- В самом деле глупо. Ну, а кто же там еще был?
- Право, больше не помню, - задумчиво ответила Ровинская.
- У вас есть вопросы, товарищ майор? - обратился Костя к Зотову.
- Только два. И мы вас больше не будем задерживать, Софья Григорьевна.
- Да нет, что вы? Спрашивайте сколько угодно. Дело, я вижу, серьезное.
- Очень, - кивнул головой Зотов. - Так вот. Позавчера они привезли сюда на машине вещи. Вы не заметили, куда они их спрятали?
- Нет, знаете, не видела, - с сожалением покачала головой Ровинская и, подумав, добавила: - Ровным счетом ничего не видела.
- Жаль. И второй вопрос. Вы не слышали, где этот мальчик Игорь живет, хотя бы в каком районе?
Ровинская не спеша загасила окурок, потом вытащила новую папиросу и стала разминать ее пальцами.
- Где он живет? - медленно проговорила она. - К сожалению, никто из них об этом не говорил. А я, скажу честно, прислушивалась. Меня судьба этого мальчика так встревожила, что я даже собиралась сообщить родителям или в школу.
- Откуда вы знаете, что он в школе учится? Может быть, он работает.
- Нет. У них о школе какой-то разговор был.
- Какой же?
- Сейчас вспомню… Ага. Этот Игорь говорил, что ему в тот день в школу обязательно надо. Драмкружок, кажется, собирается, а он староста. Все начали насмехаться над ним: тоже артист нашелся. А этот старик опять заступился и сказал, что это хорошо, надо, мол, чтобы его в школе уважали. Понимаете? Негодяй старый! - вся вспыхнула Софья Григорьевна. - Этого птенца лицемерить учит. Стал даже торопить его, советовал, как с вокзала до школы добраться.
- Вот-вот, - подхватил Зотов. - Это интересно. Как же?
- На метро, говорит, по кольцу гораздо ближе. А там, мол, добежишь.
- И это все?
- К сожалению, все.
- Маловато, - искренне вздохнул Зотов. - Простите еще раз, что потревожили. Что поделаешь, - он с улыбкой развел руками, - дело наше такое беспокойное.
- Понимаю, - кивнула головой Ровинская и огорченным тоном добавила: - Мальчишку бы этого найти. Ведь в вашем деле профилактика так же важна, как в нашем.
В этот момент дверь открылась, и на пороге появился перепачканный, возбужденный Сергей.
Спустя час первая машина с арестованным ушла в Москву, вскоре за ней - вторая, а потом - и пришедшая ночью по вызову Зотова третья. На даче осталась засада: ждали Тита.
В машинах, где были арестованные, все ехали молча. Разговаривать даже сотрудникам между собой не разрешалось.
Зато в третьей машине операция обсуждалась очень оживленно и, несмотря на бессонную ночь, там всю дорогу спорили и смеялись.
- Да, Иван Васильевич, - вспомнил вдруг Костя, - хотел вас спросить. Что такое… опять забыл это слово. Ну, Ровинская еще про Тита сказала, насчет его зубов.
- Диастема? - усмехнулся Зотов.
- Вот, вот.
- Это, Гаранин, значит большие промежутки между зубами. Очень важная примета. Кстати, товарищи. Вам обязательно надо знать ряд медицинских признаков и терминов.
- О господи, - комично вздохнул Лобанов. - Ну, нельзя же объять необъятное, как сказал один умный человек. Вот я, например, помню интересный случай, когда…
- А ты знаешь, - смеясь, перебил его Сергей, - что еще сказал тот же человек?
- А что? - насторожился Саша, чувствуя подвох.
- Если у тебя есть фонтан, заткни его: дай отдохнуть и фонтану.
Все громко расхохотались.
- Это удивительно, сколько Лобанов знает примеров из нашей практики, - насмешливо сказал Костя. - На все случаи жизни.
- На твоем месте, Саша, я бы давно написал книгу воспоминаний, - шутливо заметил Сергей.
- Так сказать, «Былое и думы», - тем же тоном вставил Костя.
- Смейтесь, смейтесь, - беззлобно ответил Саша. - А вот почему о нашей работе действительно ничего не напишут?
- У нас, между прочим, бывал один писатель, - усмехнулся Зотов. - Собирал, собирал материал, а потом бросил.
- Почему же? - заинтересовался Сергей.
- Говорит, тема оказалась не актуальная и явления не типичные.
- Это как сказать, - проворчал Саша. - Поймать такого, как Ложкин, задача довольно актуальная.
- Но явление, конечно, не типичное, - рассудительно заметил Костя.
- Явление-то, может, и не типичное, но весьма для некоторых поучительное, - передразнил его Саша.
- Дело теперь не в Ложкине, - задумчиво произнес Зотов, - а в тех, кто остался на свободе.