— Скотч, Эмили… для троих.
Когда горничная вышла, Карлтон поднял голову и обратился к жене:
— Разве так необходимо ссориться в присутствии чужих людей, Лаура?
— А я и не ссорюсь, — возразила та. — И, повернувшись к детективу, неожиданно бросила: — Я стыжусь своего мужа.
— Не хотите ли сигарету?
— Прошу вас.
Шейн, стоявший возле шезлонга, протянул ей пачку, Лаура взяла сигарету. В этот момент горничная внесла поднос с тремя высокими бокалами, бутылкой виски, ванночкой с наколотым льдом, сифоном и тремя большими рюмками. Миссис Карлтон принялась раскладывать лед по бокалам, а Бартел, встав со стула, предупредил:
— Мне без содовой.
Лаура налила виски в рюмку и протянула ее Бартелу, затем, вопросительно глянув на Шейна, наклонила бутылку над бокалом. И Шейн кивнул, когда он наполнился наполовину. Она отмерила себе такую же порцию и долила оба бокала содовой.
Выпив виски, Бартел поставил рюмку на поднос и обратился к Карлтону:
— Вы можете прислать этот материал или оставить у себя после того, как все проверите, — и вышел внезапно, ни с кем не прощаясь.
Лаура Карлтон, протянув свой бокал, дотронулась им до бокала детектива и провозгласила:
— Счастливой охоты, мистер Шейн!
Они выпили молча. Карлтон оторвался от созерцания своих бумаг.
— Ты могла бы, по крайней мере, посчитаться с моими чувствами, Лаура, — неожиданно заявил он. — Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты пьешь днем.
Не обращая на него внимания, женщина подняла глаза на Майкла, прощебетав:
— Как это, должно быть, чудесно и увлекательно жить такой напряженной жизнью, когда тебе повсюду грозит опасность!
— Это требует некоторых усилий. Мир заселен разными людьми, — добродушно отозвался Шейн.
— А мне приходится терпеть Герберта. — Опустошив бокал, миссис Карлтон потянулась за бутылкой виски.
— Лаура! — попытался остановить се муж, но в голосе его звучала безнадежность. Видимо, он понимал, что ничего не добьется.
Так и случилось. По-прежнему его игнорируя, Лаура, гневно сверкая глазами, с вызовом произнесла:
— Ненавижу мелких людишек, презираю лицемерие. А вы, мистер Шейн?
— Это дает вам массу поводов для ненависти, — заметил он.
— Вы полагаете, они вас убьют? — неожиданно спросила она.
— Во всяком случае, будут очень стараться.
— И вероятно, добьются своего, — печально заключила миссис Карлтон. — И это после того, как я только что с вами познакомилась, Майкл.
Шейн усмехнулся.
— Меня трудно убить.
— Но они все-таки доберутся до вас, а вот с Гербертом ничего не случится. И я буду продолжать жить с ним, потому что я тоже трусиха, Майкл. — Две слезинки выступили на ее глазах и покатились по гладким, ухоженным щечкам. Она почти упала в шезлонг, зажав бокал с виски между ладонями.
Шейн извлек свой носовой платок и вытер женщине слезы. Он слышал, как Карлтон поднялся и нерешительно направился к ним. Он ступал по розовому пушистому ковру, двигаясь как-то боком и стараясь не поворачиваться к ним лицом.
Лаура, схватив Шейна за кисть руки и крепко вцепившись в нее, восторженно воскликнула:
— Вы ничего не боитесь, М-майкл? Правда? П-равда?
— Лаура! — сурово осадил се муж, неожиданно возникая за спиной Шейна. — Ты делаешь из себя посмешище. Я требую, чтобы ты немедленно ушла к себе в комнату. Ты омерзительно пьяна.
— Сту-пай, из-давай свое дерьмо, — едва выговорила она. Язык у нее заплетался. — Ты з-знаешь — я тебя ненавижу.
Карлтон сделал шаг вперед. И, очутившись лицом к лицу с Шейном, кротко пояснил:
— Возможно, вы прислушаетесь к голосу рассудка, Шейн. Вы, конечно, понимаете, что моя жена… нездорова.
Майкл поморщился от боли. Сломанные ребра давали о себе знать. Покончив со своим виски, он взглянул на Лауру Карлтон и подумал, что понимает, отчего побелели ее волосы.
— Мне жаль вас, Карлтон, — сказал он.
— Ваше мнение меня не интересует.
— Вы вели себя почти как мужчина… совсем недавно, вчера вечером, — напомнил ему Шейн.
— Горничная проводит вас. — Карлтон чопорно поджал губы.
В этот момент миссис Карлтон выбралась из шезлонга, с трудом выпрямилась и промямлила со слезами в голосе:
— Я хочу, чтобы ты остался, М-майкл!
Шейн улыбнулся женщине.