Но не успел капитан дать команду, чтобы корабль отчалил, как крысы вереницей бросились по канатам на берег.
Тогда матери предоставили последнее слово отцам. И отцы сказали так:
— Человек тот, кто перед лицом любой опасности крепко стоит на ногах. А кто при невзгодах начинает прятаться в норы, тот не может быть человеком, и нет ему места среди людей.
И отцы приказали уничтожить крыс.
С тех пор крыс начали травить и выкуривать. Придет время, их не будет совсем.
Когда ты вырастешь, мой мальчик, я надеюсь, ты крепко будешь стоять на ногах и гордо нести человеческое имя.
А что сказали отцы, ты все же запомни: слово отцов — слово истинное.
Кто сказал, что никаких следов на море не остается? Каждый моряк там оставляет свой след. Только ни один из них не заботится о том, чтобы запомнить его. Такие уж моряки люди.
Когда-то давно на китобойном судне плавал один гарпунщик. А в то время за китами гнались на шлюпках, и нередко по многу часов подряд. Преследовали китов до тех пор, пока они не скрывались из виду или не наступала ночь.
Представьте, как точно гарпунщик должен метать свой гарпун. Ведь в случае промаха матросам-гребцам приходилось грести снова изо всех сил, чтобы нагнать зверя. А за пуганым китом охотиться куда труднее. Поэтому гребцы все свои проклятия сыпали на голову гарпунщика.
В гарпунщики выбирали матросов, у которых были орлиные глаза. Впрочем, нашего гарпунщика и звали Орлиным глазом. Он был не очень высокого роста, пружинист, с резкими, но четкими движениями рук и немного сутуловат. Таким его, видимо, сделала профессия. Казалось, что он пригнулся, чтобы вспорхнуть ввысь. При виде фонтанов, выбрасываемых китами, Орлиный глаз сразу терял покой. А фонтаны из дыхал китов выбиваются не так, как рисуют на картинах, а выпаливаются, как выстрелы, в воздух.
Когда показывались киты, Орлиный глаз забывал и о себе и обо всех на свете. От нетерпения скорее приблизиться к китам он даже начинал взвизгивать, подобно собаке, которую держат на привязи. В тот момент ему казалось, что все слишком медленно движутся и работают, хотя шлюпка для погони за китом спускалась с корабля с самой большой поспешностью и гребцы потом налегали на весла изо всех сил.
Когда наконец шлюпка приближалась к киту, Орлиный глаз уже весело вскрикивал: «Ну, друзья мои, попробуем пройтись рядом с молнией!» После этого он метал гарпун, и тогда раненый кит тащил шлюпку за собой действительно с быстротой молнии.
Никогда Орлиный глаз не делал промаха. Но однажды… Однажды он бросил свой гарпун мимо. Товарищи думали, что это случайность. Во второй раз повторилось то же самое, повторилось это и в третий. И пошли у него сплошные неудачи. Тогда в одном порту капитан приказал ему собрать свои пожитки и покинуть судно. Гарпунщик встал с постели, видимо хотел что-то сказать, но как-то неестественно качнулся и рухнул опять на койку. Матросы ахнули. Дело в том, что моряки часто скрывают нездоровье, чтобы не перекладывать свою работу на другие плечи. Матросы тут же начали упрекать капитана в бездушии, но капитан не стал их слушать и через некоторое время привел нового гарпунщика.
Это был худой, невзрачный человек лет двадцати пяти. На его плечах колоколом висела грубая брезентовая роба. При каждом движении гарпунщика она гремела. Глаза у него были какие-то дьявольские. Когда он смотрел на кого-нибудь, то будто пронизывал его насквозь и видел все, что у человека творилось в душе. Поэтому матросы сразу прозвали его Дьяволом в гремящей робе. Команда встретила новичка холодно. Никто с ним не поздоровался, никто не спросил его имени. Капитан, видя враждебное отношение к новичку, поместил его в отдельную каюту, и Дьявол почти не выходил оттуда.
Старый гарпунщик, чувствуя поддержку команды, наотрез отказался сходить на берег. Он объявил, что будет состязаться с новым гарпунщиком, и капитан под давлением команды был вынужден пойти на это, но с оговоркой, что первым будет метать гарпун Дьявол.
И вот они в открытом море. За кормой шлюпки, где-то далеко, за туманной стеной, виднелся силуэт судна, а впереди тяжко и могуче вздыхали киты. Оба гарпунщика стояли в носовой части шлюпки, сосредоточенно смотрели вперед и молчали. А море так остервенело бесновалось, что казалось, вот-вот волна смахнет шлюпку своей белой гривой, и поминай тогда как звали.
Вдруг новый гарпунщик гикнул и пустил гарпун вперед, но в то время, когда он бросал его, волна резко швырнула шлюпку, и гарпун опустился рядом с китом. Но гребцы, против обыкновения, не стали выкрикивать обидные слова гарпунщику, а опять налегли на весла, чтобы догнать кита и дать старому гарпунщику проявить себя. «Он-то должен попасть в кита, — думали матросы, — тем более что его здоровье пошло на поправку».
Но Орлиный глаз тоже промахнулся. Теперь опять очередь подошла метать гарпун Дьяволу. Когда шлюпка снова нагнала чудовище-зверя, неожиданно для всех Дьявол оттолкнулся от шлюпки и прыгнул с гарпуном на спину кита. Вода мгновенно забурлила, и Дьявол вместе со зверем скрылся в серой пучине. Матросы, с изумлением следя за кровавым водоворотом, выбивающимся из глубины моря, стали травить линь. А когда линь начал натягиваться, над водой показался он, Дьявол. Его схватили в тот момент, когда шлюпка уже неслась стрелой за китом.
Вернулась шлюпка на судно. Капитан испытующе посмотрел на обоих гарпунщиков и спросил:
— Ну-с, и кто же из вас?
Дьявол выступил вперед и сказал:
— Если у вас уже есть хороший гарпунщик, зачем же надо было приглашать другого?
В тот же день он пересел на случайно подвернувшееся судно, нагруженное ворванью, и уплыл на материк.
Так матросы и не узнали, откуда он и как его имя. В их памяти он остался человеком, которого прозвали Дьяволом в гремящей робе, человеком, оставившим в открытом море добрый след. Но куда бы он ни попал и что бы с ним ни случилось, по этому следу его всегда узнают, и каждый матрос поделится с ним последним. А волны открытого моря снимут перед ним свои белые шапки.
Мой дорогой мальчик! Ты, наверное, уже много сказочного узнал о нашей жизни. Но знаешь ли ты, откуда у моряков взялась сила? Не знаешь? Тогда послушай.
Когда-то очень давно на побережье Черного моря жили люди. Как их звали, сейчас уж не помню. Они пахали землю, пасли скот и охотились на диких зверей. Осенью, когда заканчивались полевые работы, люди выходили на берег моря и устраивали веселые праздники: пели, плясали у огромных костров, проводили игры, которые заканчивались метанием стрел — стрел счастья.
Если юноша хотел стать охотником, он пускал стрелу в сторону леса, если пастухом — стрелял в сторону стада, а если пахарем — в сторону поля.
Смотреть на эти игры выходил из морской пучины царь морей и океанов — Нептун. Это очень страшный царь, глаза у него большие, белые, как пузыри, борода зеленая — из водорослей, а тело сине-зеленое, под цвет моря. Каждый раз, глядя на игры, он, смеясь, говорил:
— Как люди ни хвастаются своей силой, а меня боятся: никто из них еще не решился пустить стрелу в сторону моих владений.
Говорил он так потому, что был уверен: никто не посмеет испытать свое счастье на море.
Один раз вышли к костру юноши. Они вдруг повернулись в сторону моря и все, как один, пустили стрелы туда.
В какую ярость пришел Нептун!
— Я всех вас похороню в пучине морской! — взревел он.
Женщины, глядя на своих сыновей, задумались: царь морской действительно может похоронить их детей в море.
Гордостью тех людей, о которых рассказываю я, всегда были женщины — сильные, красивые, никогда не стареющие.
Думали, думали женщины и решили отдать всю свою силу сыновьям. Юноши, взяв материнскую силу, подошли к самому берегу моря. Чтобы не подпустить их к воде, Нептун бросил громадный вал, но юноши устояли, не согнулись и не побежали назад. Зато матери после этого стали слабыми.
Ты видел, мой мальчик, слабых женщин? Если еще когда-нибудь встретишь, то не смейся над ними: эти женщины всю свою силу отдали таким же детям, как ты.
И вот слушай дальше.
Когда Нептун увидел, что юноши выдержали натиск тяжелого вала, он дико засмеялся и злобно закричал женщинам:
— Пусть ваши сыновья устояли против моей силы здесь, на берегу, но в море я порву им руки!
Женщины опять задумались: да, царь морской и это сделать может, у него крепкие жилы из манильских трав.
Пока они думали, на поверхность воды вышли дочери морского царя. Они, как и отец, были некрасивы. Вышли дочери Нептуна и сказали:
— Женщины, отдайте нам свою красоту: за это мы достанем со дна моря крепкой манильской травы, совьем из нее жилы для ваших сыновей, и руки у них будут такие же крепкие, как у нашего отца.