У Бетке был такой вид, будто он вот-вот накинется на лысого, но он не посмел. Так как не знал, какой тот пользуется поддержкой. В лагере это было чрезвычайно важно. Если лысый опирается на полную поддержку дежурного по кухне из числа заключенных, драка могла обойтись Бетке дорого. У кухни были блестящие связи. Кроме того, все знали, что кухня занималась спекуляцией вместе с лагерным старостой и другими эсэсовцами. Таких интриг в лагере было хоть отбавляй. Бетке запросто мог потерять свое место и, не прояви осторожность, снова стать простым заключенным. Тогда конец прибыльным делам во время поездок на вокзал и на склад.
— Как это прикажете понимать? — спросил он лысого уже более спокойным голосом.
— А какое твое дело?
Бетке икнул.
— Меня это в какой-то степени касается. — Он повернулся к парню. — Не я ли достал тебе костюм?
Пока Бетке разговаривал с лысым, Людвиг продолжал торопливо есть. Теперь, отбросив банку, он резким неожиданным движением протиснулся между обоими и устремился к выходу. Несколько скелетов мгновенно кинулись к банке, чтобы вылизать ее.
— Приходи снова, — крикнул повар вслед парню. — Здесь для тебя всегда что-нибудь найдется.
Он рассмеялся. Бетке попробовал было удержать парня, но споткнулся о скелеты на полу. Разозлившись, он наступил на мелькавшие под ногами пальцы. Один из скелетов запищал, как мышь. В это время другой скрылся с банкой в руках.
Насвистывая вальс «Розы с юга», повар стал вызывающе медленно прохаживаться мимо Бетке. Он отрастил себе брюшко, довольно толстую задницу и выглядел весьма упитанным. Почти все работавшие на кухне заключенные были хорошо откормлены. Бетке плюнул ему вслед. Но сделал это так осторожно, чтобы слюна попала только в Лебенталя.
— Ах, ты здесь, — грубо проговорил он. — Чего хочешь? Пошли. Откуда узнал, что я тут?
Лебенталь не стал отвечать. Он был при деле, когда нет времени на лишние разговоры. На зуб с золотой коронкой Ломана нашлось два серьезных покупателя: Бетке и мастер одной из внешних коммандос. Оба нуждались в деньгах. Мастер был привязан к некой Матильде, которая работала на той же фабрике, что и он, и с которой он эпизодически встречался наедине, давая кое-кому взятки. Она весила без малого 200 фунтов и казалась ему неземной красавицей. В лагере, где постоянно страдали от голода, вес считался мерилом красоты. Он предложил Лебенталю несколько фунтов картошки и один фунт жира. Но тот отказался и теперь поздравил себя с этим решением. Он мгновенно просчитал предыдущую сцену и надеялся теперь больше получить от гомосексуалиста Бетке. Он считал, что люди с аномальной любовью в большей степени готовы на жертвы, чем с нормальной. После всего увиденного он сразу же поднял цену.
— Зуб с тобой? — спросил Бетке.
— Нет.
— Я никогда не покупаю того, чего не вижу.
— Коронка есть коронка. Коренной зуб. Массивное солидное золото.
— Все это ерунда! Вначале надо посмотреть. Иначе какой смысл о чем-то говорить.
Лебенталь понимал, что более сильный Бетке просто отнимет у него коронку, как только увидит ее. И он ничего не смог бы сделать, чтобы воспрепятствовать этому.
— Что ж, тогда ничего не получится, — спокойно проговорил он. — С другими легче будет договориться.
— С другими! Болтун ты! Сначала найди желающих.
— Уже есть кое-кто. Только что был здесь один.
— Неужели? Хотел бы я на него посмотреть! — Бетке презрительно осмотрелся вокруг. Он знал, что коронка может пригодиться только тому, кто имеет связи за пределами лагеря.
— Моего покупателя ты сам видел минуту назад, — сказал Лебенталь. Это была ложь.
Но Бетке насторожился.
— Кто он? Повар? Лебенталь пожал плечами.
— Ведь должна быть причина, почему я сейчас здесь. Может, кто-то хочет купить подарок для кого-то и поэтому нуждается в деньгах. Там за лагерными воротами испытывают острую потребность в золоте. А еды у него для обмена достаточно.
— Мошенник ты! — крикнул разгневанный Бетке. — Отъявленный мошенник!
Лебенталь только один раз поднял тяжелые веки и снова опустил их.
— На то, чего нет в лагере, — продолжил он хладнокровно. — Например, на что-нибудь шелковое.
Бетке чуть не поперхнулся.
— Сколько? — прохрипел он.
— Семьдесят пять, — решительно проговорил Лебенталь. — Льготная цена. — Он хотел запросить тридцать.
Бетке посмотрел на него.
— Ты знаешь, стоит мне сказать одно слово и тебя отправят на виселицу.
— Разумеется. Если ты это докажешь. Ну и что тебе от этого? Ничего. Тебе нужна коронка. Поэтому давай говорить по-деловому.
Бетке на мгновение замолчал.
— Никаких денег, — проговорил он. — Еда. Лебенталь не возражал.
— Заяц, — сказал Бетке. — Мертвый заяц. Переехала машина. Ну как?
— Что за заяц? Собака или кошка?
— Заяц, говорю тебе. Я сам его переехал.
— Собака или кошка?
Они некоторое время пристально смотрели друг на друга. Лебенталь даже глазом не моргнул.
— Собака, — выдавил Бетке.
— Овчарка?
— Овчарка! Почему не слон? Среднего размера. Как терьер. Жирный.