«Сей и физики черпают информацию о перемещениях, — заметил Малыш. — Им придется постоянно спрашивать твоего разрешения».
Действительно, подумал Сергей, чего мне таиться?
«Ладно, — сказал он, — я погорячился. Раскрой все обратно.»
Крег-Сергей просканировал океан в поисках Тао, с удовлетворением заметив, что сирена стремительно уплывала, охраняемая барракудами, уже находясь в относительной безопасности.
И тут… Он и раньше слышал многоголосый шум общения многочисленных животных между собой. В том числе обращавшихся и к нему лично. Но все равно, эта самка крега, явно привлеченная его победными криками, возникла совершенно неожиданно. Точнее, он просто не обращал на нее внимания. И вот теперь, когда она вдруг, играя, потерлась о него, был вынужден это сделать.
Самка чуть ушла вперед и тут же притормозила. Коротко обратилась к нему. На человеческий язык никак не переводилось — все — на уровне ощущений. И по ощущениям — приглашение к игре. Точнее, намек ему, что она будет не против, если он с ней немного поиграет.
Сергей озадачился.
Самка, подождав, сделала второй круг и снова прижалась к нему своим телом, скользя чуть быстрее и боковыми мышцами дополнительно поглаживая его. И он вдруг испытал доселе совершенно неизвестные ему ощущения. У животных все совсем иначе, — мельком подумал он про то, что сейчас чувствует. И эти новые ощущения вдруг соврешенно поглотили его.
И его огромное тело, размером с небольшой космический корабль, вдруг само устремилось за самкой, которая, казалось, задрожала от такого внимания. Быстро догнав, он почему-то прижался к ней тем местом, где у человека шея, властно, с правом хозяина потерся о ее спину, и гигантская зубастая самка крэга ярко вспыхнула от проявленного внимания. Полученные Сергеем-крегом образы говорили — она поражена и воля ее тает и слабеет. И это распаляло крэга в полосатой тельняшке все больше и больше. Он грубо толкнул ее своим животом вниз, на глубину, и она только слабо ойкнула. А потом — еще раз толкнул, и еще раз. И движения самки от этого стали все замедлятся и замедлятся. А он все кусал и кусал ее, давя и давя своим гигантским телом. И самка, млея от такого внимания, вскоре совсем покорно замерла, доверчиво двигая плавниками и склонив голову. И самец крэга набросился на свою жертву со всей животной яростью, от которой самка крэга предвкушала только огромное наслаждение, тихо постанывая в ожидании его приближения…
А потом он, после всего случившегося, снова вернув разум на место и находясь в сильнейшем шоке от своего поступка, набрал огромную скорость, и тяжело и зло выпрыгнул из воды, застонав в опустошающем душу бессилии. Я — животное!!! — в ужасе пронеслось в голове, не понимая, как это все могло случиться.
«Ты просто управлял нервным аппаратом крега, — влез со своими объяснениями Малыш. — Этот аппарат не был по-настоящему твоим. Обычная история — не справился с управлением чужими инстинктами. Ведь желания были не твои, а зверя.»
Сергей смутился. Он точно был уверен, что в том момент это были именно его желания, и даже — только его и больше никого.
«Так и должно быть по ощущениям», — снова сказал Малыш, но совершенно не успокоил Сергея.
Однако, об этом я тоже никому не расскажу, снова подумал он.
Еще находясь в воздухе и только начав падать обратно в океан, Сергей, повинуясь своим новым желаниям, перестал быть гигантской акулой, и, снова приняв облик человека, устремился вверх, в небо.
«Малыш, если моим девушкам будет угрожать какая-либо опасность — предупреди меня заранее. Хорошо?», — попросил он.
«Хорошо», — невозмутимо согласился Малыш.
А там, внизу, в глубине океана, самка крэга деловито принялась за поверженного криля, справедливо считая это уже своей законной добычей.
Сергей поднимался все выше и выше, с каждым километром меняя структуру клеток своего тела. Он хотел разогнать все свои мысли, а заодно — посмотреть издалека, с высоты, на эту планету, на которой он столько времени провел под водой.
Он медленно прорывался сквозь многочисленные многослойные странные мелкие треугольные облака, выискивая в просветах местное светило — огромный диск темно-малиновой звезды. А внизу, под ногами — сплошной океан от горизонта до горизонта.
Становилось темнее, планета удалялась. И вот он уже в космосе. Эх, рвануть бы сейчас к звездам!.. — сердце защемило. — Впрочем, глупо, — немного потух он. — В Туманность Андромеды я могу попасть мгновенно, хоть сейчас. Но это будет уже не то…
Усталый, он вернулся в белую комнату. Бессильно упал на тут же возникшую кровать.
Какой ужас! — только и твердил он, зарываясь с головой в мягкую подушку и чувствуя, как горят щеки и уши. Я с радостью убил и закусил живым существом, я занимался сексом с гигантской акулой!.. Видели бы меня Женька с капитаном!.. Какой позор! До чего я докатился?!
