– Когда я был молод, – начал рассказывать он, – один мой друг, боевой наставник, который считал меня лучшим воином, чем он сам, – хотя, по правде, в тот единственный раз, когда я победил его, мне просто повезло, мастерство там было ни при чем, – так вот, он как-то сказал мне, что наконец нашел ребенка, который станет равен ему, а может, и превзойдет. Говорил, что в мальчике скрыт талант воина, равного которому он раньше не встречал. Звали этого наставника Закнафейн – ты, возможно, слыхал о нем.
Энтрери покачал головой.
– Так вот, юный воин, о котором он говорил, был не кто иной, как Дзирт До’Урден, – усмехнулся Джарлакс.
Убийца изо всех сил постарался не выдать своих чувств, но все же не смог полностью скрыть изумления, и Джарлакс это, конечно, подметил.
– И что же, предсказание этого Закнафейна сбылось? – спросил убийца.
– А даже если так, что за дело Артемису Энтрери? – лукаво поинтересовался дроу. – Или, померившись силой с Джарлаксом, ты бы что-то для себя уяснил? Считаешь, что можешь равняться с Дзиртом До'Урденом? – И, выждав немного, задал главный вопрос: – Ты веришь, что на самом деле одолел Дзирта?
Энтрери посмотрел на наемника долгим свинцовым взглядом, но потом черты его лица смягчились.
– А это имеет какое-то значение? – спросил он.
Именно это Джарлакс и надеялся услышать от своего спутника, с которым, как он думал, они теперь долго не расстанутся.
– У нас еще есть незаконченные дела, – сказал вдруг дроу, резко меняя тему. – Здесь крутятся несколько наших старых знакомых, они перепуганы и озлоблены, но их предводитель пока не спешит уходить.
Энтрери не стал ни о чем спрашивать, а молча пошел вслед за наемником, обходя большой скалистый выступ. За ним он увидел тех, о ком говорил Джарлакс, и даже отступил на шаг. Три темных эльфа под началом псионика Киммуриэля. Энтрери сжал эфесы своих клинков. Наемник прошел вперед и заговорил с Киммуриэлем на родном языке, но большую часть разговора убийца понял.
– Будем драться? – спросил псионик, едва бывший главарь подошел к нему.
– Рай’ги мертв, хрустальный осколок уничтожен, – ответил Джарлакс. – Из-за чего нам драться?
Энтрери заметил, что Киммуриэль даже в лице не изменился, услышав эти новости.
– Хотя ты, наверное, уже вкусил сладость власти, да? – со смешком спросил Джарлакс. – Теперь ведь ты один во главе Бреган Д'эрт, все решаешь сам. Наверное, не очень-то хочется уступать место?
Киммуриэль готов был возразить – Энтрери казалось, что псионик не хочет ссориться с Джарлаксом, – но бывший главарь наемников почему-то прервал его, не дав и слова вымолвить.
– Что ж, прекрасно! – патетично воскликнул Джарлакс. – Мне не хочется снова сражаться, Киммуриэль. Кроме того, я же понимаю, что мои опрометчивые действия в последнее время многих в Бреган Д'эрт настроили против меня, так что вряд ли могу отыграть все назад.
– Ты что же, сдаешься? – с сомнением спросил Киммуриэль. Его, а также стоявших позади него солдат, миролюбивые слова бывшего главаря насторожили гораздо больше, чем угрозы.
– Да нет, пожалуй, – хохотнул Джарлакс. – И предупреждаю, если ты станешь бороться против меня или же следить за мной и пытаться выяснить, где я нахожусь, нам действительно придется сразиться, чтобы ты доказал, что по праву занял мое место.
Энтрери напряженно вслушивался, решив, что что-то пропустил или неправильно понял.
Киммуриэль хотел что-то сказать, запнулся и только вздохнул.
– Руководи Бреган Д'эрт хорошо, – пригрозил Джарлакс. – В один прекрасный день я вернусь, и тогда тебе придется уступить мне часть власти. И я надеюсь, что найду свою банду такой же сильной, какой передаю ее тебе сейчас. – Потом обратился к солдатам: – Служите ему с честью.
– Если ты вернешься к нам, это будет не в Калимпорте и нигде на этой проклятой поверхности, – сказал псионик. – Я иду домой, Джарлакс, в темные пещеры, там наше место. – А ты? – спросил он, когда бывший главарь согласно кивнул.
Джарлакс только пожал плечами и снова улыбнулся.
– Я пока еще не все здесь повидал.
Киммуриэль молча глядел на него, но, судя по всему, так ничего и не понял. Затем псионик щелкнул пальцами и силой мысли распахнул межуровневый переход, в котором скрылись он сам и трое его сопровождающих.
– Но почему? – спросил Энтрери, подходя ближе к своему непредсказуемому спутнику.
– Что почему?
– Ты же мог вернуться вместе с ними, – пояснил убийца, – хотя я никогда бы за тобой не последовал. А ты решил остаться и уступить руководство бандой. Почему ты отказался от всего?
Джарлакс помолчал задумавшись. А потом со смехом повторил слова Энтрери, сказанные в сходных обстоятельствах:
– Может, я ненавижу дроу больше, чем людей. Артемис Энтрери чуть не упал. Он даже думать не хотел, откуда Джарлаксу стало известно, что он это говорил.
Много дней Джарлакс и Энтрери блуждали по окрестностям и, наконец, набрели на городок, где жители слышали о Дзирте До'Урдене и спокойно приняли вранье бывшего главаря наемников.
В захудалой, довольно обшарпанной таверне Артемис Энтрери обнаружил объявление, которое показалось ему довольно заманчивым в их нынешнем положении.
– Набирают наемников? – удивленно спросил Джарлакс, когда Энтрери показал ему листок. Дроу сидел в уголке, привалившись спиной к стене, и потягивал вино. – Власти или кто?
– Не знаю, – ответил Энтрери, усаживаясь на стул по другую сторону стола. – По-моему, какая разница, кто они, поборники справедливости или нет?
– Правда? – криво ухмыльнувшись, спросил Джарлакс, явно не поверив. – Тогда ради чего ты вынес Данику из туннелей?
– Ради того, чтобы не иметь врага в лице ее мужа, – холодно ответил убийца.
– А может, это было нечто иное, – предположил темный эльф. – Может, Артемису Энтрери просто жаль было оставить бедную беззащитную женщину во тьме на верную смерть.
Энтрери равнодушно пожал плечами.
– Наверное, многие жертвы Артемиса Энтрери удивились бы, – не отступал Джарлакс.
– А многие ли жертвы Артемиса Энтрери заслуживали лучшей участи, чем та, которую нашли? – парировал убийца.
Вот оно, оправдание. Дроу, всю жизнь проведший в мире гораздо более жестоком и враждебном, чем Энтрери, не мог с ним не согласиться. Но все-таки действия наемного убийцы не слишком вязались с его словами.
– Так тебя теперь называть Артемисом Сострадательным? – спросил Джарлакс. Энтрери замер, а потом сказал:
– Может быть. – И добавил: – И если ты продолжишь нести чушь, я, вероятно, проявлю некоторое сострадание и убью тебя быстро. А может, и нет.