Ба-ри нахмурился.
— Само собой. Началось с того, что Ста-с, считай, на голову нам свалился и попросил че-нибудь пожрать. Мы поржали над ним, конечно. Но он нам и не думал мешать, так что трогать я его не стал. Потом он сказал, что с дела, и потные идут по пятам. А там и потные нарисовались. Да так плотно нарисовались, что сразу вырубили меня не по-детски. Взяли Ван-ки… А ты знаешь, что Ван-ки самый быстрый из нас и всегда уходил из-под покрывала. А дальше… я очнулся в каналах у Ста-са на плечах. Протащил он меня не меньше десятка ли. Здоровый поц, ничего тут не скажешь… И ведь мог дать деру еще с площади, без меня. Короче — если бы не он, мы с тобой тут не разговаривали.
Кай-рат тихонько покачал головой.
— Это я уже слышал. Хм… Тебя не смутил тот факт, что Ста-с пронес тебя на плечах не меньше десятка ли? И, кажется, готов был нести тебя еще столько же.
— Так-то, конечно, по нему с виду и не скажешь… Но он крепкий.
— А не могла это быть такая хитрая игра со стороны потных недругов? — спросил вдруг старик, пытливо глядя на Ба-ри.
— Нет, папа, не думаю, что Стас — гнида.
— Уверен?
— Да.
— Почему же?
— Потому что, хоть и поплохело мне там на площади, но я не сразу вырубился. И слышал, как главнюк потников орал в матюгальник что-то про «взять любой ценой».
— Интересно, — задумчиво потер острую переносицу Кай-рат.
— И еще потому что главнюк шмалял в нас. И даже попал, я помню толчки. Но Ста-с даже вида не подал. Может, игла в мягкое попала, или насквозь прошла, или еще что…
— Забавно…
— Что?
— Док его осматривал после боя на фабрике и того… инцидента. — Старик нахмурился. — И доложил мне, что никаких серьезных, и тем более характерных проникающих ран не обнаружил.
Ба-ри сцепил пальцы на руках и пожал плечами.
— Повезло нам, значит.
Кай-рат опять едва заметно кивнул.
— Хорошо, иди, отдыхай. Завтра трудный день для всех нас.
— Ага, — согласился Ба-ри, вставая. — Особенно для Ста-са.
Он слегка поклонился, демонстрируя уважение старику, и вышел. Кай-рат задумчиво посмотрел ему вслед. Он чувствовал, что упускает что-то важное. И все-таки это такой шанс, — подумал старый вор. — Другого такого может и не быть. А я уже стар. Ладно. Пусть славный Сход состоится…
Час до восхода полных лун.
Иринка проснулась от энергичного встряхивания за плечо.
— Не спи, а то пропустишь весь спектакль, — произнес Ми-ха, глядя на нее исподлобья. — Тебе это будет интересно.
Он помолчал немного и добавил:
— Полезно для общего развития.
Иринка не до конца еще оправилась от отравления — тошнота и головокружение по-прежнему давали о себе знать. Девушка с трудом сфокусировалась на приятеле.
— Я вся внимание. В этом хлеву есть телевизор? — через силу усмехнувшись, спросила она.
— Зачем? — удивленно спросил Ми-ха. — Мы же не в подвале Ве-ни-ама. Достаточно выйти на воздух, под навес. Выдох прошел, так что там сейчас вполне сносно.
Иринка попробовала встать. Тело слушалось плохо, и ее вдруг охватила внезапная вялость. Ми-ха заметил это и протянул девушке руку.
— И что мы должны здесь увидеть? — спросила Иринка, опираясь на его руку, когда они вышли из хлева во двор и встали под навесом. Солнце садилось, было безветренно и очень тихо.
— Сейчас, сейчас… — Ми-ха оглянулся по сторонам в поисках подходящего приспособления для сидения. Увидев какую-то старую протертую сидушку, на вид — как-будто от трактора, прислоненную к стенке хлева, Ми-ха радостно воскликнул и мигом притащил ее к навесу, где, покачиваясь, стояла Иринка и с удивлением смотрела на происходящее. Ми-ха снова пошарил вокруг глазами, подтащил с другого угла двора какой-то здоровенный пластиковый ящик и водрузил сидушку на него.
— Садись, сейчас начнется.
— Да что начнется-то? — озираясь по сторонам и снова улыбаясь, спросила Иринка.
— Не туда смотришь, — ухмыльнулся Ми-ха, сел на заскрипевшее старыми пружинами сиденье и вдруг притянул Иринку к себе и посадил рядом.
— Гляди.
Он указал рукой прямо в темнеющее закатное небо над городом, раскинувшимся по всему горизонту на западе. Пусть это будет запад, раз там садится солнце — усмехнулась Иринка про себя, — но надо будет потом уточнить у Ми-хи. Солнце уже село, и подсвеченное им небо на горизонте озаряло бесконечные ряды близко посаженных черных зубьев высоток.
— Ми-ха, а ты не боишься, что нас тут накроют Стражи? — спросила вдруг Иринка, поеживаясь от вечерней прохлады и озираясь по сторонам. Вокруг было тихо, пейзаж был совершенно умиротворяющий, но события последних дней совсем не располагали к расслабленному созерцанию местных красот.
— Им сейчас точно не до нас. Большое стечение народа всегда нервирует власть. Даже если она сама устраивает сборище преданных и оболваненных.
— Понятно, — Иринка потерла ладонями предплечья и втянула воздух сквозь зубы.
— Замерзла? — спросил Ми-ха, покосившись на нее. Иринка кивнула. Он быстро стянул с себя кожанку, накинул ей на плечи. Иринка благодарно улыбнулась ему. Неожиданно для нее, да и, наверное, для себя, Ми-ха вдруг приобнял девушку одной рукой.
Как мило, — подумала Иринка улыбаясь. Но тут же посерьезнела. В последний раз, перед тем как на них в очередной раз вышли преследователи, Ми-ха тоже что-то говорил, про «последнее место, куда сунутся Стражи». Но все-равно — до чего приятно сидеть вот так рядом с ним! Будто они — чуть больше, чем просто случайные знакомые, вынужденные выживать, вдвоем спасаясь бегством от Системы…
Какое-то время Иринка и Ми-ха сидели молча, и ничего не происходило. Наконец, солнце совсем скрылось и небо стало почти черным. Лишь над городом оставалась светлая полоска неба — это вечерние огни мегаполиса постепенно замещали уходящие лучи солнца.