— Пропустили?
— Да, пропустили поцелуи.
— Поцелуи? — девушка невольно облизнула губы и обозлилась на себя за это. Но разум и самообладание попросту улетучивались, когда рядом сидел голый мужчина и медленно, но верно стягивал одеяло.
Напрасно Бранвен прислушивалась, в надежде уловить шаги слуг в коридоре — в этой части замка было тихо, и лентяйка Ллинет не слишком-то торопилась услужить миледи невесте.
Зато черноволосый подбирался к ней медленно, но верно.
— Не смей прикасаться ко мне! — велела Бранвен, не выпуская края одеяла, будто играя в игру «кто кого перетянет». — Сейчас придет моя служанка и…
— Я слышал. Та, с которой хочешь поболтать. А со мной поболтать не хочешь, маленькая леди? И с моим младшим братом?
— Ты еще и родню привел?! — возмутилась Бранвен.
Он засмеялся, и Бранвен поспешила перетянуть одеяло на свою сторону, как будто оно могло защитить.
— Почему ты боишься? — спросил мужчина.
— Зачем тебя бояться? Ты всего лишь видение. Я слишком волновалась, плохо спала и…
— Не бойся, — повторил он, — я не причиню тебе зла. Наоборот, доставлю наслаждение.
— Ничего не слышу! Не желаю с тобой разговаривать! — заявила Бранвен затыкая уши. — Я переволновалась, — забормотала она, утешая саму себя, — мне чудятся ужасные вещи… Чего боятся невинные девушки перед свадьбой? Первой брачной ночи. И вот, пожалуйста — чудовище, которое меня преследует.
Мужчина привлек ее к себе, заставляя опустить руки, и объятия его вовсе не были призрачными. Он взял ее за подбородок, чтобы посмотрела в глаза, и поинтересовался:
— Что скажешь теперь? Я все еще видение или чудовище?
Вместо ответа он получил вторую пощечину и вынужден был отступить.
— Это слишком смахивает на реальность, не так ли, девочка? — сердито спросил он. — Но все же драться тебе не стоило.
Теория с видениями-привидениями рассыпалась в пыль, и Бранвен сидела красная от негодования.
— Держись подальше, развратник! — велела она.
— Что за бред! Зачем ты тогда меня вызвала?
— Я вызвала?
— Ты.
— Я?!
— Да, ты, — он начал терять терпение. — Ты, и никто кроме тебя. Ведь именно ты прочитала призывающее заклинание.
— Заклинание?
— Заклинание.
— Я?!
— Клянусь серебряной лапой моего папы!.. — протянул он, потирая щеку. — Мне опять не везет. На этот раз красотка — но полоумная!
— Не забывайся! — одернула его Бранвен. — Помни, с кем говоришь.
— С кем же? Ах, простите, забыл, что у прекрасной госпожи Рори… как тебя там?.. королевская кровь и королевское достоинство! — было похоже, что вторая пощечина сбила с него староэстландский лоск и напевность. Он злился и не скрывал этого, и именно это преображение придало Бранвен сил бороться с опасным очарованием.
Несколько минут они с призраком обменивались гневными взглядами, а потом, наконец-то, появилась Ллинет — рослая краснощекая девица. Она держала поднос, заставленный тарелками с едой, и глиняную чашку с травяным напитком. Запахло пожаренным хлебом, мятой и разогретым вином.
— Я принесла ужин и еще питье для успокоения нервов, миледи, — сказала Линет, ставя поднос на маленький столик с тремя резными ножками. — Матильда велела, чтобы вы все скушали и все до капли выпили, поэтому извольте слушаться.
Она придвинула столик к кровати и поднесла Бранвен чашку, не обратив внимания на мужчину, сидевшего на постели, хотя чуть не наступила ему на ногу.
— Благодарю, Ллинет, — сказала Бравен. — От одного запаха стало лучше. Я выпью все, но не голодна. Съем немного печенья, а остальное унеси. Постой! Оставь! Унесешь завтра.
— Конечно, миледи. Оставлю, миледи, — служанка кивнула, но выглядела озадаченной.
— Правильно решила насчет ужина, я ужасно голоден, — мужчина прихлопнул ладонями по ляжкам, глядя на поднос. — Отошли девицу, чтобы не мешала.
Бранвен молча взяла с блюдечка печенье и откусила кусочек. Руки ее дрожали, как в лихорадке.
— Я принесу матрас и подушку, миледи, — сказала Ллинет.
— Нет, не уходи, — велела Бранвен, страшась остаться наедине со странным гостем.
— Но где же мне спать, миледи? Не беспокойтесь, я вернусь быстро, вы спохватиться не успеете, что меня нет, — и служанка выскользнула за дверь, напевая песенку про кудрявую Кейтлин, ждущую моряка.
Бранвен откусила еще кусочек печенья, жуя его с преувеличенным усердием.
— Если не голодна, тогда я съем? — спросил черноволосый и не дожидаясь ответа зачерпнул ложку овсянки с рыбными потрохами, откусил сразу половину фальшивого яйца из лососевой икры и зажевал все куском пшеничного хлеба.
— Для призрака ты удивительно прожорлив, — заметила Бранвен.
— Наверное, потому что я — не призрак, — ответил тот с набитым ртом.