- Вот, рекомендую, товарищ полковник, военврач Краснова, - разводя руками, сказал майор.
Поднося руку к пилотке, женщина отчетливо отрапортовала:
- Товарищ полковник! Гвардии капитан медслужбы Краснова прибыла к месту службы. Задержка в пути произошла ввиду…
Я остановил ее и, войдя в кабинет майора, спросил:
- Где вы были эти три дня?
- Четыре, товарищ, полковник. В субботу вечером, когда я ехала сюда из сануправления фронта, меня при въезде в город задержал комендантский патруль, отобрал документы и до сегодня держал под арестом.
- Причины задержания?
- Лейтенант, снявший меня с машины, сказал, что документы не в порядке и для выяснения пригласил в комендатуру.
- Сколько человек было в патруле?
- Двое. Лейтенант и солдат.
- А в комендатуре?
- Не знаю. Я даже не могу вспомнить, что произошло дальше, так как, когда меня повезли, уже в машине мне стало плохо… дальше не помню ничего… какой-то туман… Очнулась час назад в саду, на окраине города, откуда я добралась до санчасти. Я могу приступить к своим обязанностям? - спросила Краснова.
- Это дело вашего начальства, - указывая на майора, сказал я.
- Документы ваши у меня, вы их получите вечером, - сказал Аркатов. - Говорить о том, чтобы вы не распространялись об этом приключении, я думаю, не стоит, - закончил он, и мы вышли на улицу.
- Ну, как, товарищ полковник, узел распутывается? - спросил он.
Я пожал плечами.
- А по-моему запутывается.
- И да, и нет. Вы сейчас куда едете?
- Опросить погорельцев, жителей того проклятого дома.
- А я в комендатуру. Итак, до вечера у генерала.
Жильцы сгоревшего дома были переселены в пустовавшее здание почтамта. Всего было пять семейств: Градусова, того самого инженера, о котором говорил посетивший меня человечек, и четырех других. Тут был и рабочий пивоваренного завода Соломин, и пианист Приорин, и та самая Елизавета Львовна, на которую ссылался таинственный человек.
Конечно, никто из них даже и не слышал ни о каких «привидениях». На мой вопрос, кто из них жил в той стороне дома, где произошел взрыв и откуда начался пожар, жильцы ответили: «Никто», а инженер Градусов удивленно сказал:
- Разве товарищу полковнику неизвестно, что вся передняя половина дома, начиная с парадного и включая большой зал, то есть центр здания, пустовала?
- Почему пустовала?
- До прихода наших войск там находился немецкий офицерский изолятор, и, хотя официально это не было известно, мы, жильцы, знали об этом.
- Как же немцы разрешили посторонним жить в том доме?
- А мы жили с другой стороны, отделенные глухой стеной от изолятора. Дом этот некогда принадлежал купцу Тестову, и купец своеобразно построил этот дом. Переднюю сторону он вывел фасадом на улицу, с парадным подъездом, с колоннами и львами, с просторными комнатами, большим залом, с паркетом и высокими окнами… То есть для себя. Для прислуги же и для сдачи в наем он отвел вторую, заднюю часть дома, совершенно изолированную от первой, с отдельным ходом, со своим двором. Поэтому нас и не тронули немцы. Вот приблизительный план этого дома… - И он быстро набросал его на бумаге.
- Но кое-кого вы все-таки видели?
- Конечно, - зашумели жильцы, - и больных, и врачей некоторых…
- А не встречали вы когда-либо маленького роста, невзрачного человека, отлично говорящего по-русски?
Жильцы задумались, потом Елизавета Львовна, а затем и остальные покачали головами.
- По-русски некоторые говорили, но мужчины такого не было.
- А женщины?
- Была одна, врач, но она давно уехала отсюда… да и та, кажется, была не немка: не то полька, не то чешка, - сказал Градусов.
- Немка, - решительно сказала Елизавета Львовна, - только она родилась в России и долго прожила в Польше. Воспитанная дама с хорошими манерами и очень неплохо говорила по-русски, но она не уехала, недели три назад она ненадолго приезжала…
- А вы помните ее внешность? - спросил я.
- Ну, как же! Невысокая, полная, с приятным лицом и темными глазами.
- Спасибо, прошу извинить за беспокойство, поднимаясь, сказал я.
- Товарищ полковник, - просительным тоном сказал Градусов, - от лица, так сказать, коллектива я обращаюсь к вам… нельзя ли просить об одном очень большом для нас одолжении?..
Жильцы закивали головами.
- …Здесь есть несколько никем не занятых домов. Можно ли нам, с вашего разрешения, перебраться в один из них. Почтамт и велик, и неприспособлен для жилья.
- Отчего же? - сказал я. - Вы и Елизавета Львовна садитесь сейчас со мною в машину. Мы проедем в комендатуру, где вам выдадут ордера на подходящий дом.
Под радостные возгласы остальных мы спустились к машине.
Проезжая мимо санотдела, я сделал вид, будто что-то вспомнил и, приказав шоферу подъехать ко входу и попросив спутников подождать, вошел в дом.