— Вот вам современная молодежь! — добавила одна из женщин.
— Не трогайте аппарат, девушка!
— Как постоянный посетитель, я требую порядка! — обратился мужчина к хозяину.
Анжела непонимающим взглядом смотрела на посетителей. Я вскочил, быстро расплатился и потянул ее к выходу.
— Идем, Анжела!
— Подумаешь! — воскликнула она. — Разве я виновата, что люди не выносят этой песенки!..
Я был рад, когда мы наконец оказались на улице.
Настойчивость Анжелы доставляла мне много неприятностей. Как-то она сказала мне:
— Фреди, у тебя немодная прическа. Кто в наше время носит обычный пробор? Сделай что-нибудь другое!
Я сделал вид, что не слышу ее замечания.
— Ты что, не слышишь? — донимала она меня.
— Что тебе от меня нужно?
— Сейчас в моде стрижка под бритву.
После этого в конце каждой недели мне приходилось выслушивать:
— Фреди, ты еще не постригся?..
К концу месяца я сдался. В понедельник отправился к парикмахеру, где оставил больше четырех марок. Когда в субботу мы снова встретились, я не снискал ни благодарности, ни похищения, а всего лишь:
— Ну наконец, Фреди!
Однако настойчивость девушки нередко приносила и пользу. Как-то в субботу Анжела пришла с листом пожертвований.
— Люди чаще всего смотрят в сторону, когда видят лист на прилавке, — сказала Анжела. — Но ведь эти деньги для пенсионеров и нуждающихся в уходе.
— И что же ты хочешь делать? — осведомился я.
— Пойду собирать по домам.
— Сколько же грошей ты думаешь собрать?
— Грошей? Как бы не так! По меньшей мере сто марок!
— Не смеши!
— Вот увидишь!
— Буду ждать!
— Но имей в виду, Фреди, ты будешь первым, кто что-нибудь пожертвует. Ну давай же! Ты же не скряга!
Захваченный врасплох, я сунул руку в карман. В нем оказалось две марки. Одну из них я протянул Анжеле.
— Итак, — сказала Анжела, после того как я расписался в листе пожертвований, — я постараюсь, начиная с завтрашнего дня, собрать остальные девяносто девять марок!
В следующую субботу сияющая Анжела снова принесла лист пожертвований.
— Посмотри! — попросила она меня.
Девушка собрала девяносто девять марок. Этого я не ожидал.
— Но девяносто девять — это не сто. Ты же хотела собрать сто марок!
— Погоди-ка, Фреди, — ответила Анжела. — У тебя наверняка сохранилась та марка, которую ты на прошлой неделе положил обратно в карман. Добавь ее сейчас, и станет ровно сто. А мороженым мы полакомимся в следующий раз, когда ты получишь деньги.
Я беспрекословно подчинился, потому что противиться не имело смысла.
— Видишь, Фреди, теперь твоя фамилия дважды красуется в списке — в начале и в конце. А я свое обещание выполнила.
Вечером мы гуляли по городу, и, хотя ни я, ни Анжела не имели ни одного пфеннига, вечер был таким же прекрасным, как и многие прошедшие.
Нетрудно догадаться, что мы с Анжелой, вероятно из-за наших характеров, часто ссорились. И причиной того чаще всего было то, что Анжела почти всегда опаздывала на свидания. Иногда она заставляла меня по полчаса и больше ждать ее где-нибудь на улице. Когда я не выдерживал, шел к ее дому и свистел. Я не сомневался, что она стоит еще перед зеркалом с губной помадой в руках. Выйдя на улицу, Анжела могла с невинным выражением лица спросить:
— Фреди, надеюсь, ты не долго ждал?
Однако мне не всегда удавалось заставить себя произнести:
— Да нет же, Анжела.
В день сдачи последнего экзамена мы, казалось, поссорились не на шутку. Произошло это так. Мы, новоиспеченные специалисты завода, решили отпраздновать успешное окончание учебы в Доме культуры нашей заводской профессиональной школы. Я радовался предстоящему торжеству. Хотел привести с собой Анжелу, которая среди других девушек несомненно была бы самой красивой.
Однако в ответ на мое приглашение Анжела сделала кислое лицо и сказала:
— Я не могу пойти, Фреди.