— Ты уже кричала. И ничего хорошего не вышло. Только переполошила людей и себя выставила в дурном свете. Но зачем кричать? Я не нравлюсь тебе? Обычно, женщины млеют от одного моего вида.
— Какое самомнение! Повторяю: немедленно убирайся!
— Вот так новость. А ведь это — та еще заморочка, маленькая леди. Прости, что я — не блондин из твоих снов, но если закроешь глаза, обещаю вести себя, как блондин. Ты даже не заметишь разницы, — и он снова поцеловал девушку в губы.
Дыхание его было легким и сладким, как яблочный дух, и Бранвен, чувствуя слабость и истому во всем теле, унеслась в какую-то сказочную страну, едва не позабыв об Эстландии, ее жителях и собственной чести. Но воспитание, а паче всего — горячая кровь Роренброков сделали свое дело, и в следующее мгновение оскорбитель получил пощечину, а Бранвен истошно заголосила на весь замок, призывая на помощь.
— Ты дикая, что ли?! — воскликнул мужчина, держась за щеку.
Ногти Бранвен оставили три глубоких царапины, он вытер кровь, ругаясь сквозь зубы на непонятном языке. Бранвен нашла в себе силы спрятаться за спинку кресла. Каждый шаг давался с трудом, но сладкий дурман, которым окутал ее незнакомец, постепенно рассеивался. «Яркое пламя! — подумалось Бранвен. — Он — колдун! Поцеловал — и я готова растаять!»
— Не смей приближаться! — пригрозила она, выглядывая из-за кресла одним глазом. — У меня при себе ладанка с мощами преподобной Голейдухи! Мне не страшно никакое колдовство!
— Ну да, — пробормотал мужчина, разглядывая ее, как диковинку из сокровищницы короля.
Двери распахнулись, и на пороге возникла Матильда в сопровождении дюжины солдат.
— Я здесь, моя деточка! Кто посмел вас обидеть? — старуха заметалась по спальне, близоруко озираясь в поисках Бранвен, а стражники вытягивали шеи, заглядывая в спальню графской дочки. Войти посмел только капитан.
— Меня зарежут, а вы знать не будете! — крикнула Бранвен, выскакивая из укрытия. — Немедленно уведите его! В тюрьму и под суд наглеца!
К ее удивлению, этот самый наглец не выказал страха, а преспокойно уселся на кровать, облокотившись на подушки и развалив ляжки. Он еще и принялся почесываться, чем вновь вызвал краску на щеках Бранвен.
— Забрать кого? — после некоторого молчания спросил капитан. Он кашлянул в кулак и затеребил усы. — Миледи что-то привиделось?
— Вы ослепли? — Бранвен раздраженно топнула. — Вон он, сидит на моей постели!.. Уберите его! А ты, Тильда, смени белье, я не лягу, пока не будут постланы чистые простыни.
Воцарилось молчание. Матильда тихо ахнула и затеребила четки, которые извлекла из кармана передника, а капитан кивнул солдатам, давая знак уйти, и сам направился прочь.
— Лекаря бы… — сказал он Матильде вполголоса. — И графине сообщить…
Старуха растерянно кивнула, провожая стражников, а потом принялась доставать белье из сундука, не выпуская четки.
— Сейчас мы все перестелем, моя ягодка, — заговорила она с преувеличенной добротой. — Конечно, только свежие простыни… Чтобы вам спалось сладко, и никаких страшных снов.
Незнакомец засмеялся, но старуха и ухом не повела. Потрясенная Бранвен застыла посреди спальни и смотрела, как нарушитель ее спокойствия поднимается с постели перед самым носом Матильды, а та начинает менять простыни и взбивать подушки, как ни в чем не бывало.
— Ну, позабавила народ? — нарочито вежливо спросил мужчина, подходя к Бранвен, но все же держась на безопасном расстоянии. Он поглядывал из-под полуопущенных ресниц на девушку, и царапины на щеке не вязались с его взглядом и улыбкой соблазнителя.
— Что это? — прошептала Бранвен одними губам.
— А как ты думаешь? — ответил он вопросом на вопрос, и Матильда опять ничего не услышала.
— Очистительное пламя, сохрани! — Бранвен всплеснула руками, и слезы сами покатились по щекам.
Матильда тут же подскочила к ней и начала утешать:
— Ничего страшного, деточка. Это от волнения перед свадьбой. Пусть ее, эту вечерю молитву. Я скажу леди Дерборгиль, что вы слишком устали и не спуститесь к ужину, а покушать велю принести сюда. Только сейчас же прилягте, не упрямьтесь, моя ласточка. Я заварю мяты и шалфея, выпьете, уснете, а завтра все забудется.
— Да, завтра… — повторила Бранвен, цепляясь за служанку, как утопающий за воздух. — Завтра все станет, как обычно…. Все пройдет… Это просто… видение.
Черноволосый громко хмыкнул.
— Конечно, пройдет, миледи. Давайте я шнуровочку распущу, — Матильда принялась снимать с госпожи платье.
Бранвен инстинктивно прикрылась, но вовремя вспомнила, что посторонний в спальне — лишь ее больное воображение, и отвернулась, чтобы видеть масляный светильник, в котором трепетал золотистый язычок пламени — жертва яркому огню. Огонь очищает душу и разум, пусть же сейчас он прогонит морок, который Бранвен навлекла на себя то ли тем, что прикоснулась к заклинательной книге, то ли тем, что разбила зеркало.
— Я бы раздел тебя быстрее. И с большей приятностью. А ты такая красавица, что даже смотреть — редкое удовольствие… — сказал мужчина-призрак, неслышно подступив сзади и приближаясь губами к ее виску. Голос у него был сладкий и тягучий, как патока. Голос лишал сил и порабощал одним своим звучанием.
И девушка против воли склонила голову к нему на плечо, не в силах противостоять неведомым чарам, пугаясь и желая власти над собой.
— Взгляни, что твоя красота делает со мной, маленькая леди…
Его мужское естество гордо выпятилось и нацелилось в потолок, и вид сей части мужского тела подействовал на Бранвен, словно пригоршня холодной воды в лицо.
Испуганно ахнув, она нырнула под одеяло, прячась с головой. Какое-то странное видение! Странное и страшное! Высунув нос, Бранвен попросила:
— Няня, не уходи, посиди со мной. И спи сегодня здесь.
— Ах, голубушка вы моя, — Матильда захлопотала вокруг, поправляя подушки и опуская полог. — Кто же тогда с вашей матушкой поговорит и насчет покушать распорядится? Да у меня столько дел еще перед вашей свадьбой. Кто их переделает? И где мне лечь здесь, старой? Сделаем вот как. Я пришлю Ллинет. Для работы она все равно бестолковая, а поговорить — куда как хороша. Девчонка она молоденькая, мясистая, что ваш поросенок на откорме — прекрасно выспится возле камина. И поболтаете с ней в свое удовольствие.
Едва дверь за старой служанкой закрылась, незваный гость присел на край кровати и потянул за одеяло, принуждая Бранвен открыться. Лихорадочно нашарив на груди ладанку, она выставила ее перед собой.
— Так это — твое грозное оружие? — мужчина с улыбкой посмотрел на ладанку.
— Святая Голейдуха защитит меня от любого колдовства.
— Но я не колдун, дитя. Смотри, нахожусь рядом, прикасаюсь к твоему талисману, и ничего не происходит. Я не дергаюсь в конвульсиях и не бьюсь в припадке… — говоря так, он медленно протянул руку и погладил девушку по голове.
Пытаясь уклониться, Бранвен вжалась в стенку, натягивая одеяло до подбородка.
— Если закончила изображать испуганную девственницу, давай перейдем к более приятным занятиям, — сказал он вкрадчиво. — Между прочим, я незаслуженно получил оплеуху.
— Незаслуженно?!
— Совершенно незаслуженно. Ведь если ты не хочешь поцелуев, могла просто сказать. Мы бы пропустили их.