- Твои слова значат, что ты привёл на брег не только детей своей княжны: но также и кузнецов по склу - как ты мне и обещал.
На что собеседник Бажена извиняясь, развёл руками и ответил:
- Не совсем так: Всемил погиб, Любомир ушёл с роднёй, при мне остался только Искро. Но зато с нами пришёл Третьяк - он искусный кузнец, и делает хорошие ножные мечи, и наконечники для копий. - В подтверждение своих слов мужчина протянул нож с клипсом вместо рукояти. - Вот посмотри - это его работа.
- Что смотреть. Прибудем на Руян - там он сам покажет всё своё умение - всё на что способен. - Отмахнувшись, ответил главный среди встречающих и, не теряя времени: начал отдавать распоряжения. - Времени мало, а здесь, опасность за каждым кустом притаилась. Так что ты Умила, вместе с детьми садись на эту ладью - к Ломоносу: а остальные пойдут со мной - на этой.
Бажен не только указал рукой, в какую ладью, кто должен усаживаться: но и стал поддерживать своего старого знакомца - Трацкона немного пошатывало от усталости и обилия полученных в бою мелких ранений. Его примеру последовали и остальные его воины - помогая пришлым раненым Ободритам идти до ожидавшего их у берега судёнышка.
- Что же ты свой род без кузнеца оставил? Или его уже на погибель приговорил? - С укором в голосе поинтересовался Бажен, помогая Трацкону идти.
- Я своим родичам не враг! - Также тихо возмутился Ободрит - бросив яростный взгляд на говорившего. - С ними ушли не только лучшие охотники - следопыты, но и оба наших знатных кузнеца - Молчан - старший брат Третьяка и их отец Осмомысл. Последнего ты должен знать: он хоть и в преклонном возрасте, но любого мужа за пояс заткнёт - особо в своём ремесле. Так что, найдут родичи безопасное место: срубят новый город и смогут в нём пережить первую - самую тяжкую и опасную после вынужденного переселения зиму. Если же я говорю сейчас не правду, пусть я и те, кто подомной жил, и пришёл со мной, будем прокляты от Перуна и Велеса, да не защититься нам собственными щитами, да пусть посечёт нас наше собственное оружие! ...
- Верю, верю; не обижайся - сдержано улыбнувшись, проговорил Бажен, - это я так - к слову сказал...
- Коль сказал, то знать недоброе про меня подумал...
Они ещё долго о чём-то переговаривались, спорили, но делали это уже намного тише. Их словесная перепалка не прекратилась, даже когда обе ладьи отчалили от берега и, повернув в некотором отдалении от суши, поплыли вдоль берега. Остальные же пассажиры с тоской поглядывали в направлении далёкого, оставленного ими города, в котором, судя по дымам, уже занимались очаги первых больших пожарищ.
У Ждана, от вида разгорающегося зарева над родным городом, с новой силой потекли горестные слёзы обиды, и его кулачки снова, как совсем недавно на валу, сжались бессильной злобе. Судя по его взгляду и еле уловимым, характерным подёргиваниям рук и тельца: малец мысленно был там - в Рерике. И скорее всего - в своих фантазиях он нещадно разил подлого неприятеля. И только после того как родная земля исчезла из вида: мальчуган, оставил свои грёзы, постепенно успокоился. Немного погодя, сбросив с себя оцепенение, мальчишка стал разглядывать всех людей плывущих с ним в одной ладье.
За тем, его внимание переместилось на ладью Бажена - идущую немного впереди. Там были вышедшие из гибнущего города родичи: и варяги не 'сидевшие' в данный момент на вёслах, оказывали раненым Ободритам первую, посильную помощь. Они посыпали раны высушенным и перетёртым в порошок мхом и перевязывали их, шепча наговоры - благодаря которым Лихо не сможет проникнуть в тело раненного воина и вызвать у него болезненную лихорадку. Первенец Годслава, как достойный сын своего отца, уже много чего знал - поэтому ему не надо было прислушиваться и присматриваться, чтоб понять то - чем заняты те воины. Вот так, во время наблюдений за родичами его и сморила дремота. Уж слишком много горя он сегодня увидел и пережил. Поэтому, спасительный сон взял мальчишку в свои нежные объятья - даря столь необходимую ему передышку и покой...
Веселится вражье племя - ликует: перекошены в злой ухмылке лица коварных недругов. Неистово прыгают они в страшном, безумном танце - празднуя злую победу кривды. Вскоре, от этого ужасного шабаша над вражескими головами стали сгущаться чёрные тучи, которые, повинуясь бесноватой пляске, стали закручиваться в воронку, центром которой, было единственное ясное пятно - казнённый Годслав. Ещё немного и сгущающаяся тьма жадно поглотит светлого князя без остатка...
От этого ужасного действа, душа Ждана разрывалась на части: он пытался кричать - но даже сам не слышал своего голоса. Мальчишка хотел пошевелить рукой, но и она его не послушалась - всё его тело оказалось скованным невидимыми путами жуткого чародейства. И он мог только, безучастно смотреть на эту ужасную вакханалию разыгравшуюся перед ним. Вскоре юный Ободрит заметил, что это не гримасы исказили лица его врагов: это были лики беснующийся Нави - Лешего, Лиха, Кикиморы и прочих ...
- Сынок, что с тобой? - Голос матери - такой родной и надёжный, разогнал страшное наваждение завладевшее ребёнком и извлёк из жуткого кошмара. - Что-то приснилось, сынок? Да? Тебя так трясёт.
Ждан вскрикнул и открыл глаза, он увидел свою маму, которая с нежностью и тревогой смотрела на него и гладила своей тёплой, и такой нежной рукой его непослушные волосы. Её прекрасное, чистое лицо освещали блики от костра горевшего неподалёку. Было слышно, как в огне мерно потрескивали сучья, и чей-то тихий бас звучал монотонно и ненавязчиво - придавая всему этому некую умиротворённость. Вскоре мальчишка вспомнил о том, что перед тем как уснуть, он плыл на варяжской ладье: а сейчас, было темно, и он с мамой и братьями лежали возле костра, и они все, явно находились на суше.
Сердечко ребёнка всё ещё билось часто - как у пойманной птахи, грозя выпрыгнуть из груди. Но стараясь не показывать своего страха и ни слова не говоря, Годславович приподнялся на локтях и удивлённо осмотрелся. Он на самом деле находился на земной тверди - судя по плеску воды, на одном из небольших, необитаемых островков, где варяги разбили ночную стоянку. Недалёко друг от друга горело два костра: возле первого находился он, с мамой и людьми Ломоноса. Немного поодаль горел второй костер, возле которого сидели его наставник дядька Трацкон, кузнец Третьяк и грозный предводитель варягов Бажен - остальные мужи, умаявшись, крепко спали: варяг о чём-то тихо рассказывал, с тоской глядя на угли кострища и нервно теребя в руках небольшую щепку. Слушатели этого рассказа, временами кивали и также - не отрывая взгляда, смотрели, как в огне переливаются жаром древесные угли. Так как разговор мужчин был не по его честь - то мальчишка перенёс всё своё внимание на небо.
Перевернувшись на спину, мальчик положил ладошки под голову и стал внимательно рассматривать звёзды - в надежде увидеть душу вознёсшегося отца, идущего по звёздному мостку в Ирий. Но его никак не отпускало воспоминание об увиденном сне - в душе снова появился и стал расти ужас: но на сей раз, полностью завладеть ребёнком он не успел: нежная длань (ладонь) матери стала успокаивающе поглаживать чело (лоб) сына. Такой родной голос матери, нежно и еле слышно шептал заговор - призванный защитить сон её детей, и вскоре мальчишка, убаюканный матерью, закрыв глаза, снова погрузился в безмятежный сон - но, на сей раз без сновидений....
Обе ладьи подходили к Руяну немного за полдень: ветра не было, поэтому лёгкие судёнышки шли на вёслах. Первым к причалу, у которого стояли амбары с солью, подошёл Бажен, и почти сразу, варяги из его лодки, вынесли на берег Неждана - у которого из-за большого количества полученных ран началась лихорадка: она, несмотря на все старания воинов, сумела завладеть его телом. Парень выглядел очень слабым и уже даже не стонал от боли. Именно поэтому его спешно - без промедления понесли в дом к местному ведуну. Все остальные Ободриты вышли на берег сами - без посторонней помощи, что было весьма хорошим знаком. С другой стороны мостков Буяна, вскоре пристала и ладья Ломоноса, из которой сошла на берег Умила с детьми. Её младшие дети Немил и Хотен, испуганно оглядываясь вокруг, жались к матери - место для обоих было совершенно не знакомое: да и вокруг ходили суровые, чужие люди, и почти все они были вооружены. Несмотря на то, что все их приветствовали и улыбались, детям от этого было не легче. Что без труда читалось в их испуганных лицах. В отличие от своих братьев, Ждан, подражая своему покойному отцу, гордо шёл рядом с матерью. Он уважительно и достойно отвечал на приветствия: и только глаза предательски выдавали его страх и смятение, - которые всё-таки овладели им по прибытию в доселе незнакомые земли.
