Несмотря на страх, Цитра не могла оставить серпа наедине с его мыслями, а потому присоединилась к нему в гостиной. Бен, испытывающий в равной мере и ужас, и очарование, пристроился рядом.
Гость наконец представился. Его звали почтенный серп Фарадей.
— А я… ик… делал как-то доклад в школе про Фарадея, — сказал Бен, причем голос его дрогнул только один раз. — Вы выбрали классного ученого для своего имени.
Серп Фарадей улыбнулся.
— Смею думать, я выбрал себе достойного исторического покровителя. Как многих ученых, современники недооценили Фарадея, однако без него наш мир был бы совсем другим.
— По-моему, вы есть в моей коллекции карточек, — сказал Бен. — У меня есть почти все средмериканские серпы. Но на ней вы моложе.
Гость выглядел лет на шестьдесят, и хотя голова его была совсем седой, в маленькой бородке проглядывали черные пряди. Соль с перцем, что называется. Случаи, когда человек доживал до столь почтенных лет и лишь потом обновлялся до более молодого возраста, были редкостью. Цитра задавалась вопросом, сколько же ему на самом деле. Сколько лет он убивает людей?
— Вы правда старый или у вас есть причины выглядеть на этот возраст? — спросила она.
— Цитра! — Мать чуть не уронила противень, который только что вынула из духовки. — Что ты себе позволяешь!
— Я люблю прямые вопросы, — успокоил ее серп. — Они показывают искренность души. Поэтому я тоже отвечу искренне. Признаю — я уже четыре раза поворачивал за угол. Мой действительный возраст — около ста восьмидесяти лет, точнее не помню. В последнее время я специально выбираю эту почтенную наружность — тем, кого я выпалываю, так легче принять свою судьбу. — Тут он засмеялся. — Я произвожу на них впечатление мудреца.
— Значит, вы здесь за этим? — выпалил Бен. — Чтобы выполоть одного из нас?
Серп Фарадей одарил его загадочной улыбкой.
— Я здесь, чтобы поужинать.
Отец Цитры пришел как раз к ужину. По-видимому, мама уже рассказала ему о случившемся, поэтому в эмоциональном плане он был подготовлен гораздо лучше остальных. Едва войдя в гостиную, мистер Терранова сразу направился к серпу Фарадею и пожал тому руку, всячески демонстрируя дружелюбие и радушие, — чувства, которые он вряд ли испытывал в данный момент.
Странный это был ужин. Он проходил в молчании, изредка прерываемом короткими репликами серпа: «У вас такой уютный дом», «Какой вкусный лимонад!», «Пожалуй, это самая вкусная макаронная запеканка во всей Средмерике!» и т. д… Несмотря на то, что он говорил только приятное, звуки его голоса вызывали сейсмическую волну в позвоночнике каждого сидящего за столом.
— Я вас раньше в наших краях не замечал, — наконец выдавил из себя отец.
— Ничего странного, — ответил серп. — Я не выставляюсь напоказ, как некоторые другие серпы. Им нравится находиться в центре внимания, но правильно исполненная работа требует известной степени анонимности.
— Вот как? — вскинулась Цитра. — Значит, есть правильный способ прополки?
— Ну… Есть, во всяком случае, неправильные, — ответил серп и больше не сказал об этом ни слова. Просто сидел и ел свою запеканку.
Когда ужин подходил к концу, он заговорил снова:
— Расскажите мне о себе.
Это не было просьбой. Скорее, это прозвучало как требование. Цитра не могла решить, то ли гостю и правда интересно, то ли он исполняет некое па в своем танце смерти. Серп знал их имена еще до того, как вошел в квартиру, так что наверняка ему уже и так было о них все известно. Так зачем задавать дурацкие вопросы?
— Я занимаюсь историческими исследованиями, — сказал папа.
— А я инженер по синтезу пищевых продуктов, — сказала мама.
Серп приподнял брови:
— И при этом готовите еду не из полуфабрикатов.
Мать опустила вилку.
— Всё из синтетических ингредиентов.
— Да, но если мы можем синтезировать все что угодно, — спросил серп, — зачем нам тогда инженеры по синтезу?
Цитра увидела, как от лица мамы отхлынула кровь. Папа встал на защиту социальной полезности своей жены:
— Надо же кому-то время от времени придумывать что-то новое!
— Вот! — поддакнул Бен. — И папина работа тоже очень важная!
— Исторические исследования — важная работа? — Серп взмахнул вилкой, отметая это замечание. — Прошлое никогда не меняется. И, как мне представляется, будущее тоже.
Реплики серпа ввергли родителей и брата в замешательство и тревогу, но Цитра сразу поняла, что хотел сказать гость. Цивилизация достигла вершины своего развития. Это общеизвестный факт. В отношении самого человечества нераскрытых тайн не осталось. Ничто в нашем существовании не требовало расшифровки. А это значило, что не было людей более ценных и менее ценных. В общем и целом все были одинаково бесполезны. Вот что на самом деле говорил серп, и это выводило Цитру из себя. Потому что в глубине души она знала, что он прав.
Цитра была известна своей несдержанностью. Она частенько заводилась с полуоборота и успокаивалась только тогда, когда уже наломала дров. Сегодняшний вечер не стал исключением.
— Ну что вы тянете! Если уж пришли полоть, то делайте свое дело и прекратите нас терзать!
Мать ахнула, а отец отодвинул кресло, словно намереваясь встать и выдворить хулиганку из комнаты.
— Цитра, что ты творишь! — Голос матери дрожал. — Прояви уважение!
— Еще чего! Он заявился сюда, чтобы сделать это, вот пусть и делает! Он уже все решил. Я слышала, что серпы все определяют заранее и никогда не отступаются. Что, не правда, что ли?
Серпа выходка Цитры не возмутила.
— Одни да, другие нет, — ответил он мягко. — У каждого из нас свои методы.
Бен уже плакал навзрыд. Папа обнял его, но мальчик был безутешен.
— Верно, дело серпов — полоть, — сказал Фарадей, — но мы также нуждаемся и в еде, и в сне, да и просто в общении.
Цитра выхватила пустую тарелку из-под его рук.