Кимбел достал из тележки котелок с бобами, которые утром, перед выходом из Редклиффа, залил водой. Он добавил туда еще немного воды, положил кусок солонины, перец и свежий розмарин. Поставив котелок на огонь, закрыл его крышкой и придавил ее небольшим камнем.
– А чем ты занимаешься? – спросила его туристка. – Тут, я имею в виду.
Кимбел лениво улыбнулся и подумал, что мог бы угостить ее бобами, несмотря на то что она тут несла про Зону.
– То тем, то этим. Сейчас, например, продаю всякие вещи.
– Торговец? Что, школу прогуливаешь?
Кимбел подумал, что без бобов она, пожалуй, обойдется, и пожал плечами.
– Все, что мне надо, я знаю. – У него был аттестат, но он не собирался распространяться об этом. – Здесь все по-другому.
– Сколько тебе лет? – спросила она.
– А тебе сколько?
Девушка усмехнулась.
– Личные вопросы? Ладно, мне девятнадцать.
– А мне шестнадцать. Свеженький, даже не целовался.
Она посмотрела на него с недоверием.
– Ну да, конечно.
– Кимбел, – позвал один из рейнджеров от костра. – Четверть зайца за бобы.
– Я подумаю, – отозвался он. – Бува есть, Ди-ю-Ви?
– Само собой.
– Тогда бедро зайца и бува.
Рейнджеры посовещались на тева, потом Ди-ю-Ви сказал:
– Ладно, бедро и бува. Не жалей бобов.
Они разогрели буву, свернутую лепешку из синей кукурузы, на горячем камне из костра. Кимбел добавил салат из широколистного огненного цветка и портулака, которые собрал по пути. Рейнджеры стали на тева благодарить за пищу, и Кимбел не начинал есть, пока они не договорили.
Девушка искоса наблюдала за ними и явно была впечатлена.
Туристы уже съели свои стерилизованные пайки. Они не портились, не требовали дополнительной обработки, и ими, скорее всего, нельзя было отравиться. Но зайчатина и бобы благоухали на всю поляну, а у пайков будто совсем не было запаха.
– Обалденно пахнет, – сказала девушка.
Кимбел оторвал кусок лепешки, завернул в него ложку бобов и немного зайчатины и протянул ей.
– Попробуй, как на вкус.
Она облизнулась, но принимать угощение не спешила.
– Боже, Дженнифер, кролик был весь в клещах, – вмешался загорелый. – Кто знает, какие паразиты у этих, хм… у него были.
Рейнджеры переглянулись и тихо рассмеялись.
Дженнифер нахмурилась, потом встала, перешагнула через загорелого и села на корточки у костра рядом с Кимбелом. Вызывающе глянув на своих приятелей, она взяла лепешку и откусила. Вызов на лице девушки сменился неожиданным удовольствием.
– Мм, ух ты! Так буве – это кукурузный хлеб?
– Бува. Да, тонкий хлеб, тева делают его из синей кукурузы. У хопи такой тоже есть, они называют его пики.
– Бобы – просто объедение. Я думала, они будут тверже.
– Я замочил их утром, перед выходом из Редклиффа.
– А… – Она понизила голос: – Как они тебя называют?
– Кимбел.
Она моргнула.
– Это фамилия?
– Имя. Я Кимбел… Крейтон.
Ди-ю-Ви рассмеялся. Кимбел гневно глянул на него.
– А я Дженнифер Фраунфельдер.
Она уселась рядом с ним.
– Фраунфельдер, – медленно произнес Кимбел, будто пробуя слово на вкус. – Немецкая фамилия?
– Да. Она означает «поле женщин».