В волосах все еще потрескивали энергетические заряды, а куртка лишилась двух карманов — зато теперь на мне, судорожно вцепившись крошечными, но ооочень когтистыми лапками в ткань, висело крысообразное нечто с покрытым иглами хвостом, нервно дергающимся из стороны в сторону. Жизнь продолжалась, хотя нервная икота никак не желала проходить.
А еще я опаздывал. И просто боялся представить, насколько бы я опоздал, если бы применил несколько… менее форсированный спуск. С помощью улитки, например.
Но — все обошлось: когда я заявился в «Чернослив» — средней паршивости забегаловку на окраине Тинана — человек, ради встречи с которым я, собственно, и рванул в такую даль, по-прежнему сидел за столиком у окна, нервно поглядывая на неоправданно большие механические часы, довольно нелепо смотрящиеся на тонкой руке.
Механическими часами обычно пользовались только люди, испытывающие отчаянный переизбыток денег и не менее неутешительную нехватку магических способностей, не позволяющую даже обуздывать слабеньких бесенят: их обычно и сажали в крохотную коробочку, где они вкалывали день и ночь, следя за временем, пока не заканчивался срок призыва. Но адские твари частенько привирали, ошибались — а попробуйте-ка объяснить смысл минут и секунд существам, у которых все измеряется либо в душах, либо в вечностях? — зато и продавались дешево, порой — за пару капель крови. За механические часы требовалось отдать целое состояние. Но они отсчитывали время с точностью до миллисекунд.
Девушка, сидящая у окна, вполне могла подчинить себе пару-тройку крупных демонов, не говоря уж о мелких часовых бесенятах. И при этом отнюдь не вызывала ассоциаций с обладателем внушительного банковского счета.
Часы она, скорее всего, собрала себе сама.
— Привет, — мирно поздоровался я, подойдя поближе.
Она подняла голову, сдула со лба непослушную темную прядь, и у меня на мгновение даже дыхание перехватило — так похожи… но потом я опять икнул, и Миарэль презрительно скривила губы, сощурив огромные карие глаза.
— Я не пьян, — обиженно буркнул я.
— Несомненно, — хмыкнула Миа, кивнув на свободный стул. — Так о чем ты хотел со мной поговорить, вместо того, чтобы попытаться вытащить Лир?
Я поморщился.
— Не все так просто. Я, может, Лир и не подозреваю, но Рау другого мнения, и он вряд ли отпустит ее, пока я не притащу ему настоящую «нелюдь» на подносе с голубой каемочкой. — В том, что эта дрянь выжила, я не сомневался ни минуты.
— Возможно, — Миа пожала плечами и попыталась убрать непослушную прядь под широкий ободок, трогательно перепачканный в машинном масле: я выдернул девушку с работы. — Но я-то тут причем?
Я пакостно ухмыльнулся, склонив голову набок. Юлим всегда, юлим везде…
— Миа, только не говори мне, что Лир ограничилась простым поиском подозреваемых. Я знаю всего одно дело, которое она не довела до конца, и это определенно не история с «нелюдью».
— Это да, — Миарэль кивнула, и темная прядь снова упала на обветренное лицо. — Но тебя она все равно когда-нибудь отравит.
— Я рад, — буркнул я. — Сейчас ты еще попытаешься убедить меня, что Лир не сказала тебе, кто именно эта «нелюдь», я буду упорно доказывать, что вас на всем белом свете способны отличить только я да родная мать, и то не всегда с первой попытки. Твоя сестра никак не могла влезть в это дело, не втянув тебя, потому что если тварь узнает про свое разоблачение и убьет одну из вас, то будет очень удивлена на похоронах, увидев жертву в двух экземплярах… сократим разговор?
Миарэль откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Ну хорошо, предположим, я знаю, как ее найти. А ты поверишь?
За окном суетились люди — или те, кто был на них предельно похож, по крайней мере, щупалец и остроконечных ушей я не замечал; на улице вовсю шла торговля, лоточники приставали ко всему, у чего намечалось хоть что-то, напоминающее по форме кошелек, продавали все вплоть до своей последней рубахи или, если господин пожелает, своей двоюродной тетушки. Они умудрялись мастерски лавировать в густой толпе, следить за тем, чтобы ничья рука не свистнула драгоценный товар, и при этом не затыкаться ни на минуту, расхваливая все подряд, что можно всучить какому-нибудь зазевавшемуся покупателю, — шум и гам проникал даже сюда, в кафе с тщательно закрытыми (вероятно, от все тех же торговцев) окнами и дверями.
— Нет, если бы все было так просто, Лир бы давно эту «нелюдь» сдала с потрохами, если б лично не отравила, — мерно покачивая полупустым бокалом с чем-то темно-синим, говорила Миарэль, не отводя взгляда от многолюдной суеты на расстоянии вытянутой руки. — Но есть небольшая проблема.
Темно-синяя жидкость судорожно билась о стеклянные стенки, пытаясь выбраться, но вечно не дотягивая до краев бокала самую чуточку — и снова тщетно повторяла попытку с другой стороны.
— Попытавшись вычислить тех, кому могут быть выгодны все эти нападения, Лириэль ничего не добилась, кроме паранойи и смутного подозрения, что нелюдью может оказаться она сама — ведь нет никаких доказательств, что тварь знает, кем является. — Миа поставила бокал на столешницу. Сомнительного происхождения жидкость, еще немного поколебавшись, замерла без особых шансов выбраться. — Кроме того, есть вариант, что «нелюдь» вообще не превращается в человека — и, собственно, никогда им не являлась. В таком случае ее либо создали, и нужно выяснить, кто именно, либо это очередная неподконтрольная магическая мутация, и надо срочно узнать, одна эта дрянь или нет.
Миарэль оперлась локтями о стол, нахохлившись, как маленький испуганный совенок.
— Когда я попыталась влезть в структуру заклинания, насколько ее запомнила Лир, стало очевидно, что такое само собой не сплетется. Список подозреваемых сократился до нескольких десятков человек. Но появилась одна маленькая загвоздка… «нелюдью» мог оказаться любой из них. Заклинание, наложенное на тварь, требует колоссальной подпитки, причем практически постоянно, и, если не получает, начинает медленно уничтожать носителя, продолжая существовать за счет его внутренних резервов. Именно поэтому «нелюдь» выгрызала у своих жертв главный узел — все его содержимое она отдавала на поддержание плетения.
— То есть сокращение списка подозреваемых только добавило вам проблем, — констатировал я, с сомнением косясь на темно-синюю жидкость в чужом бокале. — Вдобавок никто не мог гарантировать, что кто-то не наложил заклинание на ничего не подозревающего идиота. — Я выжидательно замолчал, предпочитая не напоминать, что этот «идиот» должен быть как минимум отлично осведомлен о планах своего создателя — иначе с чего ему так бодренько рассуждать о моей заинтересованности хелльским престолом?
— Примерно так, — кивнула Миа. — В итоге мы решили зайти с другого конца, — она смущенно опустила глаза, отчего непокорная прядь в очередной раз выбилась из не слишком аккуратной прически. — И наняли Заглядывающего.
Я поперхнулся, тут же закашлялся, душевно треснул себя кулаком в грудь, — и получил когтями от сидящего во внутреннем кармане крыса, не слишком поддерживавшего такого рода жесты в чрезмерной близости от своего драгоценнейшего хвоста.
— Заглядывающего? Вы как нашли… такое?
Мечта любого правителя — или просто человека, тянущего загребущие ручки к власти, — знать все, абсолютно все, начиная от того, о чем подумал ваш пес, прежде чем броситься за брошенной палкой, и заканчивая последними изобретениями в области тяжелой артиллерии недружественного государства; от бытовых мелочей — а ну как жена изменяет? — до уверенности в том, что энная по счету галактика в паре сотен тысяч парсек обитаема.
Около сотни лет назад генетики Земли выяснили, что нужно сделать с ДНК человека-мага, чтобы тот мог узнавать необходимые факты, не сходя с места. Собственно, именно способностью сходить с места — как, впрочем, и двигаться вообще — пришлось пожертвовать. Новый подвид людей, — ничего не видящих, не слышащих, полностью парализованных и всезнающих, — назвали Заглядывающими и приложили все усилия, чтобы их существование навсегда осталось тайной.
Примерно в то же время были созданы боевые химеры, подобные мне. Первые образцы отослали на недавно открытую Альянсом Землю — разузнать обстановку. Естественно, тогда тамошним обитателям и в голову не пришло опасаться туманов (как позже выяснилось, очень горячих) или дружелюбных пушистых зверьков, пусть и малопонятных, но так доверчиво не опасных… О Заглядывающих узнали, пусть это и стоило жизни нескольким десяткам химер.
Добродушный совет Альянса недолго думая постановил — уничтожить. Что, собственно, и сделал — вместе со всеми лабораториями и, как предполагалось, со всеми, кто участвовал в проекте. И — лет двадцать спустя — еще и с самой Землей, чтоб не рыпались. А потом пару месяцев отлавливали повсюду успевших удрать. Всех поймать, естественно, не удалось, часть умудрилась попрятаться аж на самой планете, затянутой магической завесой наподобие Хеллы, но из-за большого расстояния до звезды практически полностью заледеневшей, — на них уже просто махнули рукой, сочтя не стоящими дальнейшей растраты ресурсов.
Но о том, что туда еще кто-то совался, я не слышал.
И, главное, без меня!!!
— Скажем так: Лириэль хорошо постаралась, — мирно улыбнулась Миа. — И даже сумела нанять космолет, чтобы добраться до Земли. Только не надо делать глаза как у змеи, которую на трубу натянули, — предупредила она. — На тот момент никто и не думал, что тебя Рау втянет в эту грязную историю, — это раз, и тебя очень трудно найти, когда ты выполняешь очередное задание, — это два, так что личное приглашение не поступило по вполне объективным причинам.
Приложив недюжинные усилия, я вернул глаза со лба на приличествующее им место и даже со второй попытки сумел подобрать челюсть. Заглядывающие… это же надо было додуматься!
— В общем, найти-то мы источник информации нашли, но тут появилась пресловутая проблема. Ученых, занимавшихся этим проектом, действительно перебили всех до последнего. Воссоздал Заглядывающего сын уборщицы, работавшей в лаборатории, — девушка чуть презрительно скривила губы. — Ей не с кем было оставлять ребенка, и она втихаря таскала его в подсобку, где детеныш разных… полезностей и наподслушивался. Но в итоге полностью способности Заглядывающего воссоздать не удалось. Тот экземпляр, который мы позаимствовали на время, не мог сказать ничего точно, передавал лишь смутные предсказания и вел себя как низкопробная гадалка… которой, впрочем, несказанно везет, потому что до сих пор его пророчества сбывались. Но зато он мог слышать. — Миарэль передернула плечами.
— Где вы его нашли? — не удержался я.
— Гил! — одернула меня Миа. — Я отлично знаю, что, помимо твоей карьеры наемника, у тебя за плечами вся аррианская разведка, которой ты обязан предоставлять любые сведения, хоть как-то касающиеся правительства и, тем паче, угрозы ему. И, уж извини, я не стану сдавать того, кто мне помог. Хватит и того, что ты вообще об этом знаешь.
— Ладно, — я примирительно поднял руки, сдаваясь. — И что же сказал Заглядывающий?
— Дословно — что «нелюдь» поймает тот, кто выпьет зеленый яд удачи и покорит небесную магию, — хмыкнула Миарэль. — Причем найдет он тварь по отметине, которую оставит, гмм, трусливый меч, и по последнему слову убитого у него глазах (у кого «него» — даже не спрашивай), но после того, как я все ему расскажу и попытаюсь ответить на три его вопроса. Только не надо говорить мне, что это суеверная дурь…
— «Зеленый яд удачи», — тихо повторил я.
— Я подумала, что не имеет смысла дожидаться настоящего героя, которого описывает это предсказание, — честно подтвердила Миа. — Потому Лир и опоила тебя «Драконьим топливом». Чем не зеленый яд? А уж в отношении отрав тебе всегда везло.