— О боже! — воскликнул он. — Уже больше шести! Мне пора, я должен идти. — Он закрыл рукой пустой стакан и энергично покачал головой.
— Вилли, — сказала мисс Паркер, скривив губы. — Еще один коктейль тебе не повредит. Куда тебе так спешить?
На мгновение он дрогнул, но снова посмотрел на часы.
— Нет, — сказал он, — не могу. Мне пора.
— Ну, я не настаиваю. — Она улыбнулась своей несимметричной улыбкой, и он еще раз подумал, что для женщины ее возраста она была очаровательна. — Почему бы тебе не остаться на ужин? — продолжила она. — Я так хотела бы, чтобы ты остался. Здесь нет ничего такого. Абсолютно ничего. Правда. Я бы с удовольствием...
Ее слова повисли в тишине. Он поднялся несколько неустойчиво и снова покачал головой.
— Это так любезно с вашей стороны, мисс Паркер, — произнес он наконец.
— Ирен.
— Ирен. Я хотел сказать: Ирен. Это так любезно с вашей стороны, Ирен. Но я обещал моим друзьям... Я в городе на несколько дней, и — ну, вы знаете, как это...
Он заставлял себя говорить как можно искренней.
Она подошла поближе, держа шейкер и глядя на него со слабой улыбкой, все еще освещающей ее лицо.
— Здесь как раз хватит еще по одному мартини. Разве у тебя не найдется времени еще на один коктейль?
Но он поднял руку в знак протеста, пробормотал пару слов благодарности и направился к двери.
После того как он махнул на прощание с лестницы, мисс Паркер медленно закрыла дверь квартиры. Она надолго задержалась в прихожей перед зеркалом, затем тяжело направилась в гостиную к одному из занавешенных окон. Всматриваясь сквозь занавески, она посмотрела вниз на тихую улицу; было все еще достаточно светло, чтобы она могла разглядеть, как его широкоплечая фигура движется через сумрак к бульвару, где можно поймать такси.
Мисс Паркер закурила сигарету, глубоко затянулась и выдохнула дым в оконное стекло.
— Всего один мартини, — вздохнула она и улыбнулась. — Всего один. Это все, что мне было нужно.
Я стоял у окна в квартире мертвой девушки и смотрел на лимузин мэра, который притормозил у обочины перед самым домом.
Шофер вышел и открыл заднюю дверцу. Великий Детектив появился.
Стояла ранняя осень, и листья больших вязов, стоявших вдоль улицы, опускались, кружась, на непокрытую голову Великого Детектива с копной спутанных каштановых волос. На нем был серый костюм со слишком длинными штанами, а в руках — небольшой черный портфель, содержащий, разумеется, необходимое для расследования криминалистическое оборудование. Рост его составлял приблизительно четыре фута, и было ему десять лет от роду.
Вчера в своем кабинете Малруни, шеф отдела убийств, по-ручпл мне это неприятное дело. На прошлой неделе я выиграл у него в шашки четырнадцать раз подряд. Подозреваю, что именно это обстоятельство заставило шефа отправить меня на дело, которым занимался лейтенант Ханнекер.
— Сержант Стэкпоул, — заявил шеф, хлопнув меня по плечу, с ухмылкой, расплывшейся вокруг сигары, — не мог бы ты завтра сопроводить сына мэра? Он хочет взглянуть на квартиру девицы Смит.
Я чуть не выронил изо рта сигарету.
— Не говорите мне, — сказал я, — что тощий маленький гений с огромным IQ бросил шахматы и занялся расследованием убийств!
Малруни кивнул.
— Он вступил в своего рода клуб любителей хлопьев для завтрака. Ну... ты посылаешь в огромном количестве пустые коробки "Крунчи-Вунчи"32 и взамен получаешь значок и набор инструментов для расследования преступлений.
— Отлично, — сказал я. — Почему вы не хотите, чтобы лейтенант Ханнекер занялся ребенком? Это его дело.
Шеф опустил все свои 250 фунтов на вращающийся стул и откинулся назад.
— Ханнекер слишком занят. Ты — единственный человек в участке, кому нечем сейчас заняться. Мэр Оглсби лично позвонил мне сегодня утром. Он хочет угодить парню. Говорит, будет считать личным одолжением, если мы позволим мальчику покрутиться в квартире несколько часов, чтобы он мог поискать улики.
— А что, если магистр Крунчи-Вунчи начнет вспарывать мебель в поисках плана атомной бомбы? — заметил я угрюмо.
— Ну, вот и договорились! — сказал Малруни, хлопнув по столу своей огромной ручищей. — Я знал, что ты не будешь возражать. Если он отобьется от рук, тебе самому решать, что делать.
— Тогда он у меня получит, — сказал я.
— Ох, ох, ох! — Малруни покачал головой и погрозил мне толстым указательным пальцем. — Теперь ты понимаешь, как нелегко с ним мэру в последнее время.
В прихожей возле кабинета шефа я столкнулся с лейтенантом Ханнекером.
— Ты-то мне и нужен, Стэкпоул, — сказал он. — Как зовут того скупщика, который заправляет ломбардом на Первой улице?
— Ты имеешь в виду Чарли Гримма?
— Точно! Помнишь его адрес?
Я нашел пустой конверт в кармане и наспех записал на нем имя и адрес Гримма.
— Все еще ищешь пропавшие драгоценности?
Он кивнул.
— Самое сумасшедшее дело из всех, над которыми мне доводилось работать. Мы даже не знаем, были ли драгоценности, а их розыск просто выводит меня из себя!
— Удачи, — буркнул я.
На следующий день я добрался до квартиры убитой девушки за полчаса до появления юного Оглсби, что позволило мне осмотреться на месте преступления. Я исследовал сейф, где мисс Смит, вероятно, хранила свои драгоценности. Создавалось впечатление, что его вскрыли отверткой.
Буквально за несколько минут до появления автомобиля мэра давно болтавшаяся пуговица оторвалась от моего плаща. Потребовалось несколько минут, чтобы разыскать ее на ковре. Я засунул пуговицу в карман брюк, затем подошел к окну, и в это время у дома остановился автомобиль. Когда дверной звонок задребезжал, я пошел вниз и открыл парадную дверь.
— Я — частный детектив Оглсби, — сказал юнец, небрежно продемонстрировав мне оловянный значок за отворотом своего пиджака. Он опустил портфель и протянул мне маленькую тонкую ладонь.