- Ты посмотри, какой воин к нам прибыл. Видишь, как княжич мамку свою стережёт, такие мужи, достойны жить только у нас - в Арконе! Ха-ха-ха!
Это в адрес Ждана выкрикнул молодой русоволосый воин: с парой своих товарищей тот неспешно спускался с кручи по добротно сколоченным ступеням - они двигались навстречу Умиле и её детям. О том, что это воины, можно было судить по одетым наручам и мечам, весящим на их поясах. Также - на левой скуле насмешника: виднелся свежий - ещё розовый шрам. Однако его смех и саркастическая гримаса балагура - болезненно задели Ждана за живое, и мальчишка одарил своего 'обидчика' негодующим взглядом. Что и послужило поводом для нравоучения Ломоноса: который сопровождал гостей, и оглянувшись, заметил реакцию мальчишки.
- Будь с ним осторожен, Баян, у этого волчонка не по возрасту острые зубки и весьма горячий норов! Его ответ будет похлеще встречи с бывалым норманном.
- Ой Баян, здесь точно - одним шрамом на ланите (щеке) не отделаешься! Ха-ха-ха! ... - Разразились репликами в адрес молодого воина его друзья.
На этом их интерес к гостям был исчерпан. Тем более воины, заметили, как их с берега поторопили - подзывая нетерпеливыми взмахами руки, и дружно засмеялись, поспешно направились к готовой отчалить ладье. Товарищи этих балагуров, уже явно заждались эту троицу и терпение ожидавших подошло к приделу. А женщина и дети, проводив группу насмешников взглядом, пошли дальше за Ломоносом в Аркон, - точнее к Волхву, который должен был решить их дальнейшую участь. Как оказалось волхв был весьма крепким, пожилым мужчиной с окладистой седой бородой, одетым в белые - траурные одеяния и судя по всему, несомненно ожидавший гостей.
- Будь здрав Велимудр, - с поклоном обратился к нему варяг, входя во двор старейшины - вот, мы, стало быть, пришли к тебе за советом. И ждём твоего решения. Как скажешь, так оно и будет сделано.
Княжна с детьми, выказывая жрецу глубочайшее уважение - приложили свою правую руку к груди и кланяясь, отвесили её дотронувшись до земли.
- И вам доброго здоровья люди добрые.
Ответил старец, отвесив ответный поклон. После чего внимательно и неспешно посмотрел на каждого пришедшего к нему человека и, покачав головой, продолжил указав рукой на княжну с детьми:
- Знаю, не просто так они появились на нашем вустрове: беда их привела - большая беда. И мы, как и положено по закону гостеприимства, завещанному нам нашими пращурами, предоставим этим путникам и кров, и пропитание. - Немного помолчав, он поинтересовался у Умилы. - Сама расскажешь мне о своей судьбине княжна, или как?
Мудрец, по-отечески участливо смотрел в глаза женщине - ожидая от неё рассказа, и она выдержав взгляд, смутившись склонила голову, и заговорила:
- Правда твоя почтенный Велимудр, горе сорвало нас с родной земли и занесло сюда. - Женщина замолчала на несколько мгновений и немного тише, продолжила. - Овдовела я, да только волосы уже собрала и покрыла, чтоб на них, в ваш град беды не принести и понапрасну не смущать ваших людей. Разорили наше родовое гнездо Даны. А перед этим, они, обманом выманили на переговоры моего мужа - князя Годслава и вместе с предателями Лютичами, подло полонив, повесили его, лишив смерти положенной воину.
- Эх-хе-хе. Про войну вашу - с Ютландией (они же Даны) знают все, но слишком легко ты выдвигаешь такое страшное обвинение против ваших бывших союзников - это ты их винишь в бесчестном предательстве. - Тяжело вздохнув, Проговорил мудрец. - От твоих слов, очень тяжкая вина на весь род Лютичей ложится...
