С ним и Арг собрался, богини Афины помощник.
225 Не пожелали они отстать от общего дела.
Столько собралось мужей, соратников в деле Ясона.
Окрест живущие люди всем доблестным дали героям
Славное имя минийцев. Ведь большая часть из пришедших
И самых лучших гордились, что род их ведется от крови
230 Миниевых дочерей. А Ясонова мать Алкимеда
Минию внучкой слыла, рожденной от дщери Климены.
После того как слуги все приготовить успели,
Чем снаряжают корабль, уже готовый к отплытью,
Надобность если придет для кого пуститься по морю,
235 Прямо герои пошли* к кораблю через город туда, где
Расстилается мирный берег Пагас Магнесийских.
Их окружая, спешила толпа. Они в ней сверкали
Словно звезды меж туч, и каждый, в толпе озирая
Шедших в доспехах с оружием, так восклицал, размышляя:
240 «Зевс владыка! Что Пелий задумал? Куда же он столько
Мощных героев и сильных шлет из страны Пан ахейской?
Лютым огнем они тотчас спалят у Эета чертоги,
Если руна золотого он им добровольно не выдаст.
Неизбежен их путь, а труд да не будет бесцельным!»
245 Так здесь и там говорили повсюду. А женщины руки
Не уставали к небу вздымать, умоляя бессмертных,
Чтобы опасный закончился путь возвращеньем желанным.
И обращались одна к другой с причитанием слезным:
«Бедная ты, Алкимеда! Все же к тебе, хоть и поздно,
250 Горе пришло! Ты нерадостно жизни конец завершаешь!
Ах, как несчастен Эсон! Уж лучше было бы раньше
В саван ему завернуться и в недра земные спуститься.
О, если б темной волною и Фрикс, когда Гелла погибла,
Был поглощен, и баран! Ведь это чудовище злое
255 Даже и голос людской поимело, словно желая
Много страданья и горя в грядущем нести Алкимеде».
Так говорили они, провожая идущих героев.
Там же толпой собрались отовсюду служанки и слуги.
Мать в молчании к сыну припала. И в каждое сердце
260 Горе проникло. А с ними, пагубной старости пленник,
Горько плакал отец, на ложе плотно укрытый.
Сын же пытался смягчить их страданье и в горе утешить.
Слугам затем приказал он носить на корабль все оружье.
Молча они подчинились, взоры долу потупив.
265 Мать, руками сына обняв, на грудь его пала
И рыдала сильнее, чем малая девочка плачет,
С глазу на глаз обнимая в отчаянье няню седую: