Неизвестно, все ли согласились с Демокритом, только прав был, конечно, он. Есть такие птицы ягнятники или бородачи. Они питаются иногда черепахами, разбивая их о скалы. Правда, это не орлы, а близкие их родичи из одного и того же отряда хищных птиц, так что, приняв бородача за орла, Демокрит допустил ошибку.
Кстати, добавим, что не один абдерит пал невольной жертвой бородача. Существует предание, что точно так же был убит черепахой и знаменитый поэт Древней Греции Эсхил.
По внешности бородачи похожи на орланов. Под клювом у птицы имеются тонкие, как волосы, перья, образующие что-то вроде бороды. Отсюда и название пошло — бородач.
Живут бородачи в высоких горах Малой Азии, Аравии, на Балканах, а у нас — на Кавказе, Алтае, в Киргизии и в Туркестане. На неприступных скалах они строят себе гнезда. Пищу бородачей составляет падаль, особенно кости. Это послужило поводом к возникновению легенд об этих птицах. Вот что гласит одна киргизская легенда.
Убил однажды бай быка. Топор положил в сторону на землю, а сам начал разделывать тушу. В это время мимо пролетал бородач. Увидел он окровавленный топор, принял его за кость, быстро спустился вниз и проглотил его. Хватился бай, а топора и нет — птица съела. С тех пор киргизы называют бородача «болта-джютар», что значит «топор проглотил».
Немало всяких суеверий было связано с мышами. Еще в Древней Греции и в Древнем Риме мыши считались пророческими животными, и им приписывали способность предвещать всякие беды. В это верили даже видные государственные деятели.
В Древнем Риме диктатором одно время был Фабий Максим. Сохранился рассказ, что внезапное появление мышей побудило его сложить с себя диктаторство, настолько сильна была у него вера в такое дурное предзнаменование.
Внезапное появление мышей — не такое уж редкое явление. Его многократно отмечали в разные годы во многих странах. В 1932 году мне пришлось наблюдать небывалое размножение мышевидных грызунов в степях и станицах Северо-Кавказского края, в районах вокруг Армавира. Проходя по степи, можно было без труда наловить или затоптать сапогами десятки полевок, полевых и домовых мышей. Степь буквально кишела ими. Их были здесь тысячи, миллионы. Сенокосы с валками скошенной и неубранной травы, мелкие копешки сена, особенно прошлогоднего клеверного, были прекрасным убежищем и кормом для мышей. Осенью грызуны наводнили станицы и хутора. В домах, сараях, погребах от них не стало покоя. Десятками, сотнями их ежедневно избивали и вылавливали, а они все не убывали. Это был год мышиной напасти.
Вспышки массового размножения мышей наблюдались у нас в южных районах страны неоднократно и не только в 1932 году. Это объясняется не каким-то божественным предуведомлением, а просто особо благоприятными условиями для их размножения.
В 1988 году небывалое мышиное нашествие отмечалось в Болгарии. Полчища полевых грызунов буквально заполонили поля, леса и предгорья, распространились по территориям сел и городов, включая Пловдив, Варну и даже Софию. Болгарский писатель Николай Хайтов так говорил по этому поводу:
— Мы, люди, сами исподволь готовили это бедствие. Десятилетиями мы систематически истребляли врагов мышей: соколов, ястребов, орлов, лисиц, норок и так далее. Охотников даже поощряли за это. Шаг за шагом, изо дня в день наши союзники — полезные звери и пернатые хищники — выбивались и многие уже практически уничтожены. Отсюда и мышиное нашествие.
Порой незначительное и совершенно случайное происшествие, связанное с животными, хотя бы и с мышами, возводилось суеверными и невежественными людьми в ранг особо важной приметы. Украинский ученый доктор философских наук, профессор М. А. Парнюк рассказывал о таком факте. В одной семье в середине июня 1941 года в дежу с тестом упала мышь. Суеверная соседка, знавшая множество примет и поверий, истолковала этот случай как предвестник большого несчастья. Спустя несколько дней гитлеровцы напали на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Соседка была убеждена, что примета сбылась. Каждому культурному человеку ясно, что такой незначительный случай — гибель мыши и порча теста — не имеет никакой связи с войной как событием мирового значения. Мышь, конечно, в тесто попала случайно, бегая в поисках поживы, а войну Гитлер начал готовить за много лег до того, когда ни этой мыши, ни ее прапрапрабабушки не было на свете. Войны не от мышей зависят.
Были и другие приметы, якобы предсказывающие войну. В. И. Даль записал такую примету: «Волки воют под жильем — к морозу или к войне». К морозу — возможно, хотя воют они в любое время года, а, не только морозной зимой. И к жилью подходят редко, разве голод пригонит к нему. А то, что вой волка пророчит войну, — пустая выдумка. В некоторых местах волки водятся десятилетиями, воют, а войн ни разу не накликали, даже если и под жильем выли.
У моряков с давних пор существовала примета, основанная на поведении крыс. Они примечали: если крысы покидают корабль, то это предвестник того, что судну грозит гибель. И примета часто оправдывалась. Это было в тех случаях, когда в корпусе или днище корабля появлялась небольшая течь. Матросы могли поначалу и не заметить ее. А вот крысы, обитавшие в трюме, первыми обнаруживали проникшую туда воду и покидали корабль. И если судно выходило в море с повреждением, то во время шторма дело могло дойти и до гибели корабля.
А представьте, что у вас в доме завелись крысы и стали бесчинствовать, поедать и портить продукты, грызть вещи. Что бы подумал современный человек? Наверное, решил бы обратиться в отдел борьбы с амбарными вредителями для раскладывания отравленных приманок. А в давние времена находились люди, которые расценивали появление крыс как зловещий признак.
В Древнем Риме один суеверный гражданин пришел к знаменитому писателю и знатоку сельского хозяйств# Катону в явном расстройстве и стал рассказывать о своей беде:
— Этой ночью крысы съели мои сандалии. Это ужасно, какая-то беда ждет меня.
— Успокойся, друг мой, — ответил ему Катон. — Случай, о котором ты рассказываешь, не предвещает ничего плохого. Вот было бы другое дело, если бы твои сандалии съели крыс.
У В. И. Даля мы читаем такую примету: «Поп да девка, да порожние ведра — дурная встреча». И другая, подобная первой: «Девка с полными ведрами, жид, волк, медведь — добрая встреча; пустые ведра, поп, монах, лиса, заяц, белка — к худу». Из последнего перечня буквально всех мне приходилось встречать, и ничего худого не происходило. Летом этого года я был в пригородном лесу под Уфой. Спускаясь вниз, к реке Уфимке, неожиданно увидел сидящую на земле, возле самой дорожки, рыжую белочку. Остановился. Прелестная зверюшка безбоязненно перебежала мне дорогу и уселась с левой стороны. Подбросил ей кусочек булочки — отскочила в сторону. Потом осмелела, подбежала, ловко взяла в передние лапки и, сидя на задних, стала быстро съедать. Ни в тот день, ни на другой, ни позже ничего плохого от встречи с белкой не случилось. Наоборот, хорошее приятное впечатление от встречи с чудесным зверьком осталось на долгие дни и месяцы.
Что касается встречи с волком или медведем, то результат ее будет зависеть от места, времени и обстоятельств такой встречи. Может, и ничего не произойдет, кроме взаимного испуга.
Многие из суеверных примет, вошедших в старинную церковную литературу, а затем и в обиход, не были созданы народом на Руси, а перешли к нам из переведенных в прошлые века зарубежных книг. В основном из византийских рукописей, насыщенных описанием суеверных примет, в том числе и примет, связанных с неправильным истолкованием поведения животных.
— Конь ржет, вол ревет, мышь порты прогрызает и хорь порты портит, а тараканов много — богату быти, — гласит одна из таких примет-пришельцев.
А конь, между прочим, ржет по многим причинам: в ожидании раздачи корма, при виде другого коня, уловив запах кобылы. Волы часто ревут, когда перед ними пустые ясли. Так что не ржание и рев животных обеспечивают богатство, а наличие лошадей и волов в хозяйстве. Правда, существует легенда, что Дарий I, сын Гистаспа, стал персидским царем благодаря ржанию своего коня и находчивости конюха Абареса.
О прогрызенных мышами и хорями портах нет нужды и говорить. Явная выдумка. О тараканах поговорим в следующем очерке.
В стихотворении «От примет кроме вреда ничего нет» В. В. Маяковский писал:
Надо полагать, поэт имел в виду прежде всего наших русских крестьян. Но его слова подходят к сельским жителям и других стран. Это подтверждает и Джеральд Даррелл, который в книге «Натуралист на мушке» рассказывал о некоторых приметах, существовавших у английских фермеров. Одна из них гласит: стоит потереть коровье вымя лютиками, и удой молока резко возрастет. Другая также связана с молоком: если в коровнике повесить пучок крапивы, то сколько бы ни старались ведьмы, молоко все равно не прокиснет.
