Об этом событии, тесно переплетенном легендами, рассказал в одной из своих книг известный русский путешественник и ботаник профессор Андрей Николаевич Краснов. Ученый был на Цейлоне около семидесяти лет назад. По обширной восточной равнине, сквозь непроходимые джунгли он долго добирался к Анурадхапуре в повозке, запряженной зебу. Он увидел руины дворцов древней столицы Цейлона, величественного города «с архитектурными памятниками не меньшего значения, чем памятники Рима или древнего Египта».
Века погребли, почти стерли с лица земли дворцы и многоэтажные монастыри, разветвленную сеть ирригационных сооружений, некогда дававших жизнь огромному краю. Но живо было дерево Бо! Два тысячелетия пронеслись над ним и не сломили.
Ученый нашел родоначальника священных рощ Цейлона среди древних дагоб и полуобвалившихся колонн храмов Анурад-хапуры в окружении пальм и дочерних смоковниц. По ступеням поднялся к платформе, обнесенной железной оградой, где живет дерево Бо. Далеко за пределы ограды распростерлись его ветви, и кора их сильно потерлась от бесчисленных поцелуев верующих. Патриарху по-прежнему воздавались знаки почтения. Ни один смертный не смел сорвать листка с его ветвей, а поврежденные временем части ствола покрывались золочеными листочками или гирляндами цветов.
Русский ботаник проделал путь в тысячи километров, чтобы тоже поклониться дереву. Поклониться могуществу природы, создавшей образец столь необыкновенного долголетия. «Это дерево, — говорит он, — одно из древнейших деревьев в мире, время посадки которых помнит человечество».
Баньян, или фикус религиоза (Ficus religiosa), — таково ботаническое название священной смоковницы. В самом названии — главное назначение ее, сложившееся исторически как дерева поклонения, религиозного культа. Ученого интересует ее долголетие, необычайная живучесть. Ведь в обширном роду фикусов, к которому относится Бо, насчитываются сотни и сотни видов. Среди них много ценных. Например, фикус эластика, наше обычное комнатное растение, — каучуконос. Фикус карика — инжир, фига, или смоковница, как ее по-разному называют, — полезнейшее плодовое дерево.
Библейская смоковница до сих пор кормит обитателей многих горных областей мира. К примеру, в Кабилии, горной области Алжира, население, насчитывающее немногим больше миллиона человек, выращивает шесть миллионов деревьев инжира. Его плоды — основа питания населяющих Кабилию берберов.
Для ботаника двухтысячелетнее дерево, дающее плоды, столь же захватывающий объект изучения, как для геронтолога двухсотлетний старец, участвующий в конных состязаниях.
Священное дерево Анурадхапуры живо до сих пор. Несколько лет назад руководитель тропического и субтропического отдела Главного ботанического сада Академии наук профессор Кронид Тимофеевич Сухоруков с экспедицией советских ученых повторил маршрут А. Н. Краснова. Он побывал у развалин древней столицы Цейлона, поднимался к дереву Бо. Патриарх зеленого мира, возраст которого уже перевалил за две тысячи двести лет, до сих пор крепок и могуч. Национальная стража несет круглосуточный караул возле ценнейшей реликвии страны.
По-прежнему неприкосновенен каждый листок священной смоковницы. Но если бы наши ученые стали тщательно просматривать ветки, они нашли бы на одной из них довольно свежий срез и смогли бы объяснить, когда и для чего была срезана веточка Бо.
Неожиданны повороты истории. За год до поездки советских ботаников на Цейлон веточка неприкосновенного дерева предприняла новое дальнее путешествие, подобно тому как две тысячи лет назад само дерево Бо в виде веточки переселилось на Цейлон из Индии. Дерево Бо на этот раз отправилось паломником… в Советский Союз.
Было это так. В Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи. Люди Земли собрались на него, чтобы наперекор злым силам утвердить свое братство. Прибыли на фестиваль и молодые буддисты Цейлона — стройные, коричневые, в желтых тогах, накинутых на одно плечо. Они привезли в кокосовой скорлупе маленький зеленый росток. Это был укоренившийся черенок с дерева Бо.
За год до фестиваля, в 1956 году, Цейлон отмечал 2500-летие своего государства. Дерево-реликвия почти ровесник государству. Его черенок и взяли посланники острова как самый ценный дар от своей страны.
Растение предназначалось для посадки в Саду дружбы, который закладывали участники фестиваля. Но тропическому дереву не вынести климат северной страны. Цейлонцы торжественно вручили свое детище ученым Главного ботанического сада.
Я видела в одной из оранжерей Ботанического сада юное деревцо с надписью на этикетке: «Ficus religiosa». Высокое, стройное, с коричневым гладким стволом и тонкими гибкими ветвями, оно неплохо себя чувствует в гостях. Деревце немного похоже на наш тополь осокорь. Такие же по форме светло-зеленые листья на длинных черешках, так же вздрагивают и шелестят при легком ветерке. Только кончики листьев гораздо длиннее и острее, чем у тополя. Капельницы, приспособления тропических растений к удалению с листьев избытка воды, выдают его происхождение.
