На самом деле компания «И.Г. Фарбен» была основана в 1925 г., когда ее глава Герман Шмитц создал гигантский картель, объединив «шесть уже существовавших крупных химических компаний Германии» — «Бадише анилин», «Байер», «Агфа», «Хохст», «Вайлер-тер-меер» и «Грисхайм-Электрон». В 1928 г. Шмитц объединил американские холдинговые компании концерна — «Америкэн байер», «Дженерал анилин воркс», «Агфа анско» и «Уинтрол чемикл» — в дочерний швейцарский холдинг «И.Г. чемик», а в 1929 г. все эти фирмы были преобразованы в «Америкэн И.Г. чемикл корпорейшн», впоследствии переименованную в «Дженерал анилин энд филм».
Но это далеко не все.
В период с 1927 г., всего через два года после создания картеля, и началом войны в 1939 г. размеры «И.Г. Фарбен» увеличились более чем вдвое. Финансисты с Уолл-стрита, которые давали займы Герману Шмитцу на создание картеля, на самом деле создали монстра, и это монстр не проявлял готовности к сотрудничеству и уступкам, как они того желали:
К 1939 г. «И.Г.» владела долями и участвовала в управлении еще 380 немецкими и более 500 иностранными фирмами. У империи «Фарбен» были собственные угольные шахты, электростанции, заводы по выплавке чугуна и стали, банки, исследовательские институты и многочисленные коммерческие предприятия. Существовало более 2000 картельных соглашений между «И.Г.» и иностранными фирмами — включая «Стандарт оил оф Нью-Джерси», «Дюпон», «Алкоа», «Доу чемиклс» и другие американские компании. Подробную историю «И.Г. Фарбен» и ее деятельности перед Второй мировой войной мы никогда не узнаем, поскольку в 1945 г., в преддверии победы союзников, все главные архивы концерна были уничтожены.
Неудивительно, что для ликвидации компании потребовалось более пятидесяти лет! И действительно, замечание Саттона, что главные немецкие архивы корпорации были намеренно уничтожены в конце войны, поднимает ключевой вопрос: какие важные секреты крылись в паутине картельных соглашений, корпоративных связей и влияния на другие корпорации, что их нужно было скрыть от союзников?
В любом случае картельные соглашения были использованы «И.Г. Фарбен» для подготовки Германии к войне — как посредством приобретения технологий за границей с помощью лицензий, так и лишением врагов Германии возможности опираться на подобные технологии в собственном производстве продукции военного назначения. Так, например, согласно лицензионным соглашениям гигантский картель приобрел у «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» право на американскую технологию производства синтетического бензина в обмен на лицензию, позволявшую производить синтетический каучук, или буну. Однако возможности корпорации были таковы, что она использовала технологию «Стандарт ойл» для производства бензина и масел для гитлеровских танков, бомбардировщиков и боевых кораблей, не позволяя американцам выпускать столь необходимый синтетический каучук почти до самого конца войны! Кроме того, глобальный характер концерна «И.Г. Фарбен» и его участие в иностранных фирмах обеспечивали постоянное поступление надежной информации о промышленном потенциале противников Германии и выпускаемой продукции, что давало Германии четкую картину о военных намерениях врага.
Важно отметить один момент, которого Саттон касается лишь вскользь — как и элиты Уолл-стрита, поддерживающей «И.Г. Фарбен». Несмотря на то что это была «глобальная многонациональная корпорация» в самом современном смысле, ядро «И.Г. Фарбен» всегда было немецким, концерн действовал в интересах Германии. Саттон формулирует эту мысль следующим образом, несколько преуменьшая серьезность последствий: «Эти соглашения использовались «И.Г. Фарбен» для продвижения политики нацистов за границей, для сбора стратегической информации и для создания всемирного химического картеля». Этот урок нацистский интернационал хорошо усвоит.
Внутреннее сопротивление «И.Г. Фарбен» международным финансовым интересам Америки было настолько хорошо организовано, что компания имела собственный разведывательный отдел «N.W. 7», расположенный в Берлине. Подразделением «руководил один из директоров «Фарбен» Макс Илгнер, племянник президента корпорации Германа Шмитца. Макс Илгнер и Герман Шмитц входили в состав совета директоров «Америкэн И.Г.» — вместе с Генри Фордом из «Форд мотор компани», Полом Варбургом из «Банк Манхэттен» и Чарльзом Ф. Митчелом из «Федерал резерв банк оф Нью-Йорк». Учитывая деятельность «И.Г. Фарбен» как немецкого международного картеля, присутствие видных американских руководителей высшего звена в совете директоров дочерней компании означает, что ими просто манипулировали: «И.Г. Фарбен» использовала возможности Уолл-стрита в своих целях. И действительно, концерн далеко вышел за рамки желания Уолл-стрита сделать нацистскую Германию противовесом Советской России, поскольку фирма «не просто выполняла приказы нацистского режима. «И.Г. Фарбен» была инициатором и исполнителем планов нацистов по захвату мира... В действительности (немецкой) армии редко приходилось обращаться к «И.Г. Фарбен»; по оценке специалистов, от 40 до 50 процентов военных проектов картеля было инициировано им самим». «И.Г. Фарбен» не желала играть назначенную Уолл-стритом роль международного противовеса, и когда к маю 1941 г. нацистская Германия подчинила себе почти всю Европу, даже болванам с Уолл-стрита стало ясно, что двух монстров, которых они сами создали, — нацистскую Германию и «И.Г. Фарбен», — необходимо усмирить. Однако сделать это было непросто, если учесть, какую силу набрала к тому времени «И.Г. Фарбен»: она проникла, в частности, в «Федерал резерв банк оф Нью-Йорк» (Чарльз Ф. Митчел и Пол Варбург), в «Форд мотор компани» (Генри, а впоследствии Эдсель Форд), в «Банк Манхэттен» (Пол Варбург) и в «Стандарт ойл оф Нью-Джерси».
Стоит также упомянуть еще об одном факте, который окажется очень весомым в дальнейшем изложении, когда мы будем анализировать послевоенную научную деятельность нацистского интернационала. Это «присутствие в «N.W. 7» одного из лучших умов «Фарбен», голландского принца Бернхарда, основателя знаменитой «Билдебергской группы».
Еще один американский транснациональный гигант, который будет фигурировать в последующих разделах книги, — это компания «Интернэшнл телефон энд телеграф» («International Telephone and Telegraph»), основанная в 1920 г. Состенесом Беном. При поддержке Моргана в 1923 г. Бен купил «Компаниа телефоника де Эспана», положив начало созданию империи «I.T.&T.». Нет никаких свидетельств, что «I.T.&T.» способствовала приходу Гитлера к власти и поддерживала его до начала войны, как фирмы с Уолл-стрита, но она явно сотрудничала с ним во время войны, поскольку через различные немецкие филиалы осуществляла платежи не кому-нибудь, а самому Генриху Гиммлеру. И что более важно, с помощью покупки большой доли в немецкой авиастроительной компании «Фокке-Вульф» получала прибыль от производства истребителя «Фокке-Вульф 190», самого многочисленного и удачного немецкого истребителя, превосходящего британский «Спитфайр» и сравнимого с американским «Р-51 Мустанг»!
В свете видного положения семьи Бушей в американской политике и ее вовлеченности в многочисленные скандалы — это недавний скандал с американской индустрией сбережений и ссуд, убийство Джона Фицджеральда Кеннеди, когда имя Дж. Буша-старшего упоминалось в связи с попытками предупредить о преступлении, возможное участие Дж. Г. У. Буша в «октябрьском сюрпризе», его роль как посла в коммунистическом Китае и продвижение соглашений между Никсоном и Мао, предусматривающих продажу Китаю предприятий и технологий, его роль как бывшего директора ЦРУ, деловые связи его семьи с семьей Бен Ладена из Саудовской Аравии, а также сомнительные результаты пребывания Бушей на посту президента США и их членство в тайном обществе «Череп и кости» Йельского университета — неудивительно, что эта семья также связана с расцветом нацизма при Адольфе Гитлере.
Вероятно, большинство читателей уже знакомы с этой историей, и я лишь кратко изложу ее, чтобы подчеркнуть размах, глубину и высокий уровень связей между нацистами и американской элитой. И эта история еще не закончилась, поскольку два человека, переживших Холокост, предъявили семье Буш многомиллионный иск.
