К аппарату я почти кинулась.
— Одуванчик, привет! (Андрей улыбнулся и отвернулся) Помнишь, мы с тобой говорили?.. Ты сейчас как — свободна?
Мы договорились быстро. Андрей тихонько подсказал, что наш путь на рынок всё равно через мост, мимо нашего дома, так что заехать за Аней нам нетрудно.
А когда я положила трубку, он спросил, отвернувшись — чистил что-то:
— А почему Одуванчик?
— Когда волосы у неё были не слишком длинные, как сейчас, после мытья они пушились вокруг головы. Густые очень. Я начала её Одуванчиком называть, за мной — мама. Вот и… Мы прямо сейчас выезжаем?
— Угу. Сколько тебе времени на подготовку?
— А я уже всё, — удивилась я и рассмеялась. Хорошо-то как!..
Сергей выехал нас проводить. По пандусу в кресле он спускался легко, но на всякий случай за ним уже привычно шёл Вадим. Сергей ничего не сказал на дорожку. Ну и ничего страшного: в конце концов, ненадолго, до обеда только пропадаем. Хотя мне очень хотелось, чтобы он не просто улыбался нам с Андреем… И ещё подумалось, что он мог бы устроиться на заднем сиденье и поехать с нами… Потом вспомнилось, что я собираюсь бегать по всему рынку вместе с Аней… Я вздохнула. А оглянувшись в последний раз, заметила, что его улыбка медленно растаяла в глубокую задумчивость…
Сначала я села рядом с Андреем, но, когда к нам вышла Аня, мы обе устроились на заднем сиденье. Она вышла к нам, одетая простенько: джинсы, укороченные под колено, вязанная мной блузка (которой я в очередной раз удивилась — это я вязала?), летние шлёпки-босоножки. Глядя на неё, я сразу сообразила, что мне очень хочется ею похвастать перед Андреем: вон какая у меня сестрёнка — прелесть!.. Но, помня о кольце, которое сейчас почему-то отсутствовало у него на пальце, я промолчала.
Мне очень хотелось рассказать Ане обо всём сразу, а сестре хотелось порасспрашивать, но… Андрей был слишком близко — и разговаривать даже шёпотом было нелегко. Поэтому мы легкомысленно перебрасывались всякими пустячными репликами, тем более вскоре оказались у рынка.
Андрей вышел из машины, дождался, пока выйдем мы, и решительно сказал:
— Так, дамы! Сейчас я отведу вас в один уютный кафетерий, где вы поговорите обо всём, о чём хочется. А потом погуляем везде, где вам захочется. Получаса вам хватит?
— А… Хватит, — запнувшись от его неожиданного предложения, подтвердила я.
И он провёл нас в тот самый кафетерий. Рынок, вообще-то я неплохо знаю: всё-таки частенько бегала сюда за продуктами, а уж за яблоками — почти каждый день. Но конкретно этот маленький кафетерий оказался для меня неожиданностью. Нет, основное кафе-кондитерскую, от которого оказался этот маленький, но и впрямь уютный филиал, я прекрасно знаю: там пекли и пекут замечательные пирожные, ко всему прочему самые дешёвые по городу. Но вот этот кафетерий… В общем, мы с Аней облюбовали дальний столик. К нам прибежала девушка с раздачи и сказала, что обслужит нас сама, благо посетителей пока нет. Мы и назаказывали!.. Андрей глянул на стол, ухмыльнулся довольно и ушёл.
— Ну, рассказывай!
— Ань, мы сегодня такой кутёж устроим! Мне аванс дали! Ты не представляешь — какой! Обалдеть! Я такого даже не представляла!
И я начала рассказывать с самого начала, правда, сумбурно и вперемешку: про пандус, про полдник на свежем воздухе, про Вадима, про кроссовки… Потом мы обсудили мой материнский инстинкт, причём, мне показалось, что Аня смотрит как-то недоверчиво на это дело.
— Я бы поверила, если бы ты сказала, что тебе его жаль, но ты о нём говоришь как-то так, что сразу ясно… Это не инстинкт. А если и он, то совсем другой.
— Какой ещё инстинкт может быть по отношению к больному человеку? Мне его очень жаль — вот это точно есть, — пожала я плечами и взяла салфетку вытереть пальцы. Поморщилась вдруг от сильного запаха давно не меняемой воды в вазе с цветами. Фу-у… Что это за гнилью пахнуло? Или плесенью?.. И замерла, глядя на вход в кафетерий.
Аня сидела боком, поэтому не сразу увидела, куда я смотрю. А я не сообразила сразу отвести глаза. Хотя это тоже не помогло бы. В дверном проёме стоял Веня — её бывший. Сестра мгновенно посерела от ужаса и неловко поставила на стол остатки пирожного. Ссутулилась, будто надеялась, что он не заметит её. Хотя он смотрел уже в упор.
