— Прятки не то, — сказал Игорь. — Давай из старого ящика консервные банки доставать. Люди подумают, что мы металлолом собираем, а я незаметно залезу.
Но этот отличный план моментально провалился. Игорь приподнял крышку ящика, и сразу же из окна третьего этажа раздался голос его мамы:
— Игорёк! Отойди сейчас же от ящика! Ишь нашли место для игры. Ужас какой!
— Мам, мы консервные банки ищем…
— Отойди, кому говорят! Я тебе покажу консервные банки!
— Пошли, — сказал Игорь. — Срывается дело.
— Мальчишки, — вдруг шепнула Луша, — слушайте!..
Из подъезда послышалось поскуливание и подвывание.
— Вот так и в тот раз, когда мы ночью из гостей шли, в квартире у Ивана Васильевича подвывало. Слышите: «У-у! У-у!»
Не успели ребята удивиться, как на крыльцо вышел Иван Васильевич в резиновых сапогах; за плечами у него висели рюкзак и ружьё, а за поводок он тянул щенка. Щенок визжал и подвывал.
«Поехал», — подумали ребята, провожая его взглядами, а Игорь шепнул:
— Вот, Лушка, кто у него выл, а ты говорила — «человека мучают».
Не дойдя до калитки, Иван Васильевич вдруг остановился и принялся торопливо шарить у себя в карманах. Щенок, который до этого не хотел идти, натянул поводок и стал рваться вперёд. «Сидеть!» — приказал Иван Васильевич. Потом он потянул щенка обратно в подъезд. «Забыл что-нибудь», — решили ребята.
Почти сразу же Иван Васильевич опять вышел. Он стоял, раздумывая, и, увидев дворника, окликнул его. Из разговора Ивана Васильевича и дяди Николая ребята поняли, что Иван Васильевич забыл в квартире ключ, а дверь захлопнул.
— Первый раз со мной такое, — сетовал Иван Васильевич. — У меня там запасной ключ висит в прихожей, а этот я, наверно, забыл на столе. Вот ведь рассеянность… И идти мне срочно надо — люди ждут. Дядя Николай, дорогой, попробуйте открыть дверь.
— Откроем, чего не открыть, — откликнулся дворник. — Вы подождите, я сейчас за инструментом схожу.
— Вы уж, пожалуйста, без меня открывайте, а ключ пусть у вас хранится до моего возвращения.
— Как-то неудобно без хозяина…
— Ничего, ничего! Я вас очень прошу.
Договорившись, Иван Васильевич свистнул щенку и пошёл.
Не успел Иван Васильевич скрыться в переулке, как заговорщики побежали к Илюхе. Илья, не дослушав донесения, схватил бинокль и выбрался на крышу.
— Поехал, — сказал он, вернувшись. — Теперь бы нам его логово осмотреть.
— А Иван Васильевич ключ дома забыл, — сказала Луша. — Дядя Николай дверь открывать будет, чтобы ключ достать.
Услышав про ключ, Илюха оживился:
— Это здорово, ребята! Ты, Славка, в форточку залезешь, ключ найдёшь и нам подашь. А мы дверь откроем и в квартиру войдём. Посмотрим, что за плёночку он рассматривал. Ясно, что объекты какие-то наснимал, а не портреты знакомых. Вот в одной книжке, «Синий паук» называется, один шпион…
— Нет, Илья, — перебил Игорь. — Так нельзя. Славка в квартиру не полезет, и мы не пойдём.
— А, ты всё трусишь! — махнул рукой Илья. — Ты ведь, Славка, не испугаешься?
Славка посмотрел на Илью, на Игоря, на Лушу и ответил:
— Я не испугаюсь, а залазить нельзя…
— Эх, вы! — обиделся Илюха. — Ладно, я что-нибудь придумаю. Литературку ещё почитаю… Ты, Игорь, читал «Тайну квадрата Игрек — Зет»? Нет? То-то! Ну, в общем, ребята, ждите сигнала. — И, засунув два пальца в рот, он трижды засвистел. — Запомнили?..
В третьей квартире случилась неприятность. Славка ходил, понурив голову. Наташка почти не тараторила — так только, временами, когда забывалась. Начнёт что-нибудь рассказывать: «Аунас вчеранауроке…» — и замолчит. Папа не смотрел на Славку, а сидевшая за учебниками Анна Фёдоровна изредка вздыхала.
В Славкином первом классе произошла вчера следующая история. На второй урок Ида Сергеевна пришла не одна. Она открыла дверь и, когда ребята встали, пропустила в класс невысокого толстенького старичка.
— Ребята, — объявила Ида Сергеевна, — к нам на урок пришёл дедушка Бобы Сергунина. Он хочет послушать, как вы занимаетесь.
Старичок прошёл в конец класса и сел неподалёку от Славки и Бобы на соседнем ряду.
Урок пошёл своим чередом. Славка слушал Иду Сергеевну и украдкой разглядывал Бобиного деда. Дедушка этот был весь какой-то кругленький и пушистый, и, если бы не белая редкая бородка, он бы очень походил на своего внука. «Наверно, когда Боба вырастет, — подумал Слава, — он будет такой же». И Славке стало смешно. Так смешно, что он прыснул и зажал рот ладошкой.
Ида Сергеевна укоризненно покачала головой и опять стала объяснять, как из букв складывать слоги. Слава придерживал рот ладошкой и не выпускал оттуда смех до тех пор, пока весь класс дружно не затянул: «Ра-ма». Славка тоже хотел поддержать ребят — и прыснул во второй раз.
— Чужой! — рассердилась Ида Сергеевна. — Сейчас же перестань!
Попробуй тут перестань, когда перестать нет никакой возможности! Славка уткнулся в парту и продолжал смеяться.
Ида Сергеевна подошла к нему и тихо сказала:
— Успокойся, Слава. Что это тебя рассмешило?
— Ида Сергеевна, — захлёбываясь смехом, произнёс Слава. — Выведите из класса или меня, или этого смешного дедушку. Я больше не могу!
И Славку вывели из класса…
Слава и сам понимал, что поступил плохо. А тут ещё все молчат. Нет, никогда ещё не было такого скучного воскресенья в третьей квартире…
Часов в десять утра Анна Фёдоровна и Наташка засобирались. Сегодня в школе проводился воскресник по сбору металлолома, и им пора идти. Первый класс не принимал пока ещё участия в воскреснике, и Славка безучастно смотрел, как Наташка носится со старым платьем, как Анна Фёдоровна заворачивает в газету фартук. Во время этой беготни (вообще-то никто не бегал, кроме Наташки, но казалось, что все суетятся) Наташка выбрала момент и сочувственно шепнула Славке: