Я пообещала зверушке десять пирогов, когда мы приедем в новый дом, но он продолжал завывать, видимо посчитав, что родной дом лучше клетки, и никакие пироги не стоят обманутого доверия.
— Надеюсь, вы не против домашних животных? — спросила я скорее из вежливости, чем сомневаясь, брать ли Зверя с собой. Лорд-страж его не любит, а мы с ним подружились. Устрою животному каникулы, ничего страшного не случится. Его все равно заберет Гордон, когда я вернусь домой.
— Нет, что вы, наоборот. У Александра целый зверинец есть — его маленькое хобби. — Ровена осеклась, разглядывая клетку. — Разве это не химерец Тоби?
— Он самый, — подтвердил Гордон, поставив клетку возле порога, отчего Зверь притих. Видимо продолжал надеяться, что никуда не повезут. — Юля очень привязалась к нему, поэтому я предложил взять его с собой.
Ровена поджала губы и стала поправлять перчатки. Ого! Кажется, я поняла, кто подарил зверушку лорд-стражу. Да уж, у каждого есть родственники с причудами. Кто-то любит коктейли и верит в реинкарнацию, кто-то держит домашний зоопарк. Надо бы уточнить, не разгуливает ли зоопарк по дому, и чем это грозит моей зверушке. И все же Ровена странная: ведет себя так, словно имеет права на… Тоби. Мысленно напомнила себе спросить об этом вечером.
И едва не подпрыгнула, когда Гордон сграбастал меня своими лапищами. Судя по всему, это должно было выглядеть как нежное прощание, но получилось неожиданно. Постаралась расслабиться и позволить себя обнять, хотя сердце билось как бешеное, а в голову закралась страшная мысль: может, он прав насчет репетиций? Если привыкну к нему и перестану каждый раз вздрагивать, нас не раскусят.
— Увидимся вечером, — прошептал Гордон достаточно громко. — Не скучай.
Я улыбнулась, привстала на цыпочки и поцеловала его в гладкую щеку.
— Постараюсь.
Мисс Карп тоже вышла нас проводить. С ней мне было искренне жаль расставаться. но экономка пообещала, что мы еще обязательно увидимся.
А затем Гордон как-то слишком шустро (или мне так показалось) подхватил клетку и распахнул парадную дверь. В лицо ударил знойный ветерок. Несмотря на пасмурную погоду, снаружи было душно и влажно. Сюда бы шорты и майку, а не сто одежек, в которые меня завернули, но выбирать не приходилось. Я остановилась на пороге, жадно впитывая краски и звуки улицы.
За невысокой кованой оградой проносились автомобильчики, которые раньше я видела только на ретро-выставках. Спешили пешеходы: дамы в шляпках и длинных платьях, мужчины в котелках и твидовых костюмах, носились мальчишки с газетами. Хотя некоторые предпочитали велосипеды. Над кирпичными домами возвышались трубы заводов, выплевывая черный дым, который приносил с собой резкий запах и оставлял металлический привкус на языке. Странно, что ночью не почувствовала, наверное, ветер дул в другую сторону.
Гордон не позволил зазеваться, за что я была ему благодарна. В конце концов, всю жизнь прожила в городе, пусть и не таком. Поэтому я старалась рассматривать новый мир украдкой.
Автомобиль Ровены оказался совсем ретро, в нем даже лобового стекла не наблюдалось. Мне вручили запасные очки, в которых город приобрел какие-то мутные зеленоватые очертания, леди Дрейк уселась на водительское сиденье и завела чудо-машину. Взревел мотор, и зверушка на заднем сидении забилась о клетку.
— Тише-тише, — успокоила я ее. — Это ненадолго.
— Тут всего полчаса, — подтвердила мои слова Ровена. — Если не попадем в пробку.
Лорд-страж смотрел на меня пристально, будто пытался забраться в мою голову и прочитать мысли. А вот фигушки! Раньше нужно было думать и план тщательнее выбирать. Но меня не оставляли подозрения, что у Гордона все под контролем, поэтому сделала вид, что не замечаю его взглядов.
— Пока! — выкрикнула Ровена, и автомобиль с дребезжанием сорвался с места.
Пришлось вцепиться в сиденье. Меня трясло так, что казалось, вот-вот вышвырнет из кабриолета. До скорости моего «хендай» машинке было далеко, но брусчатка вместо гладкого асфальта и отсутствие крыши добавляли острых ощущений. Было в этом и хорошее: я перестала обливаться потом от жары, по спине то и дело пробегал холодок.
Мы пронеслись вниз по улице, а потом свернули на проспект в несколько полос и множество ярких автомобильчиков. Дома здесь стали повыше, а дорога ровнее. Я почти привыкла к толстым очкам и даже умудрялась что-то рассматривать.
— Гордон живет в старом районе Конвеля, — Ровене приходилось почти кричать, чтобы я могла ее расслышать через шум старинного мотора. — Но здесь все не для людей сделано, а для лошадей.
— Мы же живем в Бартоке. Это не центр, зато там нет заводов, есть огромный парк и множество магазинчиков. Вы уже видели Конвель-башню?
Неопределенно мотнула головой. Не сообщать же родственнице, что меня принесла химера, поэтому посмотреть город не удалось. Поискала взглядом Посейдона: Гордон не обманул, химера летела над нами.
— О, вы должны ее увидеть!
Мы резко свернули на перекрестке и нырнули в тоннель. Очень длинный тоннель. Дорога стала еще мягче, трясти перестало совсем, а съеденные пирожные больше не просились наружу. Не представляю, как там себя чувствует зверушка. О, кажется, мы добрались до противоположного выхода тоннеля…
— Вау!
Я не хотела вести себя как безумная туристка, но здесь удержаться не получилось. Мы словно оказались в другом мире, а может, так и было. Облака рассеялись, и теперь солнце отражалось во множестве окон высоченного небоскреба, напоминающего высотки Нью-Йорка начала двадцатого века. Рядом жались дома пониже, а в лазурном небе парили дирижабли. Они плыли над городом, словно огромные корабли. И это было волшебно! Волшебнее, чем Посейдон в образе осьминога, волшебнее, чем повизгивающая в клетке зубастая зверушка, волшебнее зеркальца-правдоруба! Я даже рот приоткрыла.
— Это как? Как вообще это возможно? — обалдело поинтересовалась я, напрочь позабыв о своем решении лишнего не спрашивать, чтобы не попасть впросак. Но судя по широкой улыбке Ровены, этого она и ждала.
— Конвель построен на стыке Объединенных миров, которые связаны друг с другом тоннелями. Поэтому у нас три разных неба над головой.
Мы проехали по мосту с перекрытиями-плетями, завернули в новый тоннель. Когда же выехали, дирижабли словно испарились — может, остались за спиной? Три разных неба, говорите? Жутко, красиво и непонятно, но как же… круто!
Слева протянулась живая изгородь обещанного парка, справа показались без преувеличения роскошные особняки. К одному из них (четырехэтажному, с белыми колонами и красной черепицей) Ровена и свернула. Домик утопал в цветах и папоротниках, словно сошел с открытки. Над зеленью с жужжанием кружили шмели, на подстриженных лужайках не хватало только таблички «не ходить по газону». Это вам не промозглая осень в средней полосе России! В Конвеле лето было в самом разгаре, а лето я любила, потому что любила тепло.
— Строительство особняка закончили к нашей с Александром свадьбе, — лениво заметила Ровена. — На заднем дворе есть фонтаны, я покажу их позже, когда отдохнете и освоитесь.
Ух, а старший братец Гордона молодец. Королевский подарок для жены лорда. Мой жених в нашу первую встречу меня связал, а затем запихнул в пыльную каморку. Вообще все достоинства Гордона ограничивались симпатичной внешностью и заманчивым налетом долбанутости… то есть загадочности. Ну еще он целовался как бог, но разве это важно для долгосрочных отношений? Да и какие у меня могут быть отношения с ним, кроме деловых? А смешивать работу и личное — дурной тон.
Вот только для Ровены я оставалась невестой Гордона, у которого дом похож на заброшенный лабиринт. Поэтому ударить в грязь лицом не могла.
— Тоби пообещал, что мы тоже переедем, — постаралась улыбнуться как можно более мечтательно. — В какой-нибудь красивый особняк… Поближе к хорошей школе.
Запоздало подумала, что надо было уточнить состояние счета лорд-стража, а то может, у него зарплата небольшая, и Ровена только надо мной посмеется. Не посмеялась. Поджала губы, и дружественная обстановка разом сдулась, словно пробитое колесо.
Ну и что я такого сказала? Хотя может, она гордится своими фонтанами?
Я шла по широкому коридору следом за горничной. На стенах пейзажи, на подставках разрисованные вазы, красная дорожка ковра под ногами. Остановиться и рассмотреть мне не позволяли Кристина и чувство пунктуальности: терпеть не могла опаздывать, но именно это сейчас и делала.
Стоило Ровене показать мою новую комнату — большую, светлую, в кремово-желтых тонах, я упала на мягкие простыни и решила подремать. А разбудило меня закатное солнце, окрасившее комнату в красный.
Зато голова больше не болела, скорее, напоминала пустой котел, по которому если ударить, раздастся «дзынь». Вообще, нужно бороться с сонливостью Патрисии. В отличие от нее, мне хватало шести-семи часов, чтобы выспаться. А так и всю жизнь проспать можно. Хорошо еще, что сейчас не утро и не глубокая ночь. Интересно, лорд-страж стал бы будить меня поцелуем? Тьфу, что только в голову лезет!
Подол красивого серебристо-голубого платья тянулся по полу, струился по ступеням: мы спустились на первый этаж. Это был один из двух симпатичных нарядов, которые принесла Кристина. Ладно, они оказались не просто симпатичными, некоторые и на выпускной был так не одеваются. Наверняка, подарок хозяйки дома, уверена, что Гордон выбрал бы что-то попроще. Хотя, кто знает… Кристина тогда прервала мои размышления и сообщила, что у меня есть меньше часа до ужина. А туда еще добежать нужно!
Пришлось нестись в ванную, благо она была смежной со спальней. Помыть голову я, конечно же, не успевала, поэтому просто стянула волосы в высокий хвост с помощью ленты и Кристины. И влезла в голубое платье по ее же совету. По круглому лицу и мягкой улыбке я угадала кто передо мной раньше, чем горничная представилась. Та самая племянница мисс Карп!
И вот теперь мы быстро шагали по особняку. Который, к слову, следовало получше рассмотреть.
Мы вышли на веранду, и легкий ветерок защекотал открытые плечи. Ровена не соврала про фонтаны, но почему-то умолчала про сад, благоухающий сладковатыми ароматами цветов. Солнце скатилось за горизонт, напоминая о прошедшем дне лишь узкой фиолетовой полоской на небе. Уже включили подсветку — мелкие лампочки-гирлянды, указывающие путь к площадке, на которой расположился шатер. Сквозь полупрозрачную ткань виднелся длинный стол и стулья. Можно поужинать на природе, и при этом не кормить комаров.