У кайзера сложные отношения с фракциями левых партий в рейхстаге, но в ответственнейший момент — в начале мировой войны — они выкажут абсолютную поддержку монарху. Это вызовет яростное негодование Ленина. В мировой социал-демократии только большевизм останется верным интересам трудового люда и станет последовательно выступать против бессмысленности и преступности мировой бойни. Все прочие партии — соглашательские, изменнические! Вильгельм Второй был подлинным властителем Германии и управлял ее внешней и внутренней политикой. В годы мировой войны (1914–1918) он являлся Верховным главнокомандующим Германских Вооруженных Сил. В воспоминаниях фон Гинденбурга немало строк отведено кайзеру. С 1916 г. фон Гинденбург руководил Генеральным штабом. Описывая порядок работы в ставке, он отмечает:
«В обеденный час я регулярно ходил с докладом к Его величеству императору. К этому времени генерал Людендорф делал наброски картины положения. В более серьезных случаях я сам составлял доклад и, когда встречалась необходимость, испрашивал утверждение императором наших планов. Высокое доверие императора освобождало нас, во всех маловажных вопросах, от особого высочайшего утверждения… Прекрасная память императора сильно поддерживала нас на этих докладах. Его величество не только подробно штудировал карты, но и сам делал наброски».
Однако в годы войны реальная власть постепенно перемещалась к военным.
Жизнь Вильгельм Гогенцоллерн прожил долгую и скончался в возрасте 82 лет за 18 дней до нападения гитлеровской Германии на Советский Союз — 4 июня 1941 г.
Определенное представление дает о нем его биография, написанная немецким писателем Эмилем Людвигом вскоре после окончания первой мировой войны. В русском переводе книга появилась в 1929 г. (Л., изд-во «Красная газета»).
«…В течение тридцати лет к стопам этого государя непрерывным потоком стекалась лесть его подданных. Кайзер верил всему. Этот человек мнил о себе, что умеет читать в глазах и сердцах людей…
Осенью 1904 г. в Данциге (нынешний польский Гданьск. — Ю. В.) генерал Макензен при подаче рапорта поцеловал кайзеру на вокзале руку, и этот «мужественный» жест вскоре получил широкое распространение. В офицерском собрании лейб-гусаров один из… лейтенантов почтительно поднес к губам руку императора…»
Ничего подобного в России не наблюдалось. Разумеется, присутствовало обожание «священной особы императора», было и стремление расправиться с возмутителями спокойствия, давала себя знать и грубоватая насмешливость, порой столь неприличная, но руки государю императору никто не лобызал. Для русского дворянина сие представлялось унизительным за чертой XIX столетия.
А вот о войне:
«С момента начала конфликта у кайзера растет чувство германской гордости, и, хотя все эти враждебные ему монархи (Англии, России, Бельгии и т. д. — Ю. В.) — его родственники и происходят от одной с ним бабки или прабабки, он проводит между собой и ими резкую грань и пишет о „славянской измене, латинском высокомерии, чисто британской лживости…“».
Эмиль Людвиг выделяет одну из существенных черт в характере Вильгельма — «не принимать решений и не желать нести ответственность…». Тут проглядывает общность с Николаем Вторым, который подолгу откладывал серьезные решения, старался не замечать необходимости коренных изменений как в хозяйстве страны, так и в политическом устройстве, люто ненавидя Думу.
В войну Вильгельм «предоставлял все большую свободу действий представителям высшего командования и незаметно лишился всякого личного влияния». Само собой, военные не могли нахвалиться таким Верховным главнокомандующим.
Эрих Людендорф (1865–1937) заслуживает отдельного упоминания. Он и по сию пору одна из самых почитаемых личностей в военной истории Германии. Он так и остался генералом, не выслужив генерал-фельдмаршальство. В 1908–1912 гг. — начальник оперативного отдела Генерального штаба. В мировую войну — начальник штаба Восьмой армии, а вскоре и Восточного фронта — одна служебная стезя с Гинденбургом. А Восьмая армия — та самая, что в конце концов разгромила русскую армию генерала Самсонова и нанесла сокрушительный урон армии генерала Ренненкампфа (водился такой в Российских Вооруженных Силах, расстрелян красными в Таганроге в 1918-м).
