— Можете идти направо, если вам так хочется, — сердито сказал я. — Посмотрим, кто из нас быстрее спустится!
Мы расстались. Я зашагал по тропинке, причем не очень быстро, чтобы девушка не упрекнула меня в обмане: я и в самом деле первым подошел к месту, где тропинка выходила на улицу. Но мне недолго пришлось ждать.
— Вы устали, — съязвил я, увидев запыхавшуюся девушку.
Анжела отвернулась и засеменила дальше.
— Теперь вы, вероятно, еще и обижены?
— Вот еще!.. — Она еще больше ускорила шаг.
«Ну и пусть», — подумал я.
Мы разошлись не попрощавшись и не условившись о встрече…
Всю неделю и на работе, и дома я думал о девушке. Обрадовался, когда наступила суббота. С надеждой отправился в молодежный клуб. Но ее там не оказалось. Я прождал в зале час, потом еще полчаса, но ее все не было. Еще полчаса… Мне уже хотелось уйти, но я все же остался еще на десять минут. Тут вошла она. Оглядела зал и увидела меня. Сразу же направилась ко мне, остановилась около моего столика, озорно улыбнулась и спросила:
— Вы меня долго ждали?
С тех пор мы больше не расставались.
Мы встречались регулярно по субботам и воскресеньям и чаще всего были вдвоем. Анжела умела отделываться от подруг, что было не так-то просто. Особенно назойливой была толстая Герда, которая липла к нам, как репейник. Но, к счастью, она быстро нашла друга — того самого верзилу, которого я отвадил от Анжелы. Сначала я удивился, что Герда выбрала именно его (позднее я уже не удивлялся), но это занимало меня недолго, так как мы с Анжелой были рады, что нас наконец оставили в покое.
В будни мы почти не встречались, потому что были заняты учебой. Как это ни странно, но вскоре наша страсть к танцам остыла. Мы часами бродили по улицам и любовались витринами магазинов. Иногда катались на лодке на озере Тон. Но чаще всего гуляли в городском парке (благо вход был свободный).
В квартире вдвоем не оставались ни разу. У нас мешала моя сестра Анна, а Анжела не хотела, чтобы у нее дома знали о наших отношениях.
— Неужели твоя тетя так строга с тобой? — спросил я однажды Анжелу. Мать Анжелы, я это знал, умерла вскоре после войны, и я никогда не спрашивал девушку о ней: не хотел вызывать тяжелых воспоминаний. Тетя же вот уже около десяти лет вела хозяйство архивариуса Петермана.
— Тетя? — переспросила Анжела. — О, Фреди, тетя очень строга.
— И все же она позволяет тебе пропадать по субботам и воскресеньям.
— Она всегда узнает об этом потом, — объяснила Анжела, — потому что каждую субботу, сразу же после ужина, уходит на богослужение. А до ее общины очень далеко.
— Так, — сказал я улыбнувшись. — Но что может иметь против нашей дружбы твой отец?
— Папа стар, а пожилые люди порой мыслят старомодно: сперва обручение, потом поцелуй, — конечно, только в присутствии старших.
— Твой отец, наверное, любит тебя?
— Очень.
— А что он говорит, когда ты по субботам отправляешься на танцы?
— Мы же теперь почти не ходим туда, Фреди.
— А если…
— Тогда я ему ничего не говорю.
— Не понимаю…
— Папа всегда очень занят. Придя с работы из городского архива или из краеведческого музея, он читает Гёте, Хёльдерлина, изучает греческую и римскую историю. В таких случаях я просто исчезаю. А наутро он не решается со мной ругаться.
Да, этот бесенок просто решал свои проблемы.
Иногда Анжела ставила меня в неудобное положение. Сейчас мне смешно, а тогда было неприятно. Достаточно рассказать одну из таких историй.
Мы были знакомы больше года. Довольно часто, особенно летом, мы заходили в кафе-молочную на вокзале. Анжела очень любила лакомства, и особенно ананасное мороженое. Разумеется, платил всегда я, а так как Анжела в своих запросах отнюдь не была умеренной, мне не раз приходилось в туалете считать деньги, которых всегда было мало, так как более половины своего ученического заработка я отдавал матери.
В то время в кафе-молочной, видимо для привлечения молодежи, стоял музыкальный автомат. В тот день, еще до того как мы заняли места, Анжела подошла к автомату и опустила две монеты.
— Послушай, Фреди, сейчас услышишь мою любимую песню! — сказала она мне.
Через несколько секунд я услышал популярную тогда песенку о невесте, напрасно ожидающей жениха…
Анжела несколько раз подходила к автомату, опускала монету, возвращалась к столику, подпирала подбородок кулачками и плавно покачивалась в такт музыке.
— Прекрасно, Фреди! — В этот момент Анжела забывала про мороженое, ананасное мороженое со сливками!
Я подумал, что песенка скоро надоест ей, но глубоко ошибся. Я не поверил своим ушам, когда услышал:
— Фреди, у меня больше нет мелочи.
— Ну и что?
— Дай мне сорок пфеннигов мелочью!
— У меня нет.
— Посмотри получше!
К сожалению, деньги нашлись. И кафе снова наполнила музыка. Посетители забеспокоились. Хозяин, стоявший за стойкой, нахмурился. Но Анжела ничего не замечала. А из автомата неслось:
— Неслыханно! — воскликнул пожилой, хорошо одетый мужчина из-за соседнего столика.