Разумеется, скисание молока связано не с воздействием несуществующих ведьм, а с микробным загрязнением его. Устойчивость же молока к микрофлоре зависит от содержания в нем лизоцимов, чистоты доения, скорости охлаждения и от условий хранения, а также и от чистоты в коровнике. В какой-то степени могло сказаться и действие летучих фракций фитонцидов свежей крапивы на микрофлору воздуха. Только вряд ли тут мог повлиять пучок старой высохшей крапивы.
В различные приметы верили не только простые люди, не умевшие читать и писать, но и цари, крупные военачальники и духовенство. Историки утверждают, что царь Иван Грозный был очень суеверен.
Во многих местах бытовала примета: залетела дикая птица в дом — к беде, несчастью, покойнику. Известен такой случай. Патриарх Никон однажды приказал расследовать, почему соловей залетел в алтарь собора Иверского монастыря. Видать, и сам убоялся какого-то непредвиденного знамения. Между прочим, к нам в квартиру не один раз залетали синицы, и никакой беды не случалось.
В связи со сказанным уместно будет привести юмореску, напечатанную недавно-в одном украинском журнале. К мудрейшему на селе старику пришла встревоженная женщина и спрашивает:
— Ко мне в дом залетела ласточка. Что бы это означало?
Дед подумал и глубокомысленно ответил:
— А это значит, что у тебя или двери, или окна были открыты.
В Бельгии, писал Шарль де Костер, когда-то считали, что если ласточка влетает в дом — это добрый знак: родная душа дает знать, что она не в аду, а в раю, на небесах.
У разных народов и в разных странах накопилось множество суеверных примет, связанных с поведением домашних птиц, особенно кур и петухов. Еще в античной мифологии, а затем и в христианских легендах и поверьях петух ассоциировался с рождением света, зарождением новой жизни. В древности люди считали, что петух отсчитывает время, а пением отпугивает демонов ночи и прочую нечисть.
Это поверье нашло отражение и в повести «Вий» Н. В. Гоголя. Помните заключительную сцену в церкви, где философ Хома Брут читал молитвы по усопшей панночке-ведьме? Церковь наполнилась нечистой силой, искавшей его, и в этом ей помог Вий, указавший на него. Вся нечисть кинулась на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха. В это время раздался петушиный крик. Испуганные духи бросились в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах.
В старину на крышах многих домов и башен укреплялись фигуры петушков — по поверьям, они защищали хозяев от злых духов. А. С. Пушкин отобразил этот обычай в своей «Сказке о золотом петушке». Помните, как мудрец и звездочет дал царю Додону золотого петушка и тот стал у него бдительным сторожем?
И сейчас такие петушки кое-где служат людям в виде украшений на коньках и шпилях старых и новых домов или в качестве вращающихся флюгеров, показывающих направление ветра.
Вера в то, что петухи своим пением разгоняют злых духов, долгое время удерживалось у моряков. При закладке корабля они следили за тем, чтобы вблизи не было кошек, собак, кроликов и других животных, покрытых шерстью. Суеверные люди считали, что колдуны и ведьмы любят превращаться в этих животных и могут сглазить будущее судно. А вот крик петуха в это время был весьма желанным предзнаменованием.
Испанцы и португальцы окропляли спускаемый на воду корабль не только святой водой, но и петушиной кровью.
Корабелы разных стран прятали кости и перья петуха под палубой или в корпусе судна корабля — это считалось надежным средством от нежелательного вселения на судно злых духов. Часто для этих же целей рисовали изображение петуха на мачтах, предметах быта моряков. Рисунки будто бы предохраняли от огня и молний.
В одном из очерков этой книги шла речь о том, что в некоторых странах моряки, выходя в плавание, брали с собой черных кошек. Брали они на свои корабли и петухов. Причем во время шторма петухов не выбрасывали за борт, а в голодные дни не съедали. Настолько сильна была вера в то, что петухи являются вестниками богов и защитниками судна от всяких неприятностей.
Было и так, что моряки брали с собой на корабль петухов вовсе не из-за суеверных побуждений. В начале прошлого столетия известный русский мореплаватель Василий Головнин, отправляясь в кругосветное плавание, захватил с собой живого петуха.
— Зачем вам эта птица? — спросили у моряка провожавшие его друзья. — Или ваши матросы неточно отбивают склянки?