«Вашей вины здесь нет», — быстро вставил Малыш и тут же замолк. И Сергей не успел ему сказать, чтобы тот заткнулся.
Раздосадованный и на себя и на Малыша, Сергей сел. И что дальше? — спросил он сам себя. Превращаться в животных — несколько чревато. Можно попросту потерять контроль, и просто стать этим самым животным, со всеми вытекающими… Он почему-то представил себе Лес, время Тьмы, морлоки, ночные чудовища… Интересно, почему-то подумал он, если бы я превратился в морлока, я бы тоже с такой же легкостью и азартом занялся сексом с самками этих обезьян?
Сергей вдруг встряхнулся.
А ведь этот мир — мир лесной Элоры и мир Леи! — охваченный странным жаром, подумал он. — Ведь Сей был же там!? Сергей порывисто встал, но тут же замер. Хотя это и не очевидно, уже более спокойно подумал он. Если есть Древний Египет и в моем мире, и здесь, и в мире Мегаполиса, то почему бы и Сею не оказаться распараллеленным? Но и все-таки — надо попробовать. Он вдруг понял — ему мучительно сильно хочется снова увидеть Лею.
Он тут же представил себе ветку и дупло, сосредотачиваясь на каких-то мелочах, которые не менялись десятилетиями — изгибы и бугры могучей ветки, форма дупла и трещины в стенках, особенности ствола в этом месте, пропуская листья, гусениц и так далее. И вдруг его лица коснулись мягкие пушистые и пахнуло лесным воздухом. Он открыл глаза.
Сергей стоял на толстой ветке дерева прямо возле дупла. Вдохнув полной грудью непередаваемые запахи местных растений и цветов, Сергей быстро огляделся — Элоры нигде не было, да и место выглядело совершенно безжизненно. И только какая-то дриада осторожно выглянула из-за больших листьев. Кори — узнал он и непроизвольно ей кивнул. Дриада незаметно исчезла.
Значит Элоры еще здесь нет, сделал он совершенно очевидный вывод. Впрочем, что это я? «Малыш», — решительно обратился Сергей, — «В этом мире есть Элора?», — спросил он и на всякий случай воспроизвел в голове образ девушки, какой она запомнилась ему в Океане.
«Нет», — категорично ответил Малыш.
«Спасибо», — зачем-то ответил Сергей и перенесся на «свою» ветку, которую он помнил в мельчайших подробностях, вплоть до структуры гигантского дерева, которая вьелась в его память во время сеансов общения с лесным великаном.
Три незнакомые дриады, сидевшие на листьях, легко спорхнули, потревоженные его внезапным появлением — он не был невидимым. Но Леи среди них тоже не было. А он вдруг понял — ему почему-то просто необходимо найти ее. Просто жизненно важно снова взглянуть на эту молчаливую, заботливую, дриаду, окунуться в ее глаза. Ведь она была его женой, выхаживала от ран Давора, учила общаться с деревьями… Искренне любила его, в конце концов!..
Она должна быть где-то поблизости, — лихорадочно билось в голове. — Где-то совсем рядом!
Сергей двинулся по ветке, выискивая дриад, но потом резко остановился. Что это я? — озадачился он. Расслабился, сел, закрыл глаза, медленно опустил руки на кору дерева. Мощный поток информации взорвал его мозг. Но он был готов к этому. Отметая все ненужное, он сосредоточился на этой ветке и на соседних — где же Лея? Он до сих пор хорошо помнил ее образ в представлении дерева. И дерево указало — вот здесь.
Сергей вскочил, оглядываясь. Так, в этой стороне в огромном листе — озеро с кем-то в нем обитающем. А вот дальше, на второй подветке, где-то вверху…
И он просто побежал…
Большая толстая мохнатая гусеница липкими нитями пыталась прицепить себя за ветку. Она уже стала покрываться слизью, но Сергей еще хорошо видел рисунок на ее голове. Медленно приближаясь, он знал — это она, Лея.
Вот мы и свиделись, с нежностью подумал Сергей… Снова…
Он почему-то неуверенно подошел к гусенице.
— Лея, — сказал он, положив руку на мохнатую спинку. — Лея, — снова повторил он и вдруг непроизвольно прижался к ней, ощущая шероховатость кожи и щекотку от ворсинок. — Здравствуй, Лея. — Голос его дрогнул.
И что дальше? — спустя какое-то время с горечью подумалось ему, поглаживая мохнатый бок огромной, с человека, гусеницы. Что теперь? Что мне делать?
Сергей сел на толстую ветку, глядя на гусеницу перед собой, а в голове его стоял образ молчаливой дриады с огромными печальными глазами.
Она сейчас заключена в этом теле, в тревожном волнении думал он, и вскоре оттуда выйдет… Сергей почему-то заволновался, испугавшись предстоящей встречи. Ведь она меня совсем не знает? Как она отнесется ко мне? Он порывисто вздохнул. Кто я для нее, в конце концов?