— Твой отец был слабаком.
— Мой отец не смог вынести мысли, что ему придется сесть за решетку из-за тебя. Он предпочел быстрый конец.
— Он мог бы получить четыре вместо шести и, выйдя, кататься как сыр в масле.
— Если это так просто, почему ты не оказался на его месте?
Губы Лонегана тронула мрачная улыбка.
— Потому что нужно было продолжать бизнес. Твой отец знал это, когда мы заключали сделку.
Я молча сделал несколько затяжек.
Лонеган взял со стола одну из бумаг.
— Тебе известно, что даже ФБР махнуло на тебя рукой? Они решили, что следить за тобой — только даром время тратить.
— Не очень лестно, верно? — усмехнулся я.
— А знаешь почему? — Он не дал мне времени ответить. — Ты слишком интеллектуален. Из таких хороших революционеров не получается. Ты всегда видишь обе стороны любой проблемы и находишь аргументы для каждой из них.
— Именно поэтому они так лезли из кожи, чтобы сорвать меня с самой хреновой работы, которую удавалось получить?
— Это было до того, как они тебя раскусили. Теперь им чихать.
— Мне все равно не легче. Дело уже сделано. Я попал в черные списки всех стоящих работодателей.
— Вот поэтому я за тобой и послал. — Лонеган помолчал немного. — Не пора ли тебе открыть собственное дело?
— Какое? Ты собираешься купить мне такси, дядя Джон?
— Как насчет собственной еженедельной газеты?
У меня отвисла челюсть.
— Издеваешься?
— Нет, — ровно ответил он.
— Где-то здесь заковырка.
— Только одна. Реклама моя. С остальным местом можешь делать что угодно. Печатай, что хочешь. Мне плевать.
— Реклама — это деньги. А что останется мне?
— Тираж. Получишь чистый доход плюс десять процентов от рекламных поступлений на покрытие издержек.
— Кто будет владельцем газеты?
— Ты.
— Где взять деньги, чтобы начать?
— Газета уже выходит. Можешь полюбопытствовать. Это «Голливуд экспресс».
Я сжал зубами папиросу. Появившееся было чувство энтузиазма мгновенно угасло. «Голливуд экспресс» был бросовым листком, который я однажды — не слишком давно — обнаружил в своем почтовом ящике.
Дядя словно читал мои мысли.
— А что ты хотел? «Лос-Анджелес таймс»?
— «Экспресс» — не газета.
— Это как посмотреть. По мне, восемь страниц печатного текста — уже газета.
Я поискал в пачке сигарету, но не нашел. Лонеган пододвинул ко мне коробку. Я закурил.
— Твое пособие по безработице кончилось. Ни одна газета или журнал даже не прикоснутся к тебе. Ты недостаточно хорошо пишешь, чтобы зарабатывать, поставляя статьи в журналы, а твой роман отвергли все издательства, даже самые бульварные.
— А почему именно я, дядя Джон? Ты мог бы получить для своей газеты кого-нибудь получше.
Наши взгляды встретились.
— Спиши на тщеславие, — ответил он, позволив себе легкую улыбку. — В тебе кое-что есть. Может быть, это твое мнение о себе и обществе. Твой скепсис по поводу всего в сочетании с до сих пор не исчезнувшей верой в людей. Не важно. Во всяком случае, мне.
Тут он резко сменил тему:
— Сколько времени прошло с тех пор, как ты покинул армию?
— Пять лет. Я прослужил еще год после Вьетнама. Думаю, им не нравилась мысль о «зеленом берете», который будет шататься вне казарм и разглагольствовать против войны.
— Ты можешь получить солдатский кредит, чтобы начать газету.
— Ты серьезно? — спросил я, не в силах скрыть изумления.
— Я всегда серьезно, когда речь идет о деле, — ровно произнес дядя Джон.