Нет никаких свидетельств того, что Прескотт Буш симпатизировал нацистам, но фирма, на которую он работал, «Браун бразерс Харриман», служила американской базой немецкому промышленнику Фрицу Тиссену, который в 1930-х гг. помогал финансировать Гитлера, пока в конце десятилетия не поссорился с ним. У «Гардиан» имеются доказательства, что Буш, в бытность свою директором «Юнион бэнкинг корпорейшн», представлял интересы Тиссена в США и продолжал работать на банк и после вступления Соединенных Штатов в войну.
Комментарии «Гардиан» более сдержанны, чем обычные конспирологические теории или обвинения в адрес Бушей, которые можно найти в Интернете и в книгах; газета обращает внимание, что связь Буша и Тиссена была непрямой, а сам Тиссен разочаровался в нацистах, когда они пришли к власти, — причем до такой степени, что некоторое время провел в концентрационном лагере.
Тем не менее в недавно рассекреченных американских архивах находится достаточно свидетельств, чтобы «один бывший американский прокурор заявил, что последние действия сенатора (Прескотта Буша) должны стать основанием для выдвижения обвинения в помощи врагу». Независимо от обоснованности возможных обвинений — как мы вскоре увидим, таких обвинений достаточно много, — сами документы говорят о многом. Всего можно выделить три основные темы. Первая связана с компанией «Харриман» и роли Прескотта Буша как директора и акционера нескольких фирм Тиссена. Второй комплект документов относится к захвату активов американских компаний, которые превратились в форпост немецких фирм: «Юнион бэнкинг корпорейшн», «Холланд-америкэн трейдинг корпорейшн», «Симлесс стил экипмент корпорейшн» и «Силезиэн-америкэн компани». Все эти предприятия были связаны с Прескоттом Бушем. Третий комплект документов относится непосредственно к «И.Г. Фарбен» и ее связи с деятельностью шахт и сталелитейных предприятий Тиссена в Силезии.
Тот факт, что Прескотт Буш мог быть связан с людьми, которые помогли нацистам прийти к власти, не имеет большого значения, поскольку оба президента Буша не могут нести ответственности за действия деда. Аналогичным образом тот факт, что сам Тиссен начал испытывать отвращение к нацизму, вряд ли свидетельствует о симпатии Прескотта Буша к нацистам. И наконец, активы компании Буша были захвачены всего лишь через шесть месяцев после вступления Америки в войну, что тоже ни о чем не говорит, поскольку за этот короткий промежуток времени американские корпорации должны были — по крайней мере, теоретически — прекратить любую торговлю с врагом (если только это были не «Стандарт ойл» или «I.T.&T.»). Деловые связи Прескотта Буша с нацистами вряд ли стоит сравнивать со связями других фирм и людей с Уолл-стрита, уже упоминавшихся в этой главе.
И только в более широком контексте контактов и деловых связей семьи Буш — задача, далеко выходящая за рамки данной книги, — сотрудничество Прескотта Буша с Тиссеном можно рассматривать как часть общей картины.
И еще один момент: покупка семьей Буш ранчо не в США, Канаде, Австралии или других традиционных местах, а в Парагвае. Возможно, им понравился окружающий пейзаж. А возможно, они хотели быть ближе к старинным друзьям семьи...
Главный урок, который следует извлечь — главам финансовых корпораций и обычным людям — из истории «И.Г. Фарбен», состоит в том, что даже тщательно разработанные планы международных банкиров, имеющие глобальный характер, могут вызвать противоположную реакцию, причем результатом этого становятся нацистская Германия, «И.Г. Фарбен» и Вторая мировая война.
Однако есть еще один урок, который необходимо извлечь из истории успеха «И.Г. Фарбен» как первого в мире реального военно-промышленного комплекса, поскольку его схема интернационализации нацистской идеологии вокруг компактного немецкого ядра будет хорошо усвоена человеком, имевшим ежедневные контакты с корпорацией на самом высоком уровне: рейхсляйтером нацистской партии Мартином Борманом. Впоследствии мы продемонстрируем, как он использовал не только разработанную «И.Г. Фарбен» модель для интернационализации имевшего этнический характер послевоенного нацизма с сохранением немецкого ядра, но и картельные соглашения «И.Г. Фарбен», корпоративные связи компании и взаимное проникновение, а также шантаж и одно или два тщательно рассчитанных убийства...
