И тем не менее практически сразу после возникновения Массилии происходят несколько крупных столкновений массилиотов с пунийцами — война идет исключительно на море.
Но почему? Какой смысл? Если Карфаген пренебрегает (а скорее отодвигает на третий, а то и четвертый план по важности контактов) варварской Лигурией и совсем уж дикарской Галлией, то отчего вдруг Массилия становится непримиримым противником?
Ответ прост: пиратство. Пиратство и вытекающее отсюда нарушение стабильных коммуникаций между Карфагеном и Иберией, а так же дружественными пунийцам этрусками в Италии. Археологические данные показывают, что к концу VII века до н.э. число карфагенских изделий в Этрурии снижается до минимального уровня, то есть ранее процветавшая торговля угасает и Новый Город фактически уходит с этого обширного и доходного рынка.
Около 565 года до н.э. фокейцы основывают на Корсике порт Алалия (Алерия) — всего лишь в 120 километрах от крупнейшей гавани этрусков Пуплуна (Популония, ныне Пьомбино) на западном берегу Италии и перекрывают пролив между Корсикой и Апеннинским полуостровом. Впрочем, термин «перекрывают» не совсем корректен — он скорее относится к военному лексикону, а не к фокейскому разбойничьему беспределу на торговых путях между Карфагеном и Этрурией в Тирренском и Лигурийском морях.
Парадокс? Нет, большая политика — Нехо видел молниеносно потерявшую былое значение Ассирию в качестве государства-лимитрофа, преграждающего иранцам и вавилонянам путь на запад и юг.
Армии ассирийского царя Ашшур-Убаллита II (один из сыновей Ассархаддона) и Египта под личным командованием фараона, встречаются в июне 609 года до н.э. возле захваченного Вавилоном города Харран (ныне Турция), безуспешно осаждают его целое лето, ведя позиционные бои, а когда в сентябре на горизонте показывается войско Набопаласара и его мидийских союзников, фараон Нехо благоразумно отступает на западный берег Евфрата.
Что случилось с Ашшур-Убаллитом неизвестно, и вряд ли подробности его гибели когда-нибудь будут прояснены. После 609 года это имя, как и титул царя Ассирии, навеки исчезают из исторических хроник.
Первая настоящая империя Древнего мира (Китай не в счет за его полной изоляцией от Передней Азии и Европы) завершила свой долгий и кровавый путь.
В 605 году до н.э. Набопаласар умирает в Вавилоне, ему наследует Навуходоносор II — в аккадском звучании имя этого поистине великого государственного деятеля произносится как Набу-кудурри-уцур. Правил он пятьдесят три года.
Неистощимой энергии Навуходоносора можно лишь позавидовать. Он моментально, всего за неполные четыре года, вышибает египтян с Евфрата, из Сирии и Палестины, а потомку фараона Нехо, Псамметиху II, приходится думать уже не над расширением Египта до Месопотамии, а над куда более грустными обстоятельствами: вавилоняне добрались до Синайского полуострова и были готовы к захвату дельты Нила — Навуходоносор припомнил Египту помощь ассирийцам. Вторжение удалось остановить ценой огромных потерь.
Царь Вавилона не забыл и древнюю традицию. Одна из его памятных надписей гласит: «Я послал армию в Ливан и нарубил кедра с Ливанских гор для строительства храмов в Вавилонии». Со времен аккадо-шумерского царя Нарам-Суэна, первого владыки Месопотамии, прихватившего кедры в качестве добычи, прошло больше тысячи шестисот лет...