Свесив голову, рысь не спускала злобных глаз с Мойнока, а тот, поднявшись на задние лапы, заливался переливчатым лаем.
Рысь подобрала под себя лапы, готовясь к прыжку. Кирик прицелился и спустил курок. Гулкое эхо прокатилось по ущелью и замерло в горах. Когда рассеялся дым, мальчик увидел, что Мойнок с ожесточением треплет в зубах мертвую рысь, оттаскивая ее все дальше от избы. Услышав голос хозяина, собака вильнула хвостом и бросила добычу.
Кирик долго рассматривал опасного зверя, его темно-рыжую шерсть, короткий, точно обрубленный, хвост и длинные кисточки ушей.
Как-то, взяв с собой ружье и котелок и рассовав по карманам несколько кусков копченого сыра, Кирик направился с Мойноком вверх по ущелью. У границы леса мальчик набрел на куропаток и увлекся охотой.
Птицы кружили небольшими стайками. Завидев мальчика с собакой, они падали в снег. Их белое оперение сливалось со снежным покровом, и, только вспугнутые Мойноком, они вновь поднимались в воздух, заманивая маленького охотника все дальше и дальше - на белки?.
К вечеру Кирик убил несколько птиц и, ловко лавируя на лыжах между камнями, возвращался домой. Когда он проходил самое узкое место ущелья, где гладкие отвесные скалы сжимали русло реки, неожиданно впереди раздался оглушительный грохот. Испуганный Кирик увидел, как снежная лавина сползла с горы и закрыла ущелье. Теперь оставался только один путь: через мертвые, покрытые вечным снегом горы.
Ночь застала мальчика у костра под выступом большого камня. Вода и ветер образовали здесь углубление, похожее на небольшую пещеру, где было тепло и сухо. Уставший за день Кирик прислонился к стене и незаметно уснул. Мойнок улегся возле выхода, оберегая хозяина.
Настало утро, но солнца еще не было, только на вершинах сверкали снега.
Кирик вылез из-под укрытия и направился к месту обвала. Снег и камни сплошной стеной перегородили ущелье, и мальчик с грустью повернул обратно. Он миновал пещеру, где провел ночь, и пошел вверх по течению Яргола. В одном месте крутизна скал казалась меньше, и Кирик попытался выбраться из ущелья.
Цепляясь за кусты каменной таволожки, чтобы не свалиться в Яргол, он осторожно стал подниматься выше и выше. Из расщелины, которая виднелась метрах в трех, над головой свисал могучий корень кедра. Он как бы протягивал мальчику свои длинные отростки. Но как ухватиться за них? Из расщелины, видимо, глубокой осенью вытекала почвенная вода. За зиму она застыла огромными сосульками, которые преграждали путь. «Надо, чтобы выбрался отсюда хотя бы Мойнок. Если он найдет Темира, я буду спасен», - подумал Кирик. Подняв Мойнока, мальчик резким движением подбросил его на ближайший выступ. Собака легко перепрыгнула на камень и стала карабкаться вверх.
Вскоре послышался ее радостный лай, возвещавший о том, что Мойнок находится на просторе тайги. Кирик, прижавшись к обрыву, посмотрел вниз. Обвал спрятал от него знакомые места, где была избушка.
Кирик решил спускаться. Но сверху посыпалась мелкая галька и мокрый снег. Подняв голову, он увидел, что Мойнок ползет вслед за ним.
- Нельзя! Иди домой!
Мойнок заскулил.
- Домой!
Пес неохотно поднялся вверх и, следя за движениями хозяина, улегся на краю обрыва.
Спустившись, Кирик побрел на белки. Подъем становился все труднее. Ущелье постепенно расширялось, но зато было сплошь покрыто толстым слоем льда. Лыжи были уже не нужны: чем выше поднимался мальчик, тем сильнее тянули они вниз. Отвязав ремни, мальчик взял лыжи под мышку.
Он внимательно оглядывал голые скалы в поисках выхода, но гладкие, точно обтесанные, стены гнали его дальше на ледник. И вдруг он увидел впереди себя Мойнока.
Пес полз на брюхе, виляя виновато хвостом, и, поравнявшись с Кириком, опрокинулся на спину, задрав лапы вверх.
Кирик обрадовался собаке и, присев на корточки, погладил ее по голове.
«Если Мойнок спустился в ущелье, значит, где-то есть выход», - мелькнуло у него в голове. Поднявшись на ноги, он подал голос:
- Мойнок!
Собака вскочила.
- Домой!
Пес метнулся в сторону и вильнул хвостом.
- Пошли домой! - Кирик сделал шаг вперед.
Мойнок, скользя по льду, повел своего хозяина влево от основного русла.
Между двумя скалами черной лентой протянулась вверх узкая полоска мелкой россыпи камней. Видимо, Мойнок и спустился по ней. Так и есть. Пес уверенно стал подниматься вверх, оглядываясь на хозяина. Вскоре мальчик выбрался из ущелья и увидел темневший внизу кедрач.
Усталости как не бывало. Став на лыжи, Кирик поспешно заскользил к лесу и в сумерках достиг избушки. Не раздеваясь, он повалился на нары и уснул.
Проснулся Кирик от настойчивого стука в дверь и радостного повизгивания Мойнока.
Мальчик быстро поднялся и открыл дверь.
Перед ним стояли Темир и улыбающийся Янька.
Прошла весна 1916 года. Наступал месяц малой жары - июнь. Кирик и Янька жили в избушке Яргольского ущелья. Изредка их навещал Темир с Мойноком, и каждый его приход был для ребят настоящим праздником. Однажды Темир пришел особенно радостный:
- На фронте солдаты не хотят воевать за царя. А у нас тоже новости! Теньгинский волостной старшина Сапок устраивает на днях конские состязания, заезд на пятнадцать верст. Соберутся лучшие борцы и наездники Алтая. Ждут из Бийска исправника. Сапок объявил народу, что первый наездник получит все, что попросит; второй - двух лошадей и десять овец; третий - лошадь и корову. Большой будет праздник!.. Я готовлю Буланого, - добавил Темир после минутного молчания.
Кирик знал небольшого сухопарого коня Темира с развитой грудью, тонкими жилистыми ногами и челкой, доходившей до темных, агатовых глаз.
Сдерживая охватившее его волнение, Кирик спросил:
- А кто поедет на Буланом?
- Ты, Кирик. Ведь, если Буланый придет первым и этот проклятый Сапок сдержит свое слово, ты будешь свободен от Зотникова.
Мальчики с радостным криком бросились к Темиру и повисли на нем, пытаясь свалить охотника на пол. Темир со смехом отбивался от расшалившихся ребят. Когда порыв радости прошел, Кирик спросил с тревогой:
- А если Буланый отстанет, тогда как?
- И тогда, Кирик, не все еще пропало, - усмехнулся Темир. - Не горюй! - успокаивающе добавил он, видя, что мальчик опустил голову. - На Буланого я надеюсь. Вот только одного боюсь: бай Аргымай, отец Сапока, привел, говорят, какого-то чужеземного коня. Народ рассказывает, что такого коня на Алтае еще не было… Однако, я пойду, - охотник поднялся.
- Темир, можно нам с Кириком сходить в Тюдралу, маму повидать? - спросил Янька.
- Сходите, только на глаза Зотникову и Чугунному не попадитесь.
Свистнув Мойнока, Темир легким, упругим шагом направился к лесу.