Священная смоковница Цейлона поселилась в Москве. А русская березка совершила межконтинентальное путешествие и укоренилась в Садд-эль-Аали, по соседству с египетскими пирамидами. Ее взяли с собой и посадили у древнего Нила наши строители, помогающие возводить Асуанскую плотину. Это зеленые дары дружбы. Много их сейчас прибывает к нам с разных континентов и отправляется из Советского Союза в другие страны. Ибо ничто не выражает лучше, полнее потребность людей Земли в труде и мире, чем живое, трепетное деревце.
Растения пересекают рубежи стран и с другими визами.
Там же, в оранжереях Главного ботанического сада, живет особый, незнакомый нам мир растений. Они приглашены учеными на московскую землю с южных широт, где собрала природа самые удивительные свои чудеса.
Интродукция, перенесение видов растений в новые области распространения, ведется человеком с тех давних пор, когда из собирателя диких плодов, корней и листьев он стал превращаться в сеятеля, земледельца. Переселение дерева Бо из Индии на Цейлон — один из древних актов интродукции.
Перед посещением оранжерей у нас состоялась беседа с академиком Николаем Васильевичем Цициным. Крупнейший биолог, неутомимый следопыт зеленого мира, он со дня основания Главного ботанического сада возглавляет его работу и руководит Советом, объединяющим все ботанические сады страны.
— У наших ботанических садов, — сказал он, — большая и увлекательная задача: находить в мировой флоре и испытывать все самое ценное, самое полезное, что может обогатить, пополнить набор наших культурных растений. Определенное место в поисках занимают растения тропического пояса. Среди них немало уникальных, нигде больше не встречающихся, но жизненно необходимых людям всех широт.
Ученый называет растения, которые, по его мнению, необходимо было бы акклиматизировать в нашей стране:
— Возьмите, например, австралийский эвкалипт. Это же универсальное растение. Все большую популярность он завоевывает как дерево-целитель. Листья и кора эвкалиптов используются для лекарств от. многих болезней, а летучие вещества, которые выделяет живое растение, — фитонциды убивают болезнетворных микробов в воздухе. Кроме того, это дерево-насос. С помощью эвкалиптов уже удалось осушить в Колхиде немало малярийных болот. Быстрота его роста невероятна: в одно лето дерево способно вымахать на четырехметровую высоту, а в возрасте четырех лет достает до крыши трехэтажного здания. Дает прекрасную древесину. Эвкалипты уже утвердились на Кавказском побережье. Даже вымерзнув местами в особо суровую зиму 1964 года, они дали молодые побеги и снова пошли от корней. Теперь задача как можно шире расселить на Кавказе эту интереснейшую культуру.
Мы говорим затем об одном из самых капризных экзотов — о шоколадном дереве.
— Бобы какао, — замечает Николай Васильевич, — перестали быть роскошью. Теперь это необходимый продукт в пашем хозяйстве и приходится их ввозить в большом количестве из тропических стран. Пора подумать об освоении этой культуры у себя, чтобы по крайней мере ребятишек наших полностью обеспечить своим шоколадом и какао. Первые опыты показывают, что мы в состоянии это сделать.
— А не будет ли этот шоколад намного дороже, чем тот, который получаем из тропического какао?
— Мы имеем это в виду. Опыт показывает, что деревья, выращенные у нас, плодоносят почти так же обильно, как на западном берегу Африки. Пока культивирование какао в оранжереях обходится, понятно, дорого. Но почему бы нам в будущем не использовать, например, горячие источники Колхиды? При самых легких укрытиях плантации шоколадного дерева там смогли бы конкурировать с африканскими и по стоимости.
Н. В. Цицин рассказывает о других тропических растениях, привлекающих внимание ученых, — о папайе, гвайяве, о новых цветах, которые должны будут украсить наши города и жилища.
— Познакомиться с ними в натуре, — заключает он, — можно здесь, в Ботаническом саду и на Кавказском опорном пункте, где многие пришельцы из жарких стран уже неплохо обжились.
Влажный жаркий воздух насыщен незнакомыми ароматами. Причудливые цветы свешиваются откуда-то сверху, выглядывают из-под листьев, заполняют собой каждый уголок оранжереи. Она отдана изысканнейшим созданиям тропиков — орхидеям.
Мы идем под сиренево-кремовыми каскадами дендробиумов, мимо орхидей группы Ванда с перламутровыми лепестками, которые густо усеяны малиновыми «веснушками». Вдыхаем аромат прекраснейшей из орхидей — Каттлеи, сочетающей необыкновенную красоту с тонким запахом. Пораженные останавливаемся у изощренного цветка гибридного фаленопсиса. Новые и новые, самые неожиданные сочетания цвета, формы, аромата встречают красочным парадом, демонстрируя неистощимую изобретательность природы. Недаром известный немецкий натуралист Александр Гумбольдт сказал: «Целой жизни не хватило бы художнику для изображения даже самого ограниченного пространства, украшенного великолепными орхидеями…»
Жители этой оранжереи ведут «висячий» образ жизни и поэтому особенно хорошо просматриваются. На родине они заселяют стволы деревьев, выбираясь таким образом из мрака и тесноты тропического леса к свету.
Все в них приспособлено к такому образу жизни. Длинные шнуры воздушных корней. Одни из них помогают орхидее держаться на стволе, другие, свешиваясь вниз, ловят дождевую воду и росу, плавающую в воздухе пыль. Королева цветов на строгой диете. Только эти скромные «продукты» да рассеянная в воздухе углекислота, которую усваивают листья, составляют ее рацион.
И, несмотря на это, королева ухитряется делать запасы. Клубневидные утолщения, бульбы, видны между листьями. Это своеобразные кладовые пищи и влаги, которые долго и терпеливо пополняет орхидея, чтобы потом все запасы бросить на одну цель — цветение. Тогда королева является миру в сказочном блеске и великолепии.
Она должна быть наряднее всех. На конкурсе красоты ей необходим приз. Надо, чтобы именно к ней прилетали птички величиной с наперсток — колибри, чтобы именно у нее полакомились нектаром и перенесли при этом с цветка на цветок пыльцу. Это надо для продолжения рода орхидей. Колибри ведь не разбираются в титулах, летят туда, где вывеска поярче и и есть надежда на лучшее угощение. В тропическом лесу, полном всевозможных цветов, у них богатый выбор. Королеве, занимающей «высокое положение» на стволах, надо издали обратить на себя внимание. Иногда ей приходится ждать долго: недели, даже месяцы и тратить на поддержание неувядающего наряда все свои накопления. Многие орхидеи не только красивейшие, но и самые долгоцветущие растения, что делает их особенно ценными в цветоводстве.
Но вот орхидея дождалась гостей, которые помогли в перекрестном опылении цветов. Парад кончается. В цветочных коробочках зреют семена. Тысячи, миллионы микроскопических семян-пылинок в каждой коробочке. Лишь при таком многомиллионном запасе почти невесомых семян можно рассчитывать, что ветер, подхватив их, как пыль, хоть часть донесет до других стволов, где они, зацепившись на высоте, дадут новые ростки.
Вот какая цепь сложностей сопровождает жизнь орхидей в тропическому лесу. Не мудрено, что их естественные россыпи постепенно тают. Не без участия человека орхидеи сходят с лица земли. Но все большее внимание привлекают эти растения как оранжерейная и комнатная культура.
Угодить капризнице нелегко. Она соглашается жить в неволе и цвести лишь на корнях одного из видов папоротника, который встречается в Закавказье. Специальные экспедиции заготавливают корни для наших отечественных оранжерей и для зарубежных любителей экзотических цветов. Измельченные корни с примесью болотного мха помещают в подвешенные деревянные каркасы, на корнях поселяют орхидеи. Они живут словно птицы в клетках. Таким висячим садом мы и проходим, любуясь орхидеями. Круглый год в нем поддерживаются жара и влажность тропического леса.
Раиса Семеновна Соколова, научная сотрудница сада, ведающая орхидеями, подводит нас к группе изящных фиолетово-сиреневых и желтых цветов. Они в отличие от других живут не в «клетке», а прямо в грунте оранжереи.
Какой интересный цветок! Три крылатых легких лепестка распростерлись над четвертым, похожим на подвешенную туфельку, расшитую разноцветными шелками.
— Что это?
— «Венерин башмачок», наземная тропическая орхидея. Между прочим, такие орхидеи встречаются и у нас в СССР.
И мы узнаем, что орхидея — это не только прихотливый цветок, обитающий в джунглях Амазонки. Что обширнейшее семейство орхидных насчитывает около двадцати тысяч видов — больше, чем любое другое семейство цветковых растений, и расселено по всему миру. Что и в нашей стране встречается больше ста двадцати видов орхидей, которые растут повсюду, кроме пустынь и самого крайнего Севера. Красивейшие среди них — «венерины башмачки».
Еще не так давно эти изящные башмачки можно было встретить в любом лесу от Прибалтики до Тихого океана. Они заходили чуть ли не на окраины Москвы. Теперь их с трудом найдете лишь в самых глухих, малодоступных чащах. Северные орхидеи вымирают. Растения-уникумы катастрофически гибнут от жадных рук «охотников за красотой», и есть опасность, что скоро их останется на всю страну не больше, чем зубров в Беловежской пуще.
Надо во что бы то ни стало сохранить хрупкую прелесть орхидей людям не только нашего, но и будущих поколений. Об этом заботятся сейчас подлинные любители природы во всех уголках страны. Этим заняты и ученые Ботанического сада. Коллекция орхидей, тропических и своих отечественных видов, собранная в Главном ботаническом саду, — наш «золотой запас». Из него должно черпаться все лучшее для расселения по оранжереям страны. Кроме того, ученым орхидеи служат целой энциклопедией биологических «чудес», важных для познания общих законов природы. А одна из них — лиана ваниль интересует и практиков. Недозревшие плоды этой орхидеи дают ту самую ваниль, без которой не обходится кондитерская промышленность.