Эти концерны путем обмена акциями были намеренно объединены до такой степени, что горстка людей могла определять политику и принимать другие решения, касающиеся всех нас.
Орвис А Шмидт, министерство финансов США, комментарии к стратегическому плану эвакуации Бормана
С февраля по август 1943 г. судьба тысячелетнего Третьего рейха Адольфа Гитлера была окончательно решена в результате нескольких военных операций, поражающих воображение. После того как 2 февраля под Сталинградом капитулировала 6-я немецкая армия, советская Ставка Верховного Главнокомандования бросила все силы в контрнаступление, рассчитывая четырьмя колоннами двинуться на запад, а затем повернуть на юг к Черному морю и окружить всю немецкую группу «Юг». Для решения этой задачи были выделены четыре армии и массированные соединения бронетехники.
К несчастью для русских, Гитлер доверил командование группой армий «Юг» фельдмаршалу Эриху фон Ман-штейну, человеку, нестандартный план которого привел к быстрой победе нацистов над Францией в 1940 г. и чья 11-я армия в 1942 г. сокрушила Севастополь, русскую крепость на Черном море. Когда передовые разведывательные колонны советских войск находились всего в пяти милях от ставки группы армий Манштейна в Запорожье, на излучине Днепра, один из штабных офицеров слышал, как фельдмаршал пробормотал, склонившись над картой боевых действий, испещренной красными стрелами: «Удачи вам». Месяц спустя после тщательно организованного отхода и контрнаступления войска Манштейна уничтожили все четыре армии противника и отбросили Красную Армию практически на те же рубежи, с которых в 1942 г. началось немецкое наступление.
Оставалась одна проблема: огромный выступ с центром в районе Курска, вдававшийся в боевые порядки немецких войск, оккупировавших Орел на севере и Белгород на юге. Русские начали поспешно укреплять выступ, направив в этот район резервы артиллерии и бронетанковых соединений; немцы действовали аналогичным образом, сосредоточив артиллерию, танки и самолеты, чтобы перейти в наступление и окружить противника. Гитлер дал сигнал к наступлению 5 июля 1943 г. Когда битва закончилась, немцы потеряли почти 50 000 солдат, 300 танков и 200 самолетов. Потери советских войск были гораздо серьезнее: почти в десять раз больше людей, в три раза больше танков и неизвестное количество самолетов были уничтожены в этом самом крупном в истории наземном, танковом и воздушном сражении.
Однако цифры потерь — это далеко не все, поскольку это сражение окончательно подорвало наступательные возможности немецкого вермахта, а советские войска, несмотря на огромные потери, смогли перейти в наступление, которое не прекращалось, пока в 1945 г. русские танки не ворвались в Берлин. Во время сражений под Сталинградом и Курском в немецкой столице царило мрачное настроение, и единственным человеком, который хладнокровно оценивал последствия этих битв для будущего, был личный секретарь Гитлера и лидер нацистской партии рейхсляйтер Мартин Борман.
Борман был циником и реалистом.
После военной катастрофы под Сталинградом Борман и другие высшие руководители нацистов начали неафишируемый и «неорганизованный» вывод капитала из нацистской Германии в надежные убежища за рубежом; эта операция получила кодовое название Aktion Feuerland, или «Огненная земля».
Эти сокровища включали сотни миллионов рейхсмарок, множество ящиков золота и платины, жемчуга и бриллиантов, контейнеры с бесценными произведениями европейского искусства, а также с миллиардными пакетами акций и других ценных бумаг. Награбленное пряталось в банковских сейфах и подземных хранилищах по всему Рейху — до тех пор, пока о его существовании не узнал от одного из своих многочисленных источников Мартин Борман. В конце 1943 г. он взял под контроль большую часть этой добычи, хотя и не всю, и доложил Гитлеру о ее существовании, а также о плане ее сохранения.
«Спрячьте ваши сокровища; они вам понадобятся для создания Четвертого рейха», — ответил Гитлер. С его благословения гросс-адмирал Карл Дениц передал в распоряжение Бормана шесть подводных лодок, часть без опознавательных знаков, а генералиссимус Франко дал им разрешение базироваться в испанских портах Кадис и Виго. В течение двух следующих лет подводные лодки, груз для которых доставлялся транспортными самолетами из Германии в испанские города
Атлантического побережья, беспрерывно переправляли ценности в удаленные районы юга Аргентины — регион, известный как Терра дель фуэго, или Огненная земля. В пункте назначения их разгружали таинственные сотрудники Бормана, и ценности помещались в разные международные банки, контролируемые тайными партнерами Бормана. Это была операция «Огненная земля».
