впечатление, что продолжительное отсутствие его отца, который не числился в списках убитых, крайне беспокоит круглоголовых. Они могут нагрянуть в Сазерлей, как только отец появится.
Вечером, когда Анна вернулась из Чичестера, ей вручили письмо. Она сразу же узнала почерк. Писал тот самый друг семьи, который предупредил их о намерении круглоголовых провести обыск в Сазерлее. Майкл и Кэтрин смотрели на Анну, которая сорвала печать и стала читать письмо про себя.
«Будьте настороже, — так начиналось это письмо. — Мне удалось узнать, что разыскивается не только король, но и некий кавалер, а также какой-то парень и девушка. Ходят слухи, что эту троицу видели в ваших краях. Вы поймете, почему я решил написать вам, увидя документ, который прилагается к письму. Не теряйте времени понапрасну». Письмо было подписано буквой Г.
Анна побледнела и, не говоря ни слова, передала письмо Майклу. Развернув затем документ, едва слышно вскрикнула от изумления. В самом верху листа напечатано: «Совершенно секретно». Очевидно, он предназначался только для очень узкого круга высокопоставленных офицеров. В нем говорилось о необходимости арестовать трех преступников, чьи внешности установлены, и немедленно доставить их в штаб сторонников парламента. Портреты преступников были довольно плохо нарисованы, но лицо Майкла изображено с такой точностью, будто он специально позировал художнику. Джо тоже можно было узнать по рисунку. Что до Мэри, то она не очень походила на себя. Страх обезобразил ее лицо, сделал ее похожей на ведьму. А выздоравливающая девушка была красавицей. Рука Анны дрожала, когда она в полной тишине передавала документ сыну.
— Что это такое? — спросила Кэтрин с тревогой в голосе. Джулии в комнате не было, она сидела у Мэри и читала ей.
Майкл отвел взгляд от рисунка.
— Плохие новости, бабушка. Похоже, что круглоголовые подбираются ко мне, Джо и Мэри, — он обратил внимание на то, что Мэри в документе называлась Мэрион Мур. — Нас, кажется, видели где-то в окрестностях Чичестера. Ладно, меня и Джо могли опознать, но кто мог видеть Мэри, завернутую в одеяло? Разве что на нас смотрели из окна верхнего этажа, — перевернув документ, он прочитал то, на что не обратила внимания Анна: — Здесь написано, что левая рука роялиста находится на перевязи. Больше всего меня удивляют эти рисунки. Наверное, один из тех студентов-медиков, с которыми мы разговаривали возле виселиц, обладал даром художника и нарисовал наши лица по памяти после того, как власти допросили его, — он окинул мрачным взглядом мать и Кэтрин, а потом опять уставился на документ: — Боюсь, что как только полковник Уоррендер получит копии этого документа, он прибудет сюда, чтобы арестовать нас.
— В этом нет никаких сомнений, — воскликнула Анна в отчаянии.
— Надо где-то спрятать Мэри. А мы с Джо должны скакать к побережью и переправляться во Францию.
Мать приглушенно рыдала. Майкл подошел к ней и положил руку на ее плечо:
— Боюсь, что другого выхода у нас нет. Я бы и Мэри взял с собой, но у нее все еще болит шея. Девушку надо немедленно спрятать в подземелье.
Но Кэтрин не согласилась с ним.
— Нет! — воскликнула она и встала, забыв в гневе о том, что у нее больные ноги. — Это значит открыть тайну Королевской двери постороннему человеку! Я запрещаю!
Майкл обратился к ней спокойным, но твердым голосом, все еще обнимая Анну за плечи:
— В отсутствие отца я являюсь хозяином Сазерлея. Все должны подчиняться только мне. Плевать на тайну, если под угрозой находится человеческая жизнь.
— Зачем ты привез эту особу в Сазерлей? — бабушка набросилась него.
— Я нисколько не жалею о том, что сделал.
Кэтрин смягчилась:
— Как же нам теперь называть ее?
— По-прежнему Мэри Твайт, чтобы не вызвать никаких подозрений. Ведь в скором времени она станет членом семьи. А сейчас я пойду и расскажу ей обо всем.
Анна кивнула.
