— А что?
— Последний шанс. Да. Это было эгоистичное желание родить ребенка для себя, но и ждать принца я больше не могу. Время идет, а с каждым годом приходит лишь понимание, что принцев нет.
— Это же хорошо. Представляешь, как мне тяжело было бы играть эту роль.
— Я тебя понимаю. Ты считаешь, что справишься. Я не буду скрывать, что мне приятно вот сейчас тебя видеть здесь. Приятно видеть, что ты не трус. А многие на твоем месте испугались бы. Но ты не понимаешь, на что хочешь подписаться. Ты не знаешь, что такое маленькие дети.
— А ты знаешь? — после ее слов Андрей поперхнулся.
— Я с ними работаю.
— Но не с маленькими же. Вот я помню, что такое маленькие дети. У нас с Аней большая разница в возрасте. И я помогал матери с ней. Слышал все капризы по ночам, и как зубки у нее резались и в коляски ее катал. Я знаю, что такое дети. И знаю, как они в подушку плачут, когда не могут понять, почему родители не вместе. Почему два самых родных и близких человека, которые должны быть рядом и защищать, вдруг предают и забывают, — тихо сказал Андрей.
— Прекрати!
— Что прекратить? Мне замолчать? Я не против. Могу и помолчать, — он взял телефон и набрал Ани. — Вы там как? Мама готовит? Привет ей передавай. Я задержусь. Угу, сложности. Если что, то сразу мне звони.
— Андрей, давай мы отложим наш разговор, — попыталась увильнуть Маша.
— А завтра я тебя не найду. Нет.
— Ты упрямый.
— Ты тоже.
— Я от тебя устала. Ты просто не понимаешь…
— Объясни так, чтоб я понял. Ты же учительница.
— Ты меня как будто не слышишь. Я же сказала, что устала.
— Я никуда не уйду. Как бы ты меня ни выгоняла. Но хорошо, отложим наш разговор на завтра.
— Не смей так говорить! Терпеть не могу это выражение! Этого завтра нет и быть не может. Нет будущего. Есть прошлое! — она повысила голос. Ударила ладонью по столу. И сразу затихла после вспышки агрессии. — В прошлом все понятно. Оно не повторится. А будущего нет.
— Маша.
— Не трогай меня. И не смей подходить. Ты никогда не поймешь. Мне лучше одной.
— Потому что не надо никому верить и не надо обжигаться? — спросил он. — Одной хорошо, потому что никто не предаст. Не будет боли.
— А что ты знаешь о боли? — она посмотрела на него глубоким взглядом. Андрей не смог понять, что было у нее на душе, но от этого взгляда стало не по себе. Как не по себе становится от глубокого колодца, в который заглядываешь теплым днем. Оттуда веет холодом и темнотой, но почему-то эта темнота притягивает. От нее трудно отвернуться.
— Ничего. А ты ее видела предостаточно. Поэтому боишься. Я все это вижу, Маш. Вижу, как тебе тяжело жить со всеми демонами и кошмарами, которые мучают тебя. Но не боюсь их разделить с тобой. Одна ты не справишься ни физически, ни эмоционально.
— А кто тебе сказал, что я одна? — она все так же смотрела на него.
— Да, у тебя большая и любящая семья из старых фотографий и могил, — ответил Андрей. Маша закрыла глаза. Он думал, она впадет в истерику, но нет. Когда она вновь посмотрела на него, то в глазах привычный холод. Ее выдержки можно было позавидовать.
— Начнем сначала. Ты хочешь воспитывать ребенка наравне со мной? Быть воскресным папой?
— Да. Нет.
— Это как?
— Ты за меня выйдешь замуж. А ребенка воспитывать и растить мы будем вместе.
— С дуба упал? Какое замужество?
— Официальное. Я тебя хорошо изучил. Ты при любой ошибке с моей стороны не разрешишь мне видеть малыша. Или это малышка?
— Я не знаю. УЗИ не показывает пол. Только спину.
— Сюрприз будет, — улыбнулся Андрей.
— Да. Я даже не знаю, что покупать. Какого цвета вещи.
— Нейтрального. Желтенькие, зелененькие, беленькие. Зайчиком и цыпленком может быть как и принцесса, так и будущий солдат, — сказал Андрей.
— Какая армия! Нет, это исключено.
— Почему?
— Там его обидят. Пусть в институт идет. Получает образование, потом…
— Угу, и пошлет он твои планы, как когда-то это сделал я. — подперев рукой щеку, сказал Андрей. — У нас фамильной чертой характер идет. Хотя, сложить мое упрямство и твое, ты представляешь, какая гремучая смесь получается в малыше?
— Спорить будет по каждому поводу.
— И без него.
— Но это не значит, что мы не сможем на него влиять. Надо воспитывать, а не потакать упрямству.
— Здорово сказано. Тогда скажи, как заставить тебя со мной поговорить? Гуру педагогики, поделись своим бесценным опытом.
— Это не смешно!