С августа 1916-го по октябрь 1918-го Людендорф — генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандования, фактический глава этого главнокомандования, перевешивая по значимости своего начальника, фельдмаршала Гинденбурга. Был близок к Гитлеру. Не случайно в конце февраля 1924 г. в Мюнхене, в здании кадетского корпуса, проходило судебное слушание дела генерала в отставке Людендорфа и бывшего ефрейтора Гитлера (по обвинению в мятеже с целью государственного переворота). Уже тогда настолько сильна была поддержка их в обществе, что здание кадетского корпуса охраняли и патрули, и пулеметные расчеты.
В книге «Тотальная война» (1935) Людендорф основным принципом войны Германии за мировое господство выдвинет молниеносность («блицкриг»). Еще раньше издал книгу «Мои воспоминания о войне» в двух томах. Переведена на русский.
Австро-Венгрию возглавлял Франц Иосиф Первый (Габсбург) — император Австрии и король Венгрии; родился 18 августа 1830 г., отойдет в мир иной 21 ноября 1916-го — в 86 лет размах жизни. Правил империей с 1848 по 1916 г.
Россия царей сохранила ему империю, свирепо подавив революцию в Венгрии (1849). Минет четыре года, и он отплатит предательством, по сути примкнув к союзу государств, вступивших в войну с Россией (1853–1856). У нас эта война с Турцией и тремя европейскими государствами известна под названием Крымской и еще более — невиданно героической обороной Севастополя, которой, в частности, посвятил свои рассказы и Лев Толстой.
В 1879 г. Франц Иосиф заключил союзный договор с Германией, превращенный в 1882 г. с включением Италии в Тройственный союз.
Историк Тарле писал о Франце Иосифе:
«…Неглупый, спокойный по нраву, очень себя в руках державший, крайне осторожный и никому почти не доверявший молодой человек, вступивший на престол в бурную революционную пору (эпоху революционных потрясений в Европе и его собственной империи. — Ю. В.). И Франц Иосиф в первые годы царствования в самом деле беспрекословно повиновался Николаю (Николаю Первому, прадеду последнего российского императора. — Ю. В.)…
Франц Иосиф отличался долготерпеливым нравом, очень уравновешенным умом — и никаким эмоциям никогда не давал над собой решающей власти. Несчастья, сыпавшиеся на него в течение всей его долгой жизни, до странности мало на него всегда действовали… Он на своем веку проигрывал все без исключения войны, которые ему навязывали исторические судьбы Австрии; его жену убили, его сын и наследник покончил самоубийством, другой его наследник был убит, его родного брата Максимилиана расстреляли, другой — эрцгерцог Иоганн — пропал без вести. Но все это ничуть не влияло ни на моральное, ни на завидное физическое здоровье Франца Иосифа, воспринималось им не как катастрофы, а лишь как крупные неприятности, благополучно переживалось, быстро забывалось, и умер он во второй половине ноября 1916 г. на восемьдесят седьмом году в разгаре несчастной для Австрии войны не от мировой скорби, а от гриппа…»
Далее Тарле замечает, что в управлении империей Франц Иосиф строго придерживался афоризма «своего фельдмаршала фон Радецкого (усмирителя Ломбардии, тогда Италия была владением Австрии. — Ю. В.): 15 дней военного и полицейского террора — 15 лет спокойствия…».
Мировая война застанет В. И. Ленина в Поронине (мне довелось там побывать; уголок из сказочных: предгорья Карпат, здоровый горный воздух, тишина). Тогда это была польская территория Австро-Венгрии.
Естественно, как российский подданный Ленин препровожден под арест в ближайший полицейский участок. Но выручает Виктор Адлер (1852–1918) — состоятельный, солидный господин, один из организаторов австрийской социал-демократии, член парламента. Нет, личность вполне уважаемая, и при дворе с ней вынуждены считаться…
Надо полагать, провода между Поронином и Веной раскалились.