Кэтрин вновь опустилась в кресло. Впервые она почувствовала, что власть над Сазерлеем ускользает из ее рук. Передавая усадьбу Роберту, она знала, что это лишь формальность, ибо в то время, как он совершает свои морские вояжи, подлинной хозяйкой будет она. Позднее, когда он ушел на войну, Кэтрин лукаво внушала Анне, что дом принадлежит ей, но по сути дела ничего не изменилось: главой оставалась она. Теперь же ей представлялось, что она теряет власть и над усадьбой, и над семьей. Все это приводило ее в отчаяние.
Она почувствовала прикосновение руки Анны к своему плечу. Невестка как бы успокаивала ее. Затем Кэтрин услышала шелест юбок и поняла, что Анна последовала за Майклом, который направился в комнату Мэри.
Долго еще смотрела Кэтрин ничего не видящим взглядом на огонь в камине. Она не раз слышала выражение о том, как земля уходит из под ног человека. Теперь это выражение можно применить к ней самой. Скрипнула дверь. Кэтрин подумала, что это вернулась Анна, но в комнату вошла Джулия. Внезапно повернувшись в кресле, она схватила девочку за плечо.
— Обещай мне, что будешь хранить Сазерлей и заботиться о нем.
Джулия нахмурилась, озадаченная сказанным:
— Но Сазерлей не принадлежит мне и никогда не будет принадлежать. В любом случае Майкл и Джо недолго останутся на континенте. Как только опасность минует, они вернутся сюда.
Несмотря на волнение, которое она испытывала, Кэтрин не стала убеждать девочку в том, что пройдут годы, прежде чем они смогут вернуться. Она слегка тряхнула Джулию, чтобы та поняла, насколько важно то, что ей говорят.
— Если случится что-то непредсказуемое, обещай мне, что сохранишь дом для брата и его наследников.
Джулия еще никогда не видела бабушку в таком состоянии. В ее глазах стояли слезы, а лицо исказила судорога. Она уже узнала о случившемся и о том, что Майкл и Джо собираются бежать за границу. И хотя она понимала, что ей необходимо дать обещание бабушке, что-то в ней противилось этому. Она хотела жить в своем доме, построенном для нее Кристофером. Она всегда будет любить Сазерлей, однако оставаться здесь на всю жизнь не намерена. Ее манили дальние горизонты.
— Джулия! Отвечай мне! — глаза Кэтрин умоляли, и девочка больше не могла молчать.
— Хорошо, бабушка. Я позабочусь о Сазерлее. Не беспокойся! — она обняла Кэтрин за шею, они прижались друг к другу. Однако взгляд девочки выражал сомнение. Она не хотела бы делать выбор между Сазерлеем и домом Рена, который являлся символом ее свободы. Тем не менее Джулия знала, что ей как дочери кавалера придется держать свое слово.
На конюшне Джо седлал лошадей, которые были куплены совсем недавно, так как с окончанием военных действий круглоголовые перестали охотиться за хорошими лошадьми. Он с грустью оставлял в Сазерлее черную кобылу, сослужившую им такую верную службу во время путешествия из Уорчестера, и каурую, что была запряжена в повозку. Он так привык к ним, что считал их своей собственностью. Однако они далеко уступали в резвости тем трем лошадкам, на которых парень собирался отбыть из усадьбы вместе с хозяином. Спешить было особенно некуда, так как старший конюх и кучер ужинали на кухне, но Джо находился в таком расстроенном состоянии, что пинал все, что попадалось ему под ноги и даже бил кулаками в стены конюшни.
— Все это из-за девки! — рычал он, обращаясь к лошадям. Он не видел ее с того дня, как они прибыли в Сазерлей, и все еще представлял Мэри такой, какой она была во время путешествия. — Все из-за этой уродины! Я не хочу уезжать отсюда. Со временем я мог бы стать старшим конюхом. Не хочу жить с иностранцами. Не стану я есть лягушек!
На третью лошадь он набросил дамское седло, которым не раз пользовалась Анна. В это седло посадят манекен, очень похожий на живую девушку. Соорудили куклу хозяйка, ее служанка и мисс Джулия, надев на нее наряд, предназначавшийся для театральных представлений и маскарадов. Темный плащ с капюшоном скрывал отсутствующее лицо. Из-под капюшона тем не менее виднелись волосы парика. На кукле было простое шерстяное платье, а внутри находился стержень из проволоки и дерева, который сделал Майкл.