Насторожённая, я смотрела на Веньку и в который раз размышляла, как может странно разниться внешность человека и его нутро. Вот стоит парень, симпатичный — девушка с раздачи сразу улыбнулась ему — не профессионально, а заинтересованно, лично, хотя он ни разу не посмотрел в её сторону. Лицо — не то что красиво, но очень притягательно: тонкое, глазастое, красивый рот… Разве что слишком красный и выпяченный. Но ведь это "слишком", наверное, оттого что я знаю, какой человек кроется за этой внешностью…
Он наконец зашевелился. Кривая насмешка тронула его губы. Он шагнул в кафетерий, и Аня совсем сжалась. Я же сразу настроилась по-боевому: крепко вцепилась в чашку с недопитым кофе. Плесну, если что!.. И в лицо не постесняюсь!
— Ну что, с…, хорошо сидим?
Девушка за стойкой аж отпрянула к витрине за спиной.
Аня побледнела, не в силах выговорить ни слова. Поэтому я для начала попыталась успокоить его:
— Веня, мы не хотим ругаться, поэтому…
Он легко перебил меня, зная, что я не выношу матерщины. Пристально смотря в глаза Ани, он выговаривал страшные слова с таким смаком, что я буквально видела, как они бьют в лицо сестры. Вонь гниющих стеблей усилилась. Всё, терпение закончилось. Человека не исправить. Я выскочила из-за стола, сама с ужасом думая о том, что не умею закатывать скандалы, а надо бы научиться…
Но в этот момент в дверном проёме показалась высокая широкоплечая фигура. Андрей мельком оглядел происходящее, мельком прислушался к потоку грязи и совершенно спокойно протянул руку взять Веньку за шкиряк. Мне даже показалось, что ноги парня оторвались от пола: Андрей всё-таки выше него почти на голову. Секунды — в кафетерии никого из них.
Я подвинула свой стул к стулу Ани, обняла её, прислонив к себе — дрожащую.
— Ну-ну, успокойся… Всё, всё нормально. Андрей разберётся с ним — и Венька больше не будет приставать (в последнем — "разберётся" — я почему-то была уверена на все сто). Анечка, Одуванчик мой маленький, ну перестань, не плачь…
К тому времени как Аня успокоилась и смогла отпить новый кофе, принесённый девушкой-продавщицей, очень сочувственно глядящей на нас, особенно на сестру, снова появился Андрей. Он присел за стол и попросил чашку кофе и ватрушку.
— Вы знаете, — тихо сказал он. — Здесь очень вкусные ватрушки. Не пробовали?
Аня вздохнула и улыбнулась ему.
А секунды спустя пространство в кафетерии наполнилось густым запахом малиновых роз. Мне даже показалось, девушка-продавщица почувствовала этот аромат. Плаксиво опущенные уголки губ, которые она от сочувствия не могла поправить, сами легко приподнялись, пока она посматривала на Андрея и Аню.
Меня тоже отпустило. Мне так нравилось смотреть на этих двоих… Хотя и скрёб в душе червячок… Он женатый. Я, наверное, слишком в этом отношении старомодная…
Зато потом!.. Мы прошлись по всем вещевым галереям рынка, по всем отдельным магазинчикам. Вот ведь, а? Они как будто сговорились! Я имею в виду Аню и Андрея! Они заставляли меня надевать и примерять столько одёжки!.. Они заставляли меня не проходить мимо такого количества бутиков!.. Я под конец валилась с ног, хотя гуляли мы всего час — не больше! А мне показалось — с утра до вечера!
Наконец я рассердилась:
— Вы что — хотите, чтобы я прямо сейчас накупила всё сразу?! Так не бывает! И вообще мне хочется только обувку! Хочется спортивные штаны и кроссовки! Пару-тройку футболок, а вы тащите меня в этот чуть не элитный бутик! Зачем?!
— Девушка! Сюда тащат, если нужно купить неплохое вечернее платье для небольшой вечеринки в узком кругу, — хладнокровно сказала продавщица бутика. — Бутик у нас не совсем элитный, но для вас я могу присмотреть очень неплохое маленькое платье. Вот, пожалуйста. Единственное в своём роде, потому что тёмно-зелёного — для многих проблемного — цвета. Но вам, мне думается, явно подойдёт этот цвет.
— Иди и надень, — велела сестра.
— Зачем?! Нет, вы объясните — зачем?!
— Потому что маленькое платье, как и прямая чёрная юбка должны быть в гардеробе любой уважающей себя девушки! — всё тем же железным тоном объявила продавщица. — Юбку тоже возьмите примерить.
— Хватит упираться, — добавила сестра. — Андрею уже пора возвращаться, а ещё меня домой надо забросить.