Такое мгновенное преображение вредного водяного в милого старикана настораживало, что-то тут было не так. На крыльцо вышла Яга, вытирая полотенцем руки от муки и с подозрением уставилась на водяного.
— Михалыч, шо ты тут за цирк устроив? Шо за хай, у отдельно взятом болоте?
— Ясечка, ягодка, девочка, рыбонька, шо ты голосишь на усю реку? Ты тока скажи шо ты хочешь, я же для тебя завсегда на усе готов, тока ты ж сними с меня ото проклятие, а то русалки засмеяли уже. Скока можно ходить полужабою-полурусалом? Да ишо и бородавки, знаиш как чешутся? Мочи моей нету терпеть! Яся! Будь человеком! — под конец он уже рыдал.
— Ведьма — не человек! Уважаемый водяной, а шо Вы з меня хочите? — спросила она, подойдя вплотную к нему. — Как бедную беззащитную ведьму обижать так ты первый, а как последствия с честью принять так ты сразу вопишь «Ясечка сними проклятие»! Перевезешь нас на тот берег со всем скарбом, от тогда я и подумаю, шо с тобой делать! — она развернулась и пошла в домик.
— Яся, я на все согласный! Тока ты сперва сними оту заразу! — взвыл водяной.
— Ой, ми таки устали слушать за ваши мансы и хочем на отот берег, а отам покалякаем за жизнь нашу скорбную! — припечатала она со всей пролетарской ненавистью и зашла в домик.
Бедному водяному не оставалось ничего другого как выполнить требования ведьмы.
— Слухай сюда малявка з крылышками, лети к Яге и скажи шо я чичаз раздвину воды речные и у вас буде совсем немного времени, шоб по дну проехать, — вздохнул он и нырнул в реку.
Я быстро залетела в домик и заняла свое место в рубке управления.
— Яга, таможня дает добро! — крикнула я на всю хату. — Проконтролируй этого адиёта речного, вдруг чего удумает, все же по дну ехать будем, еще и свинарник твой в корме болтается, сама знаешь, всяко-разно случится может.
Она и проконтролировала. Въезжали мы в речной туннель с внутренним трепетом, а вдруг чего случится, все-таки тонны воды по бокам настроения не добавляли. Стать первой подводной лодкой на гусеничном ходу как-то не хотелось. Это был бы уже перебор. Ади и Алена облепили окна и заворожено разглядывали речных жителей. Когда еще такое увидишь, река была, как ножом разделена на две части с узким проходом по середине и все слои воды очень хорошо просматривались. Вот сюда бы какого-нибудь бешенного рыболова, он бы оттянулся во всю ширь своей души! Столько любопытствующей рыбы я, пожалуй, никогда не видела: огромные сомы, налимы, белые амуры, стайки голавлей, про карпов, судаков и остальных рыб я вообще молчу. Вот сюда бы с сетями, вытащить бы это богатство речное на берег, почистить, часть в заморозку, часть в уху и на жарку. И почему я не человек? Столько вкусностей и без меня! Вот теперь я понимаю Алену, почему ее постоянно тянет к сковородке с едой, пряникам и конфетам. Но понимать — это одно, а вот принимать это другое. Если я вдруг смогу превращаться в человека, ох я и напробуюсь всякого разного. Но только понемногу, чтобы ощутить вкус блюда. Самая приятная ведь именно первая ложка, а все остальное просто набивание желудка, без которого вполне можно обойтись.
Большая часть пути прошла довольно благополучно, а вот возле берега пришлось попотеть, вытягивая гусеничный ход из заиленного дна. Да еще и водяной, не выдержав нагрузки, не удержал проход, и нас буквально вынесло на берег, на гребне волны, прям серферы, только вместо доски домик со свинарником. Ох, я чуть не поседела, когда увидела, как минуту назад надежный проход облущиваются тонны воды и вся эта громадина несется в нашу сторону. Как мы с Ягой подняли домик верх, на самый гребень волны, даже не представляю, от испуга последние мозги отшибло. Зато Ади и Алена на все смотрели как на занятный аттракцион, еще и повизгивали от удовольствия, когда нас несло в сторону берега. Ну и бог с ними, может и хорошо, что не поняли, чего мы только что избежали.
— Дааа, — ноги Ягу не держали, и она плюхнулась на стул, уставившись в пространство задумчивым взглядом. — Старовата я стала для таких экспериментов.
У меня вообще не было сил даже на комментарии.
— Яга, — раздалось из под окна. — Ягусечка, выйди на крылечко, ты же обещала проклятие снять!
— Завтра сниму, — крикнула она. — Резерв опосля такого на нуле. Завтрева приходь, так уж и быть, за то шо не обманув, сниму, шо уж с тобой делать.
Шебуршание под окном как-то резко прекратилось, зато раздался плеск, видимо наш визитер внял ее просьбе, да и злить ведьму лишний раз ему явно не хотелось.
— Алена, Ади идите на берег, там волной должно было много рыбы вынести, негоже добру пропадать, — распорядилась запасливая Яга. Вот молодец, в каком бы она не была состоянии, но халяву никогда не пропустит.
Ребята, подхватив в сенях корзины умчались на берег собирать рыбу и раков, а мы некоторое время просто наслаждались тишиной и покоем, восстанавливая потраченные силы.
— Яся, — не выдержала я. — А чего ты так с водяным поступила?
— Да за натуру его подлую, и не такое с ним сотворить нужно было, я его прокляла еще по-божески, — махнула она рукой. — Могло же быть и хуже.
— А что он натворил? — удивилась я.
— Да жадный он не в меру, за лишнюю копейку готов мать родную продать. Слова не держит. Как-то раз, попросила его как человека добыть мне жемчуг речной, который он выращивает в специальных условиях. Жемчуг тот набирается силы водной стихии и потом используется при приготовлении особых декоктов.
— Не поняла, а в чем проблема-то? — удивилась я.
— Не перебивай, — сказала она с раздражением. — Так вот, проблема в том, что выращиваются такие жемчужины четверть столетия, пока они наберутся нужной силы, и чем больше такая жемчужина, тем она ценнее. Вот у водяного в тот момент их было всего четыре, но зато каких! Жемчужины были одна в одну, крупные, наполненные силой стихии под завязку! Единственное, что на тот момент у меня не было всей суммы. Нужно было слетать в банк, вот я его и попросила подождать денек, не продавать такую редкость. Михалыч пообещал мне никому о них даже не говорить. Да вот только когда я вернулась на следующий день, жемчуга у него уже не было. Кощей перекупил по двойной цене. Вот я и рассердилась, а результат ты видела.
— Дааа, история, — протянула я. — Расколдовывать будешь?
— Угу, я же пообещала. Только вот не просто так, если этот старый пень опять слово нарушит, проклятие вернется и будет не снимаемым, еще и по наследству передастся.
— А не слишком ли жестоко? — удивилась я.
— Нет, мужик должен держать свое слово и никак иначе. Если его папа с мамой не воспитали правильно, буду воспитывать я! — припечатала она.
— Ох, и грозна ты, матушка! — восхитилась я.
— Жить захочешь, еще и не такой грозной будешь, — отмахнулась она.
— Яга, а можно вопрос?
— Ну, давай, — вздохнула она обреченно.
— А чего тебя в кадетский корпус понесло? И потом агент под прикрытием, для женщины, особенно для феи это как-то странно, не находишь? — я уселась прямо перед ней на столе и с любопытством на нее уставилась.
— Да какая я уже фея? Давно человеком себя считаю. Я была молодая, дурная, романтики хотелось, да и силы девать было некуда, а тут вербовщики появились у нас в школе, начали рассказывать, какая это честь защищать интересы родины в соседних мирах. Вот я и польстилась, поступила в Кадетский корпус, прошла посвящение с принесением всех возможных и невозможных клятв, а потом столкнулась с жестокой реальностью. Гоняли нас как сидоровых коз, готовя из нас непонятно что. Поначалу было тяжело, но я быстро втянулась, — Ядвига на некоторое время замолчала, погрузившись в воспоминания. — Через какое-то время даже стала лучшей на курсе, уж очень хотелось показать одному фею, чего я стою.
Она опять замолчала, только взгляд у нее стал мечтательным и немного печальным. Именно с таким выражение лица обычно женщины вспоминают об ушедшей любви — с грустью и теплотой. Я не стала ее торопить, не та ситуация была.
— Так вот, меня заметили, оценили и стали понемногу обрабатывать, готовя к вербовке. Что там было, рассказать тебе не могу, сама понимаешь, — развела она руками.
— Да ты и так мне уже много чего рассказала, — я удивленно на нее посмотрела.
— А что я тебе такого рассказала? — подняла она левую бровь и посмотрела на меня насмешливо. — О том, что в корпусе училась? Так это не тайна, о том, что служила? Тоже не секрет. Все остальное твои домыслы.
— А дальше? — попыталась я ее вернуть к рассказу, только было видно, что момент упущен, навряд ли она мне расскажет, больше чем говорила до этого.
— Дальше? Дальше было задание следить за Кошей, первое и последнее. Слишком уж его эксперименты выходили за рамки дозволенного. Он, кстати, сразу сообразил кто я. Даже пришел договариваться: он показывает все, чем занимается, а я не лезу в его эксперименты. На том и порешили. А потом был развал конторы и про меня забыли. А дальше ты знаешь.
— А как ты человеком стала? — решила я узнать, то, что меня больше всего волновало.
— Прошла соответствующий ритуал и стала, — пожала она плечами.
— Какой? — не отставала я.