«Огненная земля» служит примером того, как разворачивалась послевоенная эвакуация нацистов, и в связи с этим следует обратить внимание на следующие моменты:
1) Маршрут эвакуации через франкистскую Испанию.
2) Использование подводных лодок без опознавательных знаков, или «черных» подводных лодок (здесь вновь появляется тень Вильгельма Ландига).
3) Помещение нацистских сокровищ в международные банки.
4) Предполагаемое участие в операции Аргентины как пункта назначения.
Каждый из этих четырех пунктов будет исследован в данной книге.
Борман был в высшей степени изобретателен в криминальных делах. Так, например, в 1942 г. он спонсировал сверхсекретный проект «Бернхард» по изготовлению и выпуску в обращение фальшивых британских банкнот. План преследовал две цели: подорвать экономику Британии и обеспечить нацистскую Германию валютой, в которой та отчаянно нуждалась. Исследователь Картер Хидрик установил, что в разгар осуществления проекта печаталось 400 000 британских банкнот в месяц и, по его оценке, всего в обращение было выпущено фальшивых фунтов на сумму 600 миллионов долларов. Воспользовавшись контактами в деловом мире, Борман размещал эти деньги на счетах иностранных банков, а затем обменивал на другую твердую валюту, в основном доллары. Однако вместо того, чтобы вернуть эти деньги в экономику воюющей Германии, Борман забрал свою долю и сохранил про запас, чтобы при необходимости использовать в будущем. Хидрик отмечает, что «из 600 миллионов долларов выпущенных фальшивок приблизительно 300 миллионов так и не были найдены, вероятно, потерявшись в процессе таинственных обменных операций Бормана».
Только после успешной высадки союзников во Франции, на пляжи Нормандии, долговременный план нацистов начал приводиться в действие. Чтобы понять Бормана и его послевоенные планы, необходимо знать, как он пришел к власти и какими методами пользовался.
Давний сотрудник CBS журналист Пол Мэннинг, работающий вместе с самым известным репортером телекомпании Эдом Морроу, охарактеризовал личность и способности Мартина Бормана следующим образом:
Борман был классическим воплощением «диктатора в прихожей» — этот тип теперь стал обычным явлением в правительствах разных стран и многонациональных корпораций, и именно такие люди руководят действиями правительств. Те, кто его презирал, были типичными сторонниками революционного движения, старой гвардией преданных борцов, популистами, полагавшими, что их прежний успех продлится вечно. Великие личности создают великие корпорации, но акционерам нужно второе поколение профессиональных менеджеров, чтобы поддерживать рост прибылей. Мартин Борман относился ко второму поколению профессионалов, консолидировавших для Гитлера накопленную им власть. Он свободно ориентировался в бюрократическом аппарате и с величайшим мастерством управлял механизмами функционирования правительства.
Другими словами, Борман был профессиональным нацистом, задача которого состояла в сохранении партии, ее власти и повестки дня, в поддержании ее институтов и целей.
После того как Адольф Гитлер назначил Бормана руководителем аппарата Рудольфа Гесса, а также казначеем партии, все остальное для финансово одаренного Бормана было делом техники. Еще до того, как он сменил Гесса — после злосчастного полета последнего в Британию — на посту рейхсляйтера, Борман фактически получил контроль над аппаратом и финансами партии. Быстро выдвинувшись на роль личного финансового советника Гитлера, он добился, чтобы фюреру шли отчисления с каждой почтовой марки с его изображением, и этот трюк сделал Гитлера очень богатым человеком. В качестве казначея партии Борман вскоре получил контроль над средствами, выделяемыми на содержание «самого Гитлера и его подруги Евы Браун, а также Геринга, Геббельса и Гиммлера». К 1938 г. Борман фактически управлял всеми финансами Гитлера, оставив фюреру задачи по управлению страной.
После того как в мае 1941 г. Гесс улетел в Англию, карьера Бормана как профессионального нациста резко пошла в гору. Именно его Гитлер выбрал в качестве преемника Гесса на посту рейхсляйтера и советника по партии.