Итак, соображаем логически. Все новые ловушки, учитывающие, что многочисленные авантюристы, окрыленные надеждой преодолеть Проклятие династии Эйлэнны, не стоят на месте и не дают спать спокойно магам-генетикам, установлены начиная этажа этак с третьего. Тот капкан, в который я попался, скорее всего, был спроектирован еще тем трудолюбивым параноиком, что строил сам Дворец, — и вряд ли герметичен.
Считается, что в туманную дымку превращаются исключительно вампиры, которые ну никак не могут оставить мало-мальски жизнеспособное потомство. То есть скрестить их с аррианскими оборотнями, к коим отношусь (частично) и я, не представляется возможным.
Аррианских маньяков-генетиков, одержимых идеей создать идеального шпиона, это не остановило. Как, впрочем, и то, что создание химер из разумных существ даже с их официального согласия было запрещено первым же Съездом Альянса Двух Галактик. Но тут гениальных исследователей постигла неудача, на осуществлении идеи никак не сказавшаяся, но изрядно попортившая жизнь подобным мне существам.
Ни в какую туманную дымку полученные химеры не превращались. Сохраняя возможность вернуться в прежнюю форму, они просто испаряли сами себя.
Я тяжело вздохнул, готовясь к очередной клинической смерти.
Сам процесс перехода описанию не поддается. Можно только сказать, что начинать испаряться лучше с головы — все-таки, когда отсутствует нервный центр, куда поступают сигналы о боли исчезающего тела, жить становится немножко проще.
Я — сознание в каждом атоме заполнившего каморку пара. Я — как пчелиный рой, лишенный матки, бессмысленный и жужжащий. Я — надежда обрести цель.
Крошечные части меня разлетаются в разные стороны, протискиваются во все щели — исследуют, рассматривают, ищут. Времени мало: температура пара стремительно падает, кипит слизь на стенах каморки, медленно-медленно начинает плавиться камень. Нужно успеть выбраться, причем выбраться целиком.
Бесцельный пчелиный рой нашел два выхода. Один — наверх, на серые плиты Главной площади, к дворцовым стражам и растерявшимся прохожим: у них на глазах какой-то неприметный незнакомец провалился сквозь землю, из-под которой вдруг повалили клубы пара. И другой — вправо, за каменную стену ловушки, в узкий проход, ведущий куда-то вниз.
Рой выбирает второе.
Опоздав на несколько секунд.
Камень, запускающий сложный механизм двери, уже сплавился с соседними в единый монолит.
Выход по-прежнему есть, вспоминает рой. Он почти сочувствует мне — если только миллиарды атомов вообще способны чему-либо сопереживать.
Осторожно и медленно, разбив рой на кусочки, можно пробраться сквозь стену. Проблема только в том, что сознание, в отличие от мельчайших частиц, особыми диффузионными способностями отнюдь не блещет. Слишком крепка привязанность к материи.
Посему, когда увеличившийся в числе, но изрядно измельчавший рой рванулся внутрь каменной стены, сознание, нисколько не смущаясь отсутствием тела, которому полагалось красиво хлопнуться в обморок, просто взяло и беспардонно потерялось.
Первое чувство — отвратительная колющая боль в среднем пальце левой руки. Тут даже проверять не надо: часть атомов так и осталась в стене, не успев за остальными, а как результат — у меня просто недостает ногтя.
Выбрался. Целиком. Угу.
Вокруг по-прежнему царила непроглядная темень, поэтому отрывать от рубашки полосу и перевязывать палец пришлось на ощупь. Кое-как справившись с этой задачей, я откинулся на все еще горячую стену и уставился в черноту впереди.
Быть роем — это, конечно, отличное средство от одиночества, но вот на умственных способностях сказывается не самым лучшим образом. Я и так не то чтобы гений — признаю, — но вот не додуматься до того, чтобы проверить, не тупиковый ли это ход… а что? Выходка как раз в стиле местных архитекторов.
Ладно. Выясним по ходу.
Интересно, добрый дядя Даргил сказал мне про эту ловушку по своей воле? И не совпадает ли его «добрая воля» с чьими-нибудь интересами?
Хотя нет. Единственный, кто знает, насколько серьезны мои проблемы с тормозами — это Раугиль, а безвременная кончина наемника, которому уже выплатили аванс, вряд ли согласуется с его планами. Скорее уж, Даргил просто счел необходимым предупредить меня, недотепу, чтобы я не дай Ильвен не полез прямиком в ловушку. Эх… ладно. Визит к целителям сознания в любом случае придется отложить на потом. А сейчас неплохо бы отсюда выбраться.
Попытка подняться на ноги закончилась тем, что я довольно чувствительно ударился головой об каменный свод. Смиренно вздохнув, я опустился на четвереньки и двинулся вперед… чтобы снова приложиться лбом о камень. Отлично. Это что, такая же каморка? Или я вообще на месте остался? Исключено, я точно просачивался сквозь стену — отсутствующий ноготь тому подтверждение.
С трудом удержавшись, чтобы не треснуть себя по голове третий раз, я вытянул руки, исследуя пространство вокруг себя. Ну, само собой, я просто перепутал направление, в котором нужно было двигаться.
Химера, блин. Элита аррианской разведки и гордость наемных Домов.
Черт, и как нас только не захватили до сих пор?..
Сознание медленно приходило в норму: с энной попытки даже удалось убедить себя, что я — единое целое. Впрочем, на отношении к сложившейся ситуации состояние моей соображалки никак не отразилось. Ситуация по-прежнему казалась на редкость паршивой.
Я уже битый час полз по узкому, пропахшему мокрой землей и гнилью проходу. И без того невысокий потолок постепенно опускался все ниже и ниже; даже на четвереньках я иногда задевал головой влажный камень свода. А еще меня терзала одна очень неприятная мысль — что, если я сейчас ползу по тепленькой норке этой самой твари? Конечно, вряд ли какое-нибудь мало-мальски уважающее себя существо станет селиться в такой дыре, но все-таки…
Где-то впереди появилось пятно зеленоватого света, во всех подробностях демонстрирующее торчащие из стен корни, подгнивающие деревянные балки, упирающиеся в потолок, и малоаппетитное мельтешение в маленьких лужицах по бокам хода. После крайне несвоевременной мысли, что по этой дряни я полз демон знает сколько времени, пришлось быстро преобразовывать желудок, чтобы не расстаться с его содержимым — не хватало уверенности, что мы будем рады увидеться.
Проход, постепенно расширяясь, превратился в подземную пещеру, над которой явно работала не только природа: вновь появились старые каменные плиты, покрытые осклизлой серой плесенью. Над заржавевшими подставками для факелов мирно гудели рои подозрительно крупных, ядовито-зеленых светляков, почему-то пытавшихся пробить стены, хрупкий порыжевший металл или хотя бы друг друга. Эта яркая мельтешащая паника на несколько мгновений даже отвлекла меня от крайне недружелюбного рычания прямо передо мной.
Странно, что не со спины, подумалось мне. Сейчас бы обернуться и оказаться нос к носу с этой неведомой тварью, прибить ее наконец и как-нибудь вернуться во Дворец…
Рычание доносилось из пустого места.
Древние инстинкты, как и положено, сработали раньше ошарашенного сознания. Глубокий вибрирующий рык зародился где-то в начавшей броневое перестроение грудной клетке, расцарапывая горло, вырвался наружу и заметался по ходу, многократно усиливаясь и отражаясь.
Тварь замолчала.
Пришлось последовать ее примеру. В наступившей тишине было слышно мерное капанье воды с потолка на мои нервы.
Такие вот совпадения обычно бывает кем-то тщательно подстроены…
Изо всех сил стараясь не делать резких движений, я потянулся к ножнам. Не самая простая затея — вытащить из них меч, когда тело дрожит от только что пережитой боевой трансформации.
По-прежнему тишина. Мерное капанье и мое дыхание. Больше ничего.
— Опять меня раздевают… — очень громко и устало подумал обнаженный меч, и в этот самый момент настроенное на восприятие движения воздушных волн сознание забило тревогу.
Невидимая тварь не задумывалась о хитрых стратегиях, маневрах и трюках. Она просто перла вперед — но заметил я это, только когда «нелюдь» прыгнула на меня.
Опора вновь исчезла из-под ног, и я упал на спину, в надцатый раз ударившись головой, но так и не выпустив меч.
Лапы, чувствительно надавившие на грудь, были холодными, а вот мерное дыхание, щекочущее шею — вполне горячим.
— Не вмешшшивайся, — искаженный голос с сильным взрыкивающим акцентом заметался под потолком пещеры. — Какое тебе дело до хххелльского трРррона?
Трона?