— Поклонник что ли какой-то имеется?? — мрачно подумал Марк, настроение как бы испортилось, но затем хмыкнул:
— Даже если и был, теперь ни шиша — моя будет!!
< Лида вечером безмерно удивилась. В квартире витали такие запахи, что рот тут же наполнился слюной. Мужики, оба, чинно сидели на кухне, причем, Вася сидел на коленях у Марка.
— Надо же, признал?? — удивилась Лида. — Он же на коленях только у меня и сидит, остальных игнорирует, Андрею немного позволял, минуты три, не больше.
— Да мы с ним коллеги — одну и ту же… — Марк резко сменил тему:
— Мы с котом бешбармак приготовили, кот пробы снимал, моем руки, переодеваемся и милости просим.
— Это что такое? — удивленно вопросила Лида, глядя, как Марк вытаскивает из хлебопечки духмяный хлеб.
— Да вот, взял на себя смелость — хлебопечку купил, привыкли мы сами печь хлеб, он же намного вкуснее!
На столе стоял ачичук — казахский салат, тонко-тонко нарезанные помидоры и лук кольцами, вперемешку — обычный и красный, красное вино, зелень и сыр, нарезанный кубиками.
— Ух ты! — втянула носом Лида вкуснющий запах из кастрюли.
Марк улыбнулся:
— Отведай, боярыня, моего яства, что бешбармаком зовется! Учил меня готовить его казах один — Жак, работал у нас долго, вот постоянно приглашает к себе в степь.
— А почему имя такое странное — Жак, это французы — Жаки??
— Да он Жаксалык, пока выговоришь, вот и стал Жаком. А что, Лидия Сергеевна, поедем весной в степь? Там тюльпаны цветут изумительно, он постоянно нам фотки цветущей степи присылает.
— Тюльпаны? Красные?
— Всякие, и желтые, и лиловые, и желто-красные. Я один раз был весной, в оренбургских степях, мы с мужиками остановили газик и вылезли фотографировать такую красоту — безумно красиво, проняло всех.
— Мои самые любимые цветы, я, правда, всякие люблю, даже медуницу, что одной из первых вылезает на солнышко, но тюльпаны и хризантемы на особицу.
— Помню, помню!
Марк жестом фокусника достал из-за стола букет хризантем в вазочке, поставил букет на стол и удовлетворенно сказал:
— Стол сервирован полностью! Лида объелась:
— Такая вкуснятина, бесподобно!! — восклицала она, довольный Марк только подбавлял ей добавки. — Ой, не могу больше!! — взмолилась Лида, как раз зазвонил её сотовый, она договаривая на уговоры Марка положить чуток добавки, сказала:
— Не могу!
А сын сразу же заволновался:
— Что, мам? Ты заболела?
— Нет, сынок, мамка твоя обжорством замучилась!!
— Чай с бутербродиком, как всегда? — съехидничал сын.
— Не, не угадал. Меня тут бешбармаком казахским соблазнили, полкастрюли уговорила!
— Да ладно, ты — и полкастрюли? Не поверю!
А потом насторожился:
— А кто шеф-повар у нас?
— Марк Викторович!
— Даже так? Передавай спасибо за икру! Я звоню с дежурства, все нормально, целую! — не стал задерживать Лиду сын, а про себя твердо решил позвонить днем на домашний, надо же почву прощупать.
Опять были долгие посиделки, Марк рассказывал, Лида внимательно слушала, он удивился вслух:
— Я сто лет никому так много и обстоятельно не рассказывал ни про себя, ни про работу. Моим… хмм, приятельницам было неинтересно слушать, особенно про север.
— Марк, а северное сияние, оно какое? Видела я картинки в инете, а вживую?
— Сложно передать словами, это неописуемая красота! Фантастические цвета, то какие-то зигзаги в небе, то столбы разноцветные, то купол, у меня в планшете есть мои фото, сейчас покажу! Природа, она самый великолепный художник!!
У Марка было много фотографий — кроме северного сияния были интересные кадры природы, достопримечательностей тех стран, где довелось побывать.
Идиллию нарушил звонок Маринки, Марк не прислушивался, но слышны было истерические всхлипывания и громкие восклицания.
— Марин, я завтра-послезавтра забегу, поговорю с твоим отцом, только вряд ли он меня услышит! — устало проговорила Лида.
— Лида, это кто?
Лида пояснила, что и как.
— Мне трудно судить — у меня детей нет, но что-то мне подсказывает — сколько ей лет?
— Тридцать четыре будет, они с Лешкой нашим одногодки.
— Не исправить эту женщину уже точно. Такие, только попав в безвыходную ситуацию, могут измениться и осознать, и то не всегда. Не дай Бог, конечно, но твоя подруга, ушедшая, тащила этих упрямцев на себе, они же воспринимали это, как должное, жаль.