Такое начало было именно то, что ему нужно.
— Так вот именно об этом, Тиффани, я и пришел поговорить. Есть… жалобы. — Слово было не совсем подходящим, и он это знал.
Но Тиффани мгновенно за него уцепилась:
— Чего-чего? — резко переспросила она.
— Ну, о том, Тиффани, что ты постоянно отсутствуешь. Ведь тебе полагается быть нашей ведьмой. Но ты теперь почти все время проводишь в Овцепиках. — Он выпрямился, словно метофорически проглотив рукоять помела. Ему хотелось выглядеть более официально, а не растяпой. — Я ведь твой барон, — сказал он, — я требую, чтобы ты исполняла свои обязанности, как велит долг.
— Велит долг? — тихо повторила Тиффани. А чем по его мнению она занималась последние несколько недель, перевязывая ноги, смазывая пятки, принимая младенцев, забирая боль у ожидающих близкого конца, навещая стариков, приглядывая за сорванцами, и… подстригая ногти!? А чем был занят Роланд? Организовывал бал? Любовался акварельными потугами супруги? Было бы лучше, если бы он разрешил Летиции помогать. Он, как и Тиффани, прекрасно знал о врожденных способностях Летиции к ведовству. Мелу от нее была бы огромная польза.
И тут она поняла, что именно это и подразумевается. Ей было известно, что Летиция навещает каждого новорожденного, беседует с их мамами.
Но она была сердита на Роланда.
— Мне следует об этом поразмыслить, — ответила она подчеркнуто вежливо, вызвав еще больше смущения.
Не забывая о воображаемой проглоченной рукояти помела, Роланд направился к лошади и уехал.
«Что ж, я попытался», — сказал он себе, но не мог избавиться от ощущения, что все испортил.
Возвращение Королевы со свитой сквозь каменный круг напоминало форменный бедлам.
Прекрасный дворец испарился, и совет пришлось держать на поляне посреди как бы волшебного леса — если бы Королева позаботилась о том, чтобы вообразить его в подробностях вроде бабочек, одуванчиков и поганок. И все же при ее появлении деревья лихорадочно отращивали ветки и листья, а из земли по обе стороны с молниеносной быстротой вырастали побеги травы.
Она была в ярости. Этот гоблин — мерзкий червяк — посмел напасть на ее лорда! И тот пал к его ногам, хотя гоблин и поспешил унести свои кривые ноги прочь от ее гнева. С другой стороны, поверженным лордом оказался Цветок Гороха, и в тайне Королева была довольна, что это оказался он, а не кто-то другой. Но она знала, что эльфы винят в этом позоре именно ее. Неудача. Именно она возглавляла налет и взяла с собой гоблина.
Несмотря на приказ, Цветок Гороха остался с ними. По началу он был бледен и шатался, но теперь, после того, как ужасное железо было смыто с его тела, былое очарование почти полностью к нему вернулось. Он был окружен своими телохранителями, от которых исходила почти осязаемое презрение и непочтительность.
Она с отвращением посмотрела на Цветок Гороха, и приказала страже:
— Уведите пострадавшего. Уберите его с моих глаз долой!
Но стражник не пошевелился. Вместо этого он злобно ухмыльнулся и нацелил арбалет в ее сторону.
— Миледи, — произнес Цветок Гороха с почти неприкрытой ненавистью, — мы проигрываем. Наши позиции в человеческом мире слабеют. Сейчас над нами смеются даже гоблины. Почему только от них мы узнали, что люди окружили свой мир железом? И почему вы по этому поводу ничего не предприняли? Почему мы не охотились? Почему вы запрещаете нам быть истинными эльфами? Где дань традиции?
Его очарование почти полностью вернулось и могло посоперничать с ее, но воля у него была сильнее. «Как же я это проглядела? — размышляла Королева, не выдавая лицом свои чувства. — Как он смеет бросать мне вызов? Я — Королева! Может Король и сбежал в иной мир, дрыхнет в своем кургане или пресыщается удовольствиями, но я — Королева. Правит всегда она, а не какой-нибудь лорд». — Она выпрямилась во весь рост, призвала все свое очарование и взглянула на коварного предателя.
Но от других эльфов раздались голоса в поддержку Цветка Гороха. Редко когда один эльф в чем-то согласится с другим. Гораздо естественнее полное несогласие, но основная масса воинов кажется начала группироваться. Они изучали свою королеву холодными глазами. Безжалостными. Опасными. Злыми.
Возвращаясь к Цветку Гороха, Королева оглядела каждого:
— Ах ты мелкий слизняк, — прошипела она. — Я могу в мгновение ока выдавить твои глазенки.
— О, это верно, мадам, — продолжил Цветок Гороха, усиливая свою магию. — А кто позволил сбежать фиглам? Сейчас, когда старая карга ушла, ведьмы ослаблены. Как и барьер между нашими мирами. Но вы, несмотря на это, по прежнему боитесь девочки Болит. Кстати, она почти убила вас в прошлый раз.
— Ничего подобного, — возразила Королева.
Но остальные эльфы теперь смотрели на нее иначе, как кошка на добычу… и он был прав. Тиффани Болит ее одолела. Королева почувствовала как магия ее очарования слабеет.
— Вы слабы, мадам, — сказал Цветок Гороха.
Королева почувствовала слабость. Почувствовала себя маленькой и уставшей. Деревья начали смыкаться вокруг. Свет стал тускнеть. Она оглядела окружающие лица, затем встрепенулась и призвала на помощь все могущество, что у нее осталось. Она все еще Королева. Их Королева. Они должны к ней прислушаться.
— Времена меняются, — начала она, снова выпрямляясь во весь рост. — С железом ли, с гоблинами или без них, но мир больше не такой, как прежде.
— Поэтому мы прячемся по вашему приказу? — полным злобы голосом поинтересовался Цветок Гороха. — Раз мир меняется, именно мы должны его изменять. Мы должны решать, каким ему быть. Так было всегда. И так должно быть снова.
Окружившие их эльфы хором приветствовали его слова, трепеща «оперением» и сверкая аурой очарования.
Королева почувствовала, что проиграла.
— Вы не понимаете, — она вновь попыталась их убедить. — Тот мир был для нас источником удовольствий. Но если мы будем продолжать так же, со временем нас победят. Мы станем просто… феями. Именно это твердит нам железо в том мире. Там для нас нет будущего.
Цветок Гороха усмехнулся в ответ:
— Чепуха. К чему разговоры о потерянном будущем? Мы сами творим свое будущее. Какое нам дело до людей и гоблинов? Но вы кажется к ним неравнодушны? Разве может великая Королева испугаться? Вы стали сомневаться в себе, миледи. Из-за вас мы тоже колеблемся.
Союзы между эльфами тонки как паучья нить, а валютой сказочного мира является магия очарования. Королева чувствовала, как вместе со словами ее врага ее магия все быстрее утекает прочь
И тут он нанес удар.
— Вы слишком размякли, мадам, — выкрикнул наглец. — Все началось… с той девчонки. Но все закончится… мной! — Сила его очарования возросла, глаза вспыхнули огнем, вокруг него разлилась сила, подчинявшая и настораживающая остальных эльфов. Цветок Гороха указал на Королеву, разглядывая меняющиеся многочисленные маски и образы: светлые волосы, темные волосы; длинные, короткие; кудрявые… напрочь остриженные, детский пушок; фигура высокая, статная, худая, тинейджерская… — Гоблины больше не явятся по вашему призыву, — прошипел он. — Страна Фей не выживет без сильного предводителя. Нам эльфам нужен повелитель — над гоблинами, людьми и всеми прочими. То, что нам нужно — это король под холмом. Воин!
Цветок Гороха стал похож на змею. Его взгляд гипнотизировал жертву, которая теряла и теряла свое очарование.
— Невозможно, чтобы нами правил кто-то подобный этому, — с отвращением закончил он, повернувшись к эльфам. — Каково ваше слово?
Глядя в их пустые глаза, Королева поняла, что ее будущее предрешено.
— Как нам с ней поступить, лорд Цветок Гороха? — это был Семя Горчицы, подлизывающийся к новому вожаку.
— Свергнуть ее с трона! — выкрикнул один из эльфов.
Цветок Гороха с омерзением посмотрел на бывшую королеву.