Дело требует завершения, и господин Адлер испрашивает приема у министра внутренних дел своей родной Австро-Венгрии. Вероятно, разговор все же был не шибко доверительный и дружеский. Все-таки социал-демократы… Как бы это выразиться?.. Не лучшие это граждане. Опять же не родина у них, а Интернационал… В общем…
Министр ставит вопрос, что называется, в лоб:
— Вы уверены, что господин Ульянов — враг российского правительства?
— О да! — Герр Адлер ни на мгновение не задумывается. — Более заклятый враг, чем вы, ваше превосходительство.
Это уже характеристика, вроде как штемпель на ценном почтовом отправлении.
Итак, господин Ульянов — враг царской России. Стало быть, и враг России. Враг.
Ленина без проволочек освобождают (это равнозначно освобождению ярого русского антикоммуниста Гитлером, окажись он 22 июня 1941 г. в Берлине). Еще бы, этакое поручительство!
Это факт: вождь большевиков на воле, а тысячи русских, захваченных объявлением войны на вражеской территории, свозят в концлагеря (до конца войны на нарах и баланде). Еще тысячи в эти дни хоронят у Мазурских озер — их окружила и побила Восьмая армия под командованием фон Гинденбурга и его начальника штаба Людендорфа.
Ленин же без каких-либо утеснений переезжает в нейтральную Швейцарию. За работу — Россия ждет! Такое необычное время! Кто бы смел предположить!..
Ленин обоснуется в Цюрихе — это и есть Интернационал в действии. А погодя продемонстрирует свои «интернациональные» убеждения и герр Парвус, да как!.. А за Парвусом поспешит на выручку и Фриц Платтен: и вагон выбьет с правом проезда через враждебную Германию, и от пули прикроет. Эх, Платтен, чистая душа!..
А что до герра Адлера — в ноябре 1918-го станет министром иностранных дел уже не Австро-Венгрии (навсегда исчезнет такая империя), а маленькой Австрии и выступит за присоединение к Германии, однако почти тут же умрет. За него ее присоединит (правда, на время) фюрер Адольф Гитлер.
Но несравненно шире известен сын Адлера — Фридрих Адлер, один из убежденнейших лидеров австрийской социал-демократии (передалась кровь отца), приват-доцент по кафедре теоретической физики (наверное, Эйнштейн его знавал: молодой Адлер преподавал в Швейцарии). Адлер — физик и социал-демократ застрелит 21 октября 1916 г. главу кабинета министров Австро-Венгрии — это нечто «покруче», нежели споры с трибун или лекции по теоретической физике.
Ленин весьма уважал этого разностороннего физика…
Завис над Россией, раскинув крыла, гордый двуглавый византийский орел.
Могилев. 15 февраля 1916 г.
Ставка Верховного главнокомандующего.
«Сегодня я был приглашен к царскому обеду…
В 12 часов дня скороход позвонил в Управление и просил вызвать меня к телефону. Я подошел. «Вы приглашаетесь сегодня к высочайшему обеду в половине восьмого, форма одежды обыкновенная, при оружии».
Надел защитный китель, снаряжение (без револьвера), шашку, фуражку и коричневую перчатку на левую руку. Ордена не нужны, если нет с мечами. Снаряжение и шашка с фуражкой и перчатками надеваются всеми приглашенными впервые. В семь часов двадцать минут вечера был в доме царя. Проходите сначала парных наружных часовых, потом вестибюль, где справа и слева стоят в струнку по два конвойца-казака. Ближайший к двери открывает ее — и вы в передней. Там скороход и лакей снимают платье. Скороход спрашивает фамилии приходящих, посматривая в свой список. Контроль, собственно, очень слаб. Кто пожелает, может, сговорившись с другим, пойти за него, и его никто не остановит, надо только назваться другой фамилией. У начинающейся тут же лестницы наверх стоит на маленьком коврике солдат Сводного пехотного полка в позе замершего часового, но без оружия. Поднявшись во второй этаж, попадаете в зал. Небольшой, но красивый своей простотой, он оклеен белыми обоями. По одной из внутренних стен висят портреты Александра Третьего и Марии Федоровны в молодые годы их совместной жизни. Тут же рояль, небольшая бронзовая люстра, простенькие портьеры, по стенам — стулья.