Следователь бросил на Клер косой взгляд.
— Ваши слова на руку нефтяной компании. Она могла бы доказать, что загорелся ваш дом, а от него — застрявшая цистерна. Секретарь, это не нужно записывать.
— Я рассказываю лишь о том, что пережила, — прошептала Клер. — И ни о чем другом. Столько странных вещей...
— Вот и расскажите нам о них, для этого вы здесь.
— Но вы не хотите обращать на них внимания... Когда я приехала, поселок был погружен в темноту... Я говорю о домах, Об окнах, которые должны были светиться...
— Был густой туман.
— Да, но я должна была бы заметить какие-то признаки жизни... А Пьер был серьезно болен. Его рвало кровью. У меня на глазах, и потом я увидела следы крови в умывальнике... Когда я поднялась взглянуть, спит ли он, я почувствовала неприятный запах у него в комнате... Возможно, его опять рвало; я не зажгла свет.
— Не находитесь ли вы в плену своего воображения? Вас глубоко потрясла эта драма, и, возможно, все, что вы видели и чувствовали до пожара, принимает теперь преувеличенные размеры.
— Я все время сохраняла ясный рассудок. Есть же точные доказанные детали. Эта корова — настоящий живой факел, — которая бежала за мной. На лугу нашли ее обуглившийся труп. Были больные, которых навещал доктор Рейно.
Следователь вздохнул, перелистал документы и неожиданно спросил:
— Каковы были ваши отношения с мужем?
— Мы разошлись.
— Официально?
— Нет...
— Ясно, — произнес он ехидно. — Вы считали, что правосудию в вашем случае делать нечего.
— Мы думали...
Клер быстро почуяла ловушку. Он ждал только этого, ее реакции на эти слова.
— По взаимному согласию мы решили расстаться...
— Но вы приехали, чтобы провести ночь с ним?
— Он был болен, и я беспокоилась об отце моего сына. Кстати, я спала в отдельной комнате.
— Вы совсем не ладили?
— Мы сохраняли дружеские чувства по отношению друг к другу.
— У вас не было оснований ненавидеть его?
— Абсолютно никаких!
Она поняла, что он клонит к тому, что она якобы бросила мужа умышленно, зная, что оставляет его в смертельной опасности.
— Хорошо, — произнес он. — Расследование будет продолжаться. Я должен еще заслушать других свидетелей, первых спасателей... Но, возможно, вы мне еще понадобитесь, оставьте свой точный адрес.
— До конца каникул я буду у матери, — сказала Клер.
Выйдя из суда, она вся дрожала и вынуждена была зайти в бар выпить кофе. Никто не желал, чтобы она настаивала на своей версии событий. Эта история с дождем из бензина их раздражала, хуже того, приводила в бешенство.
Склонившись над чашкой, Клер вспомнила, что, к сожалению, не уточнила некоторые детали. Насчет похитителя цистерны, например, насчет небрежности шофера, который позволил, чтобы у него украли документы. И многое другое. Ей надо было все записать и высказаться, даже если б старый следователь ответил, что это не имеет отношения к делу.
Клер решила съездить в Гийоз, несмотря на туман и на то, что близилась ночь. Дорожное ведомство убрало надписи, и она подумала, что остатки цистерны уже не преграждают путь.
Однако у въезда в поселок по-прежнему стояла машина жандармерии и другие автомобили. Клер узнала машину Пишю. Должно быть, родственники погибших в пожаре приехали сюда после похорон.
При свете догорающего дня Клер пробралась туда, где была мастерская Пьера. Она искала кран.
К ее удивлению, он оказался цел. Медь не расплавилась, и Клер даже смогла его открутить. Потекла вода. Клер стала лихорадочно рыться в мусоре, но нашла лишь старый бидон из-под масла. Воду для анализа в него нельзя было набрать. Клер вернулась к машине, взяла фляжку из пластика и наполнила ее водой из крана.
Когда она вышла из развалин дома, на улице стояли Пишю и какие-то люди, и Клер инстинктивно спрятала фляжку в карман.
— Вы были у следователя? — спросил Пишю.
Клер кивнула всем в знак приветствия, и они с некоторой сдержанностью ответили ей тем же. Клер подумала, что бухгалтер рассказал им об ее утверждениях. Ей хотелось спросить, не были ли их родные больны. Но, видя их недружелюбные лица, она не решилась.
— Полиция без устали допрашивает шофера, — сообщил ей бухгалтер. — Пока он упорно утверждает, что не знает, где и когда у него украли документы.
— Может быть, так и есть, — предположила Клер.
— Как же! — со злостью воскликнула дочь Гийоме. — Он наверняка в сговоре с этими убийцами.
Женис Монтелье лишь из газеты узнал о том, что шофера автоцистерны допрашивает полиция по официальному требованию следователя из Бурга. Двадцатишестилетний шофер Леон Каршо вот уже три года работал в Лионской нефтяной компании. Он жил с женой и ребенком в загородном домике, купленном в кредит.
На всякий случай Женис обратился к электронной картотеке, но на Леона Карню никаких данных не было. У Жениса была смутная надежда, что шофер уже имел дело с ВРН по поводу неуплаченных взносов.
Затем Женис сдал в бухгалтерию полученные накануне деньги, в том числе три из четырех купюр по пятьсот франков, которые ему отдал Барон, бармен из «Хоккея».
— Подожди минутку, — сказал кассир, — я проверю по списку.
Женис знал о существовании списков, в которых числились номера денежных купюр, украденных или выплаченных в качество выкупа при похищении людей. Он принял равнодушный вид, но его сердце забилось сильнее. Не ждет ли его интересный сюрприз? Но кассир с сожалением покачал головой.