— Кум, ты не знаешь моего горечка!
— Что, кума, у тебя за горечко?
— Изба моя худая, углы провалились, я и печь не топила. Пусти к себе ночевать.
— Поди, кума, переночуй.
Вот легли они спать на печке. Лиса лежит да хвостом вертит. Как ей до мёду добраться? Медведь заснул, а лиса — тук-тук хвостом.
Медведь спрашивает:
— Кума, кто там стучит?
— А это за мной пришли, на повой зовут.
— Так сходи, кума.
Вот лиса ушла. А сама влезла на чердак и почала кадушку с мёдом. Наелась, воротилась и опять легла.
— Кума, а кума, — спрашивает медведь, — как назвали-то?
— Починочком.
— Это имечко хорошее.
На другую ночь легли спать, лиса — тук-тук хвостом:
— Кум, а кум, меня опять на повой зовут.
— Так сходи, кума.
Лиса влезла на чердак и до половины мёд-то и поела. Опять воротилась и легла.
— Кума, а кума, как назвали-то?
— Половиночком.
— Это имечко хорошее.
На третью ночь лиса — тук-тук хвостом:
— Меня опять на повой зовут.
— Кума, а кума, — говорит медведь, — ты недолго ходи, а то я блины хочу печь.
— Ну, это я скоро обернусь.
А сама — на чердак и докончила кадушку с мёдом, всё выскребла. Воротилась, а медведь уже встал.
— Кума, а кума, как назвали-то?
— Поскрёбышком.
— Это имечко и того лучше. Ну, теперь давай блины печь.
Медведь напёк блинов, а лиса спрашивает:
— Мёд-то у тебя, кум, где?
— А на чердаке.
Полез медведь на чердак, а мёду-то в кадушке нет — пустая.
— Кто его съел? — спрашивает. — Это ты, кума, больше некому!
— Нет, кум, я мёд в глаза не видала. Да ты сам его съел!
Медведь думал, думал…
— Ну, — говорит, — давай пытать, кто съел. Ляжем на солнышке вверх брюхом. У кого мёд вытопится — тот, значит, и съел.
Легли они на солнышке. Медведь уснул. А лисе не спится. Глядь-поглядь — на животе у неё и показался медок. Она ну-ко скорее перемазывать его медведю на живот.
— Кум, а кум! Это что? Вот кто мёд-то съел!
Медведь — делать нечего — повинился.
Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные! Хлеба-то у них не было. Вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть. Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один жёлудь в подполье. Пустил жёлудь росток и в небольшое время дорос до полу. Старуха заприметила и го-ворит:
— Старик! Надобно пол-то прорубить. Пускай дуб растёт выше. Как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
Старик прорубил пол. Деревцо росло-росло и выросло до потолка. Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял: деревцо всё растёт да растёт и доросло до самого неба.
Не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб. Лез-лез… и взобрался на небо. Ходил-ходил по небу, увидал: сидит кочеток — золотой гребешок, а возле него стоят жерновцы. Старик долго не думал, захватил с собой и кочетка, и жерновцы и спустился в избу. Спустился и говорит старухе:
— Как нам быть, что нам есть?