— Что вы наделали? Зачем вы убили ее?
Девушка в растерянности смотрела на неожиданного заступника, явно не зная, что ей предпринять, а тот продолжал неистово призывать на помощь:
— Полиция! Сюда! Здесь произошло убийство!
— Сейчас же замолчите! — раздался разгневанный окрик.
Из-за прожекторов и съемочных камер выступила высокая девушка, ровесница Виджея. Глядя на него разъяренными темно-ореховыми глазами, она прошипела ему в лицо:
— Откуда вы здесь взялись?
— Я? Случайно… — оробел тот. — Я услышал выстрел и прибежал на помощь. Я видел, как эта девушка убила ее! Выстрелила прямо в сердце!
— Прекратите крик! Кто пустил вас в студию? Вы испортили нам съемку!
Тут только Виджей заметил блестящие линзы камер, уставившихся прямо на него, горящие прожектора и толпу людей за ними, удивленно рассматривающих непрошеного гостя.
В довершение всего убитая женщина молча встала, как ни в чем не бывало, и пошла к столику, на котором дымились пластмассовые чашечки с кофе.
— Ой, она живая! — изумился будущий Радж Капур. — Прошу прощения, мадам, я думал, что она и на самом деле убила женщину.
— Ненормальный! — крикнула незнакомка, сверкая прекрасными глазами. — Сейчас же убирайтесь!
— Но, мадам, выслушайте меня, — взмолился молодой человек. — Я давно хочу стать актером. Я хорошо пою и танцую, не могли бы вы посмотреть мой номер?
Чтобы не терять времени, он сразу же начал выделывать ногами движения в стиле своего американского кумира.
Девушка поднесла к его носу длинный палец с наманикюренным темно-красным ногтем:
— Запомните: ни один мужчина не имеет никаких шансов, когда я работаю на съемочной площадке!
— Что? Чем провинились мужчины? — растерянно спросил Виджей. Он огляделся и заметил, что в толпе, снующей по павильону, не было ни одного представителя мужского пола, кроме него самого.
Девушка решила больше не вдаваться ни в какие объяснения. Она и так уже затратила впустую и время и пленку и не собиралась ломать съемочный график из-за какого-то сумасшедшего, забредшего на площадку.
— Убрать его, немедленно! — отдала она приказ, словно полководец.
Тотчас очнувшиеся от спячки, стражи ворвались в павильон и бросились выполнять команду. Земля дрожала под их ногами. Виджею показалось, что они издали трубный глас, словно атакующие слоны, но не успел он даже шагнуть в сторону, как гигантши подхватили его. Он поджал ноги, повис, как котенок, а девушки пронесли его через весь вестибюль, открыли стеклянную дверь, раскачали и бросили.
Виджей пролетел по воздуху несколько метров и приземлился у сидящего на прежнем месте в прежней позе человека-попугая. Тот, казалось, обрадовался недавнему знакомцу, захлопал руками, будто собирался взлететь, и проскрипел:
— Что? Уже? Теперь ты точно девятый!
— Как? — переспросил парень.
— Да, ты девятый.
— Значит, уже девятого так выбрасывают?
— Да. Я же сказал тебе — ты девятый.
— Почему же ты не предупредил меня? — спросил Виджей, потирая ушибленные места.
Но лоскутный чудак уже, казалось, забыл о его существовании, он закричал хриплым голосом, передразнивая, как попугай:
— Шанс! Шанс! — заливаясь веселым смехом после каждого слова.
Посрамленный герой экрана поплелся домой, слегка прихрамывая на ходу.
Виджей не умел долго расстраиваться и печалиться. Через пять минут он уже весело напевал какую-то мелодию, которую он уловил в шелестящих пальмах и щебете птиц.
— Страховая компания обязана заключать договора… — монотонно бубнил Аджей, — заключать договора… — он покачнулся и открыл глаза.
Старший брат сидел за столом перед открытым учебником и пытался вызубрить очередной параграф. Чтобы голова не упала на стол, он уперся толстой щекой в ладонь, но рука опустилась и Аджей чуть было не стукнулся лбом о деревянную поверхность.
— Дорогой брат, тебе скоро сдавать экзамен, а ты спишь, — сказал Виджей, заходя к нему с подносом, на котором стояла большая фарфоровая чашка, источающая аромат свежезаваренного кофе.
— Спать хочется, — пожаловался толстяк.
— Сон лучше всего разгонять крепким кофе, — бодро сказал весельчак, ставя на стол поднос.
— Не хочу, — капризно ответил Аджей, — я предпочитаю чай. Кофе вредно влияет на сердце. — Покачнувшись еще раз, он потер лицо широкими ладонями. — Глаза просто слипаются.
Младший взял с подноса салфетку, обмакнул ее в вазу, где стояли цветы, и поднес к глазам брата:
— Сейчас я их протру.
— Ты что делаешь? — возмутился Аджей.
— Ничего. Протри глаза, а я принесу тебе чай.
— Только покрепче! — крикнул ему вслед толстяк.
— Адвокат вправе потребовать у клиента… — бормотал Санджей.
Вдруг дверь в его комнату распахнулась, и вошел младший брат, держащий в руках поднос: