Значительно усилив авиацией и моторизованными частями свои войска, немецко-фашистское командование в начале сентября возобновило наступление.
Ставка Верховного Главнокомандования приказала срочно развернуть на восточном берегу Волхова две новые армии: 52-ю и 54-ю.
В Ленинград прибыла комиссия Центрального Комитета партии и Государственного Комитета Обороны, она была наделена неограниченными полномочиями принимать решения на месте. Комиссия помогла улучшить управление войсками, усилить противовоздушную оборону города, создать рубежи противотанковых препятствий, наладить взаимодействие артиллерии фронта и флота. Но, чтобы выполнить до конца требования и решения комиссии, требовалось время, а враг близко, он уже перерезал все дороги в Ленинград, его атаки следуют одна за другой.
В тот день, когда Жуков получил приказ Верховного Главнокомандующего вылететь в Ленинград, город был уже блокирован с суши. Сообщение оставалось только через Ладожское озеро и по воздуху. На следующий день противник крупными силами нанес удар на Красное Село и Урицк. Над Ленинградом нависла смертельная опасность.
Изучая обстановку по карте, которую подготовили в Генеральном штабе, Жуков о самых последних событиях на фронте знать не мог, но он предполагал, что обстановка не улучшается, а ухудшается…
Самолет приземлился на аэродроме недалеко от Тихвина. Там уже стояли в готовности к вылету два одномоторных ПО-2, оборудованных для перевозки пассажиров.
Комендант аэродрома доложил, что над Ладожским озером нет сплошной облачности и необходимо лететь на малой высоте на небольших самолетах под прикрытием истребителей.
— Где будет посадка? — спросил Жуков.
— На Ленинградском городском аэродроме, — ответил комендант. — Но дела там, товарищ генерал, табак.
— Это как понимать? — Жуков остановил строгий взгляд на смутившемся коменданте.
— Прилетели сегодня наши летчики. Говорят, бои идут в Шлиссельбурге. Значит, город отрезан с суши.
Георгий Константинович, словно не слышал, что сказал комендант, спросил:
— В какой самолет садиться?
— А пообедать? У нас готов обед для вас.
— В следующий раз! — ответил Жуков.
Самолеты шли над самыми волнами Ладожского озера. На подлете к Ленинграду из-за туч вынырнули два немецких «мессершмитта». Они попытались атаковать, но испугались звена советских истребителей, отстали. Несколько пулеметных очередей с вражеских самолетов прошли мимо.
На переполненном самолетами городском аэродроме быстро приняли прибывшие ПО-2, но вновь назначенного командующего войсками фронта никто не встречал. «Значит, связь Москвы с Ленинградом прервана, — подумал Георгий Константинович. — А может быть, не сообщили о моем вылете в Ленинград в целях конспирации?»
Пока все генералы шли от посадочной полосы к аэровокзалу, капитан Бедов «организовал» транспорт, остановив первые попавшиеся легковые автомобили.
В Смольный, где разместился штаб фронта, Жуков прибыл под вечер неожиданно. Не предупрежденные часовые то и дело останавливали генерала армии и всех, кто прибыл с ним, тщательно проверяя документы.
В зале Смольного шло чрезвычайно важное заседание Военного совета с участием командующих войсками, представителей областного комитета партии и городского Совета депутатов, директоров важнейших объектов.
Жуков передал Ворошилову записку Сталина, в которой было лишь несколько слов:
«Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву».
Ворошилов посмотрел на Жукова.
— Положение почти безвыходное. 2,5 миллиона людей на голодном пайке, город под непрерывной бомбежкой, войска едва сдерживают натиск, вот-вот может наступить катастрофа. Мы решаем, какие меры предпринять, как эвакуировать детей, раненых, больных… Как спасти ценности и промышленное оборудование…
Жуков предложил провести короткое совещание с участием членов Военного совета Жданова и Кузнецова, а также другими членами Военного совета. Вместе решили никаких мероприятий на случай сдачи города не проводить.
— Защищать Ленинград до последнего дыхания! Вот что нужно сказать каждому солдату, каждому ленинградцу! — потребовал новый командующий фронтом от всех, кто прибыл на совещание.
Сражаться на фронте, работать на предприятиях, перемещаться по улицам, наконец, просто жить было невыносимо трудно. Войска несли большие потери, еле сдерживали натиск противника, но оборонялись стойко, и воины были полны решимости отстоять родной Ленинград.
Прибывший с Жуковым генерал Хозин приступил к исполнению обязанностей начальника штаба фронта. Федюнинский выехал изучать оборону войск 42-й армии под Урицком и на Пулковских высотах, где войскам было труднее, чем на многих других участках.
В ночь на 11 сентября новый командующий фронтом вместе с членами Военного совета Ждановым, Кузнецовым, адмиралом флота Исаковым, начальником штаба Хозиным, командующими и начальниками родов войск и служб фронта провели исключительно важное совещание. Они обсудили дополнительные меры по мобилизации всех сил и средств на оборону Ленинграда.
Почти неделю Георгий Константинович никуда не выезжал из Смольного. Из особняка, в котором он жил вместе со Ждановым, выходил только для переговоров с Москвой. Аппараты были установлены в глубоком бомбоубежище.
Командующий фронтом разговаривал по телефону и с генералами, и с командирами частей, ведущих бой с врагом; он вызывал артиллеристов, моряков, командующего военно-воздушными силами фронта, он подолгу беседовал с членами Военного совета, отвечающими за решение конкретных задач. Главнейший вопрос: что еще можно поставить на защиту Ленинграда?
Из уст командующего фронтом, наделенного высокими государственными и партийными полномочиями, исходили требовательные приказы о проведении решительных мер для защиты города Ленина. В то тревожное время Жуков, как никогда, оставался спокойным, выдержанным.
Совместно с ленинградской партийной организацией Военный совет фронта мобилизует все, что можно поставить на защиту города. Часть пушек противовоздушной обороны выдвигается на прямую наводку против вражеских танков; огонь корабельной артиллерии направляется на поддержание сухопутных войск 42-й армии на участке Урицк — Пулковские высоты, где нависла наибольшая опасность прорыва немецких войск. Из моряков формируются стрелковые бригады. В тылу войск на танкоопасных направлениях на случай прорыва устанавливаются мины, строятся инженерные укрепления, размещаются артиллерийские орудия. Минируются и морские подступы к Ленинграду, строятся оборонительные позиции внутри города. Все это плюс железная дисциплина, требовательность и строгость, которые повсюду вводил новый командующий фронтом, опираясь на командиров и политработников, укрепило оборону Ленинграда, вселило большую уверенность в защитников в том, что создаваемые рубежи непреодолимы, уверенность в конечной победе.
17 сентября командующий фронтом решил выехать в войска и убедиться в целесообразности нанесения ответного удара с рубежа, намеченного штабом. Взял с собой проводника из штаба, знавшего дорогу, и небольшую охрану. На плечи накинул плащ без знаков различия. Сел рядом с водителем.
Над разрушенным городом стоял несмолкаемый гром. На каждой развилке, у каждого перекрестка машину останавливали контрольно-пропускные посты, проверяли документы.
— Сколько людей на каждом посту? — спросил Жуков, повернувшись к майору из штаба.
— Человек десять — пятнадцать! — ответил майор.
— Нас останавливали уже пять раз. Еще сколько постов? А сколько дорог? Запишите: сократить в десять раз. Освободившийся личный состав на комплектование войск!
В частях Георгий Константинович преображался. Он разговаривал с рядовыми воинами, советовал, как лучше применять в бою оружие, слушал, о чем говорят бойцы, отвечал на вопросы. Нет, психологически защитник Ленинграда не надломлен, он должен выстоять, он выстоит!
Неоценимую помощь войскам в то время оказывали сами ленинградцы, жители города, которые не только мужественно переносили ужасы войны, но и обеспечивали фронт всем, что могли производить. Впоследствии Георгий Константинович скажет:
«Истощенные, умирающие от голода прямо на работе, на улице, в неотопленных квартирах, ленинградцы заботились не о себе, нет! Они заботились об обороне своего города, о снабжении сражающихся войск оружием, боеприпасами, военной техникой. Все это изготовлялось ими под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбежкой врага».
Самый жаркий накал сражений в оборонительный период был именно в те дни, когда командование Ленинградским фронтом принял Жуков. И в том, что Ленинград выстоял, показав всему миру свое мужество и героизм, несокрушимую силу советского народа, немалая заслуга Георгия Константиновича.
В обороне города Ленинградский фронт изматывал силы противника, но враг день и ночь продолжал атаки. Лучшая форма обороны — нападение, нанесение ударов и контрударов. Бить, бить, бить захватчиков! Наносить повсеместно сильные контрудары войска фронта еще не могли, но делать частые и чувствительные уколы, которые заставляли бы гитлеровских молодчиков показывать не только физиономию, но и спину, — было необходимо. Сколько раз мужественные моряки высаживались в тылу врага, гнали фашистов от берега, и подчас ценой своей жизни добивались пусть незначительного, но столь нужного в те дни успеха. Развернули свою боевую деятельность в тылу вражеских войск партизаны. Они нападали на обозы и автомобильные колонны врага, разрушали мосты и железные дороги, уничтожали живую силу противника. Командующий фронтом учитывал эту огромную силу народа, он ставил партизанским отрядам и бригадам боевую задачу, требовал повсеместно и решительно вести боевые действия в тылу врага.
Выезд в войска дал ясное представление о высокой боеспособности частей, о крепком моральном духе воинов. Вместе с тем командующий осмотрел рубежи для развертывания наступления, которое вскоре было успешно проведено.