Не понимая, к чему клонит Велимудр, вдова встрепенулась как от пощёчины. Она была настолько уязвлена этим высказыванием, что у неё зардели яростным румянцем щеки: а глаза 'сверкнули' - как Перуновы молнии. Женщина не знала, что её специально спровоцировали на этот выброс эмоций и поэтому, она прокричала:
- Да это бесчестие видела не только я! - Возмущённо вскрикнула она. - Эту измену подтвердят все, кто вместе со мной пришёл к вам! Все, кто стоял на защитном валу града Рерика, и смог избежать полона, они все видели эту подлую измену и казнь!
- Не кипятись женщина...
- Да я готова на калёном железе свою правду подтвердить!
Княгиня негодовала: боль потери, пережитый ужас - выплеснулись из неё мощным потоком. Всё что вдова старалась скрыть от посторонних глаз, рвалось наружу. Только на сей раз, эта боль выливалась не слезами, а побуждала её к действию. Женщине не терпелось донести свою правду всем окружающим людям: и она была готова подобно, поленице (у славян женщина-воительница) отстаивать её как угодно, - даже если потребуется, то и на мечах.
Казалось, что этот крик души разлетелся по всему острову - всполошив в округе всех птиц и всякую живую тварь: но старец даже бровью не повёл. Велимудр, спокойно смотрел как эмоциональный всплеск княгини сменился рыданием - навзрыд: когда она обессиленно осела на землю и, содрогаясь в плаче всем телом; закрыла лицо руками. Ведун был доволен, он достиг своей цели, - боль точащая княгиню изнутри, вырвалась наружу и вытекала со слезами. Когда же Умила успокоилась и, извинившись, поднялась с земли: он всё также спокойно покачал головой и продолжил говорить, как будто его никто не перебивал:
- ... Для начала, вас, как гостей разместим у Ломоноса - поживёте у него на первых порах. Будете у него, пока мы вам и пришедшим с вами родичам не возведём новую мазанку - в подоле (имеется в виду, в незащищённой части города). Зимнее жилище, уже будете сами рубить. Заодно - как обживётесь, Ломонос вам о наших укладах расскажет - так сказать поможет освоиться. - Старик строго посмотрел на вдову и пояснил. - Вы хоть и полабские славяне, но в нашей - островной жизни нечего не разумеете, поэтому прилагайте усердие и терпение. А вот когда устроитесь: переосмыслите, всё что с вами произошло; вот тогда и поведаете нам вашу историю про бранные дела, предательство ваших бывших союзников Лютичей и своё чудесное спасение. Вот тогда, мы посмотрим, может, и примем вас к себе, и с мужами вашими, с одной братины - чумками мёд изопьём.
Никто, ничего не возразил Велимудру, а пристыженная вдова, успокоилась; стояла виновато потупив свой взор. И видимо сжалившись над ней: старец совсем по-отечески проговорил: показывая указательным пальцем куда-то вверх:
- Понимаешь княжна, сон меня посетил недавно. Про вас он был - вещий. Скажу больше, о тебе он был - точнее о твоих детях. - Во взгляде из-под густых, седых бровей, промелькнула и исчезла хитрая искорка. - Виделось мне в нем, что твои волчата обязательно должны возмужать возле 'Трона Мира'. Тогда Руяну польза от сынов твоих будет великая, а им, от этого слава великая - прославят они Аркону своими делами. Так что, ждал я именно вас дочка, - должно мне детей твоих подготовить к этим свершениям. Так боги хотят. Говорю это, и призываю в свидетели Святовита, иначе не сойти мне с этого места.
Никто не стал возражать ведуну, или уточнять у него относительно его сновидения. Все были уверенны, что именно так оно и было. А то, что узнать - кто к старцу пришёл, можно было по вышивке на одежде гостей, никого не смутило. И Ломонос, и вдова с детьми стояли как вкопанные. А старец неспешно - жестом, подозвал к себе Варяга - Русса; отошёл с ним в сторону и тихо проговорил:
- Особо позаботься о старшем, вдовеем сыне: в нём видны задатки отличного воина, а может и не только его - видишь, как волчонок держится и смотрит вокруг. На удивление силён он. Несмотря на пережитый удар, взгляд у мальца не по возрасту уверенный, осмысленный и не по ситуации спокойный. Ой, славный из него может получиться Варяжка. Видят боги, достойную смену себе Годслав готовил. - И доверительно взяв воина за руку, продолжил. - А сейчас, Велесом тебя заклинаю, отведи гостей к Белославе: ведунья-травница сама всё увидит и решит, что ей надобно делать.
Увидев недоумевающий взгляд Ломоноса, волхв со вздохом пояснил: