- Последнюю просьбу уважить не можете? - поостыв, грустно заметил Ёж.
- А мы не хотим, чтоб она последней была, - стояли на своём Хома и Суслик. - Всегда проси!
- Спасибо на добром слове, - растрогался Ёж и пригорюнился. - Да только словами тут не поможешь. Можете и не приходить, раз уж я сам к вам пришёл проститься. А может, пойдёте? - с хитрецой добавил он. - Там и угощение прощальное приготовлено. А?
- И не надейся, - отвернулся Хома.
- Не нужно нам никакого угощения, - поддакнул Суслик.
- Тогда прощайте и не вспоминайте лихом.
- Лиса!!! - внезапно вскричал Хома страшным голосом.
И они втроём без оглядки понеслись прочь.
Далеко позади остался ручей. Так и не смогли Ежа обогнать ни Хома, ни Суслик. Он катился впереди них как ошпаренный. И в нору первым вкатился.
Заяц и дальние родственники остолбенели.
Громко галдя, Ёж, Хома и Суслик мигом уселись за стол с прощальным угощением.
- Я как дунул!.. А я, а я!.. Всех ты обогнал, ха-ха-ха! - дружно доносилось из-за стола.
- А ты-то почему удирал? - весело спрашивал Ежа Хома. - Ты же Лисе не по зубам. Свернулся бы в клубок - и всё.
- Нет, у ручья мне нельзя, опасно, - жизнерадостно отвечал Ёж. - Она хитрая. Могла меня и в воду скатить, а там бы я поневоле развернулся - и поминай как звали!
- Не беспокойся, - подмигивал ему Хома, - и помянем!
- Что вы делаете? Так не положено! - всполошились дальние родственники. Они наконец-то пришли в себя.
- Чего стойте? - радушно позвал хозяин. - Присаживайтесь, места всем хватит.
И начался пир на весь мир!
- Не понимаю, - вовсю хрустел Заяц сочной морковкой. - А что же мы отмечаем?
Все родственники перестали есть и оцепенели.
- Что отмечаем? День его Второго рождения! - приобнял было Хома Ежа за плечи и вскрикнул: - Ой, колючий!
Все покатились от смеха. Родственники и друзья.
Пир разгорелся с новой силой!
Так старина Ёж, испугавшись, стал жить дальше. Сил у него теперь поболее, чем у других. С избытком.
- Вовремя ты Лису заметил, - похвалил потом Хому Суслик.
- А её и не было, - ответил Хома.
- Как?.. Да ты же мог его насмерть перепугать!
- Лишь последнее средство и оставалось. Всё равно ему терять было нечего, - и Хома улыбнулся. - Кроме нас.