Орам, узнав в чем дело, санкционировал организацию медицинского центра во чреве его корабля и заключил контракт с оплатой образования двум юным представителям рода Иса.
Последние дни пребывания на астероиде слились в бесконечное пятно криков, совещаний, договоренностей и встреч.
В итоге вымотанный до крайности Орам, услышав предупреждающую сирену и команду «лечь и пристегнуться», зашел в свою каюту, пристегнулся к кровати — и открыл глаза только через сутки.
На прикроватной тумбочке стояла бутылочка воды и лежала пара таблеток аспирина. В каюте никого не было. Поднявшись, Орам сразу выпил воду и тут же пошел в ванну — усталость прошла, но некоторое одурение все же осталось.
После водных процедур и переодевания зверски захотелось есть. Не успел он решить, что делать — идти на камбуз самому или попробовать позвонить в службу корабельного сервиса, как дверь отворилась, впуская Амину с сервировочным столиком. Жена выглядела немного утомленной, но увидев, что Орам проснулся, тут же улыбнулась и произнесла волшебные слова:
— Баранина с овощами и сырный пирог. Будешь?
Орам готов был закапать слюной колени, но лишь чинно кивнул и подвинулся на смятой постели, освобождая место жене.
Сняв крышку с блюд, Амина предвкушающе вдохнула аромат мяса и выпечки. Тут же оказался кофейник с кофе, молочник со сливками и даже пиала сладостей, обильно посыпанных сахарной пудрой. Несколько минут слышался лишь хруст и звон вилок, потом Орам одновременно с женой потянулся к кофейнику и, хмыкнув, уступил — руки еще немного тряслись.
Разлив огненную жидкость по пиалам, Амина добавила мужу коричневый сахар и лимон, а себе — сливки, и они продолжили трапезу, дружелюбно переглядываясь.
После еды Орама ждали доклады от капитана корабля, от начальников секций, а также краткая видеоконференция с другими кораблями.
В общем и целом все было в порядке, и будущий губернатор новой колонии решил, что после всех совещаний и переговоров вполне может себе позволить еще немного поспать.
Жена, кажется, тоже разделяла это мнение. Укатив столик, Амина вернулась в их общую каюту и свернулась клубком на соседней кровати.
Амина в день отлета очень нервничала, ей казалось, что в последний момент обязательно что-то случится и полет отменят. Поэтому, бегая по длинным коридорам корабля с последними проверками и размещениями, она непрестанно молилась Трем Первым и просила немножечко сил, еще самую капельку для своего мужа.
Красноглазый, бледнокожий с резко проступившими мимическими складками, Орам пугал ее не хуже ожидания катастрофы.
Наконец долгожданная сирена! Войдя в каюту, которую обживала уже две недели, Амина на секунду замерла — муж лежал пристегнутый на своей кровати. Его руки даже не успели соскользнуть с защелки страховочных ремней. Орам спал.
Торопливо подойдя к своей койке, девушка быстро защелкнула ремни, а потом протянула руку, через узкое пространство спального отсека коснулась Орама и отключилась.
Проснулась она, впрочем, раньше мужа — в дверь настойчиво долбили. Отстегнув ремни, Амина открыла дверь и увидела встревоженную свекровь, готовую вынести герметично закрывающуюся переборку.
— Доброе утро, Зобейда-ханым!
— Доброе? Девочка, уже глубокая ночь, вы не подаете признаков жизни более двенадцати часов!
— Орам еще спит… Госпожа, он очень устал.
Зобейда вошла в комнату, прослушала пульс сына.
Всмотрелась в помолодевшее, бледное лицо, на котором застыло выражение озабоченности и, подумав минуту, сказала:
— Амина, давай поставим ему капельницу. У меня есть все необходимое, думаю, он не проснется.
— А это не опасно, госпожа? Иголка может сломаться, если он начнет ворочаться во сне.
Зобейда лишь фыркнула:
— Поставлю вакуумную присоску. Не волнуйся, он даже не заметит, когда проснется.
Отстегнув от пояса маленький амулет в виде воина с копьем на коне, Зобейда отыскала у двери стандартный бокс аптечки и проверила сканером, спрятанным в амулете, упаковки с лекарствами.
Когда камушки на седле мигнули зеленым, она сунула футляр в руки девушке:
— Чисто. Сиди тут и не выпускай аптечку из рук. Сейчас принесу систему и нейролептик.
— Нейролептик?..
— Он себя загнал. Выспится — станет легче, но кровь нужно обязательно почистить от стимуляторов, а мозгам дать передышку.
Через полчаса Орам был весь окутан системой трубочек и сразу три капельницы осторожно вливали в него лекарства.
Велев Амине отвернуться, Зобейда сама пристроила сыну катетер — просыпаться ему сейчас не стоит, а очистка организма требует регулярных визитов кое-куда.
— Через три часа зайду: все уберем и посмотрим как его состояние, возможно, этого хватит.
Погладив Амину по голове, Зобейда вышла. Сменные пакеты лежали на столе, третий час ночи по корабельному времени, нужно отдохнуть. До утра девушка спала вполглаза, через час сменила два пакета из трех, еще через два в дверь постучали — вошла Зобейда.
— Все в порядке?
— Спит.
— Хорошо.
Осмотрев сына, Зобейда собрала все оборудование, добавила в аптечку свежие пакеты глюкозы и, пожелав Амине доброго дня, вернулась в свои покои. Девочка умница, сообразит, что делать дальше.
И Амина не подвела — привезла завтрак в каюту как раз тогда, когда Орам встал. И была рядом с ним, пока он ел, брился, переодевался, пока принимал доклады и общался с подчиненными, а потом волнение и усталость взяли свое — она уснула.
Ей снилось, что она совсем маленькой забралась в крошечное озеро, расположенное в центре их оазиса и плавно качается лежа на волнах, а взволнованная мама бегает по берегу и зовет ее:
— Амина! Амина!
А солнце совсем не жжёт ее смуглую кожу, а нежно ласкает самые потаённые уголки. Вздрогнув, девушка проснулась и обнаружила себя в объятиях мужа. Откинув тонкое одеяло, он ласкал ее руками и губами, нежно касаясь бархатистой кожи.
— Амина, моя Амина! — шептал он, трепетно пробегая пальцами по ноге от узкой лодыжки до нежного местечка в соединении ног.