«Значит, аббат остался, — решил граф. — Интересно, что он теперь будет делать?». И он снова занял свой наблюдательный пост. Но не увидел ровно ничего. «Уж не заделал ли он отверстие?» — подумал молодой человек. Он ощупью добрался до камина, достал маленькую палочку и принялся ковырять ею в отверстии. Палочка без всякого труда вошла в отверстие на всю свою длину.
— Отверстие не заделано, — сказал себе Пьер. — Значит, он просто погасил свет. Интересно, чего он ждет? Ну да ладно, подожду и я…
Кожоль был уверен, что аббат не выходил. Спать он лечь не мог, так как на постели не было одеял. Другой двери в комнате не было, следовательно, выйти ему было некуда.
Когда он опять приник к отверстию, то на него повеяло свежим воздухом.
— Значит, он открыл окно и следит за улицей, — решил молодой человек.
В принципе Пьеру нужен был аббат для того, чтобы рассказать ему о визите Фуше. Но он понимал, что если даже постучит в дверь, тот ему не откроет.
«И все-таки я должен поговорить с этим дьяволом, — думал Кожоль. — Во-первых, я должен передать ему предложения Фуше, а во-вторых, я хочу его убедить, чтобы он отменил свое приказание насчет Ивона. Надо что-то придумать…»
Пьер отворил окно и, опираясь на маленький железный балкон, стал тихонько насвистывать запрещенный мотив. Однако в соседнем окне никто не появился. Он принялся насвистывать громче. Результат был тот же.
Терпение никогда не принадлежало к числу добродетелей Пьера.
— Если он решил притворяться глухим, так я нанесу ему визит по всем правилам, — решил граф.
Молодой шуан внимательно осмотрел улицу, которая казалась пустынной, затем перешагнул с балкона на карниз и одним прыжком оказался на соседнем балконе.
В тот же момент он услышал щелчок взводимого курка.
— Не стреляйте, аббат, вы рискуете убить друга. Я — Кожоль, — понизив голос, проговорил молодой человек.
Не было ничего удивительного в том, что аббат не слышал свиста молодого человека. Он сидел возле окна в самом отдаленном конце комнаты.
Он положил на стол свой пистолет и тихо произнес:
— Входите и побыстрее отойдите от окна.
Уличный фонарь освещал комнату. В его свете Пьер увидел, что аббат взял со стола лорнет и направил его на дом Бонапарта. Наблюдения эти, однако, не помешали его беседе с Кожолем.
— Могу я узнать, господин Кожоль, чего ради вы наносите мне визит через окно?
— Господин аббат, я ведь ваш сосед. Я решил переселиться сегодня утром.
— Почему?
Опуская некоторые подробности, которые, по его мнению, не стоило слушать священнослужителю, граф рассказал о записке без подписи, о свидании, в котором он невольно занял место Ивона, о сцене, происшедшей между Еленой и Баррасом, о бегстве через Люксембургский сад.
Правда, он не рассказал о своем пребывании у Пуссеты.
Аббат внимательно его слушал.
— Так значит господин Бералек видел эту женщину на балу, куда я его послал?
— Видимо, да. Потому что Баррас напомнил Елене, как она упала в обморок при виде молодого человека, имени которого он не знал.
— Значит, Баррас из ревности хотел убить молодого человека при выходе из дворца?
— Нет. Это дело стражи, приставленной к этой женщине.
— Но кто же она? Откуда? — пробормотал аббат.
— Но мне кажется, что это довольно легко узнать. Ведь Бералек знал ее раньше, значит, надо спросить его… И если вы мне разрешите…
— Нет, — сухо прервал его аббат. — Ваш друг там, где он сейчас нужнее всего. Он гораздо полезнее у этой продавщицы косметики, чем в «Люксембурге». Я хочу, чтобы ничто не помешало ему выполнить ту миссию, которая случайно выпала ему на долю…
И аббат прибавил с улыбкой:
— Без сомнения, он сделает это.
Говоря все это, аббат продолжал наблюдать в лорнет за домом генерала.
— Ну, видите? Я был в этом уверен… Вот один… а вон и остальные…
Приглядевшись, Пьер заметил на аллее, ведущей к дому Бонапарта, тень человека, направлявшегося к дому.
Не прерывая своих наблюдений, аббат продолжал:
— Господин Кожоль! Безусловно, я хочу знать, кто эта женщина в «Люксембурге». Я возлагаю на вас поручение доставить мне эти сведения.
Только такое поручение могло затмить горечь от разлуки с Ивоном. Пьер почувствовал, что Елена начинает занимать в его душе все больше места. Поэтому он с радостью согласился.
— Надеюсь, что это развлечет вас больше, чем пребывание в гостинице «Спокойствие». Здесь ведь нет совершенно никаких удовольствий, — заметил аббат.
— Ну-у, — лукаво заметил Пьер, — я не совсем с вами согласен…
— Что вы хотите этим сказать?
— Развлечения здесь не так редки, как это вам кажется, господин аббат. Ну, во-первых, можно хорошо рассмотреть, что делается у соседей.
При этом намеке граф опустил лорнет и сказал:
— Служба королю, господин граф…