– Да чтоб ты понимала грязнокровная тварь, ты и твой отец не достойны…
– Молчать! – Разозлилась я уже всерьез и припечатала совершенно не имеющий никакой ментальной защиты портрет волной ужаса. Мои ментальные силы лишь немного оторвались от плинтуса, что позволяет мне работать с собственным разумом, и дает слабую эмпатию. Передать свои чувства кому-либо я не смогу, сил не хватит, но внушить не защищенному портрету страх этого хватило.
– Говорю один раз, и повторять не буду! Чистокровный волшебник тот в жилах, которого нет крови маглов. Не маглорожденных, поскольку те избраны Магией и считаются чистокровными в первом поколении, а именно маглов! И я чистокровная. Если сейчас у магов другие понятия о чистоте крови, то это их личные проблемы! Только кровь маглов убивает магию и близкородственные связи. Все!
– Изгнание Андромеды вообще шло вразрез с кодексом рода. Я так сказала! А если сомневаешься, то через шесть лет я этот кодекс перепишу, как пожелаю с полным на то правом!
Будет еще какая-то старуха сомневаться в моем праве и силе! Чистота крови в условиях борьбы с паразитом имеет не последнюю роль, так что я не позволю подвергать ее сомнению!
– Так что мертвая старуха, ты либо извиняешься и ведешь себя, как подобает воспитанной даме, либо пеняй на себя!
– Хахахаха! – зашлась в хохоте старая карга, действие моей эмпатической атаки уже давно кончилось, и, похоже, мирится, и жить дружно она не собиралась. – Мне указывает какая-то грязнокровка…
– Я наследница Рода! Признанная Родом! Силой крови! Волей и Магией Взываю! – Вцепившись зубами в многострадальное запястье, я прокусила его до крови и плеснула алую жидкость на портрет.
– Нет, не надо! Я признаю, признаю! Ты достойная наследница! Истинная Блэк! Великая ведьма! Даже мне не удавалось, простым призывом достучатся до кромки, не надо, я не хочу! – Заголосила ополоумевшая старуха.
Я ведь не собиралась делать чего-то ужасного или даже необычного, и Вальпурга вполне догадалась, к чему приведут мои действия, однако будь она в здравом уме, то возражать бы не стала ведь именно для этого она и предназначена. Когда она умерла, и стала портретом, из Блэков не осталось никого, кто мог бы прийти в дом и подключить духа хранителя к родовому камню и системе охранных чар поместья. Вот и осталась она одна в портрете на десяток лет, постепенно свихнувшись. Я же сейчас всего лишь завершаю то, что должно было быть сделано давно и подключаю ее к родовому камню, при этом значительная доля свободы воли, а также приобретенное сумасшествие исчезнут, сменившись полнейшей преданностью главе и наследнику рода.
Еще несколько раз, плеснув на портрет кровью, я вжала в него родовой перстень и стала усиленно вливать собственную магию. Чуть погодя родовой камень отозвался и через меня нащупал дорожку к портрету, включая ее в защитную сеть и накладывая прописанные в Кодексе Рода ограничения.
Тяжело осев на пол, в результате очередного за этот день опустошения резерва я окинула взглядом портрет. Старуха внимательно следила за мной, сохраняя полную невозмутимость, и ругаться, не собиралась.
– И что я сразу не догадалась? Еще спорила с полоумной зачем-то. – Укорила я себя. – Кричер, хватит дрожать, лучше принеси мне воды, и наполни ванну, что-то мне захотелось еще немного полежать в горячей водичке.
Домовик мой приказ исполнил, доставив мне, стакан с водой, а я, поднявшись на ноги, устало заковыляла на второй этаж, размышляя, достаточно ли я устала, чтоб попросить доставить меня к ванне, или сопутствующие ощущения не стоят того и лучше поработать ножками? В итоге так ни до чего и не додумавшись я добралась до второго этажа и раздевшись плюхнулась в приготовленную домовиком ванну, красота… Но больше сегодня ни каких ритуалов и так до суха выжали.
И кстати на счет телепортов. Трех попыток для анализа мне хватило. Каждый раз, подвергаясь этой процедуре, я испытываю сенсорный шок, причем больше на уровне псионического восприятия, а не простых телесных чувств. Тогда есть два способа лечения. Первый, привыкнуть, от одной мысли о таком меня начинает подташнивать. А второй, отключать разум в момент телепорта, ведь что может быть проще, чем погрузится в одну из форм медитации с самосозерцанием, или образно говоря начать усиленно делить на ноль.
В дальнейшем мне придется часто пользоваться таким способом перемещения, так что стоит сразу проверить эту теорию. Выбравшись из ванны, я не стала одеваться, на случай повторного отказа желудка, все одно потом назад в воду лезть, и, позвав домовика, потребовала перенести меня к камню рода, предварительно устремив "взгляд" всех своих чувств внутрь себя. Пара секунд дезориентации и я стою в уже знакомом подвале рядом с обелиском. Работает! Хотя рядом с опасными местами из телепорта лучше не выходить, за то время что я занимаюсь самосозерцанием, со мной много, что могут сделать.
Вернувшись тем же способом обратно, я оделась и, оценив заходящее солнце в ближайшем окне, решила, что на сегодня хватит, и так день был до безобразия напряженным и познавательным, пора и меру знать. Да, пора, но есть еще одна неотложная проблема.
Медальон Слизерена, по совместительству являющийся крестражем темного лорда. Он где-то в доме, и желательно с ним разобраться до того, как тут будут наводить порядок. Планы на этот кусочек души сильного мага у меня были еще до появления в мире, но время их осуществления еще не пришло, поэтому просто перепрячем амулет, поместив его в самое надежное место в доме, комнату с Родовым камнем, куда доступа нет, ни у кого кроме меня.
Много времени на это не ушло, домовик по моему приказу перенес невзрачный амулет с рубиновой змейкой, положив его в самом углу комнаты, после чего я запретила кому-либо говорить о нем, и выносить из комнаты без моего личного приказа. Теперь можно не беспокоиться, что его кто-то найдет, не разрушив предварительно всю защитную структуру дома.
На этой радостной мысли я приказала Кричеру доставить меня домой, воспользовалась опробованным методом спасения, от последствий перехода, погрузившись в себя.
– Дора ты живая, вернулась? Где ты была? – были первые слова, что встретили меня по возвращению.
А вслед за этими словами Андромеда стиснула меня в объятьях.
– Кричер? Что ты тут делаешь? – Прекратив меня душить, мать перенесла внимание на другой объект, безошибочно узнав старого домовика.
– Я служу хозяйке. – Важно поклонился домовик.
– Какой еще хозяйке? Беллаатриса? Нарцисса. Дора где он тебя нашел и почему ты с ним? – Обеспокоено спросила женщина.
– Я его на Гриммо 12 нашла, после того, как прошла в Гринготтсе ритуал и стала наследницей рода Блэк. – Решила я не тянуть резину и побыстрее отделаться от родительской заботы. Ведь я не воспринимала всерьез Андромеду своей матерью, правда готова была при необходимости играть роль ее дочки, чтоб не вызывать подозрений. – Дом в сильном запустении, но ты ведь там все знаешь и сможешь привести его в порядок, – весьма прозрачно намекнула я, но мои слова проигнорировали.
– Ты сделала что? – Охнула женщина.
В ответ я продемонстрировала перстень.
– Теперь я Блэк. – Гордо задрав носик, сообщила я. От Андромеды так же повеяло Гордостью за собственную дочь.
Но продолжалось это недолго.
– Нимфадора! – Неожиданно сурово произнесла женщина, заставив меня насторожиться. – Ты хоть представляешь, какому риску ты себя подвергла, проходя этот ритуал? Ты представляешь, как я беспокоилась, когда почувствовала, что твоя магия изменилась и не нашла тебя дома?
Не то чтоб об этом я совсем не думала, но ведь расскажи я о своих планах и мне, скорее всего, запретили бы даже пытаться, пока не подросту, так что я повинно склонила голову, дожидаясь, когда мать успокоится, и гордость все же возьмет верх. Но не тут, то было.
– Кричер, розги! – приказала женщина таким голосом, что домовик даже не подумал ослушаться, и спустя мгновенье в руках у Андромеды уже было орудие экзекуции, подвергаться которой никакого желания не было.
Однако мое мнение в данном вопросе никого не интересовало, я даже дернуться не успела, как схлопотала какое-то невербальное беспалочковое заклинание, и мое тело стало ватным, отказавшись слушаться. А спустя еще пару секунд я оказалась перекинута через коленку матери с задранным на голову подолом платья. Розги хищно просвистели в воздухе и встретились с моей нежной попкой.
– Ай. – Вскрикнула я от боли.
Мне, конечно, приходилось получать и куда более сильные ранения, но обычно я контролировал свое тело достаточно, чтоб блокировать боль, что сейчас было невозможно. И я несколько отвык от моментов, когда это неприятное чувство так просто не заглушить, а еще моя попка оказалась слишком уж нежной и чувствительной.
– Ай!
Свист удар.
– Мама, но ведь… Ай! Со мной… Ай! Ни чего… Ай! Не случилось! – Попыталась я оправдаться, но от этого скорость ударов только увеличилась, силе возрастать и так было некуда, поскольку Андромеда и без того лупила от души.
Даже не думала, что простая порка может быть такой болезненной.
– Ауууй!
Наверное, не стоило так спешить с этим Блэкством.
– Уууй!
Обговорила бы с родителями, сославшись на зов магии.