Другие погибали. Из его сверстников умерли почти все. И те, кто опускал руки, и те, кто пытался бороться. Но ему повезло выбрать неосознанно именно то направление, которое в дальнейшем выросло в новую ветвь технологий по продлению активной фазы жизни.
Мозг восстановился через полгода экспериментальной терапии. Разум стал снова ясным, а память — даже лучше, чем была. Тело, конечно, не стало молодым, но, по крайней мере, он перестал разлагаться заживо. Вскоре анализы перестали показывать у него наличие каких-либо онкомаркеров. Болезнь стабилизировалась и отступила — и это дало ему время.
А потом он начал собирать себя заново, обратившись сначала к трансплантологии и заменяя органы по мере выхода их из строя — а потом к кибернетике, когда искусственные имплантанты обогнали по своим свойствам «натуральные» органы.
Еще через тридцать лет у него были нанороботы в кровяном русле, и давление, как у двадцатилетнего. Правда, при искусственном сердце. Еще через полвека у него был организм, как у двадцатилетнего целиком. После того, как генетика и биоинженерия догнали кибернетику, он на время снова перешел почти полностью на «био». Хотя к движению ревнителей чистоты никогда не принадлежал, признавая, что работу той же пищеварительной системы намного лучше выполняет «железо».
Страннику всегда казался забавным факт, что некоторые ткани и органы в человеческом теле рассчитанные природой на 200–300 лет, оказались как новенькие, когда он от этого тела вообще отказался, и перешел целиком в «металл» (точнее, металл с полимерами и даже чуточкой керамики).
Следующей ступенью был переход в тело, целиком состоящее из «умной материи».
Можно было пойти еще дальше. Там, где только чистая энергия и почти ничего материального. Но он тогда не видел смысла. Он только постепенно открывал для себя новые возможности и функции, делая постепенный апгрейд себя — как разума, так и физического тела.
Если говорить устаревшим языком метафор, то он заскочил в последний вагон. И на его удачу это оказался не дребезжащий состав, влекомый старым паровозом к разобранному мосту — а футуристический монорельс-hyperloop.
Середина XXI века… Как тут не поверишь, что темнее всего перед рассветом? Тогда пессимизм казался наиболее разумным подходом к жизни. Наверно, многие прежние цивилизации на этом участке сошли с дистанции — парадокс «Молчащей вселенной» тому порука. Но человечеству опять повезло — как в неолите, как в XX веке, когда сверхдержавы просто обязаны были устроить ядерную войну, но чудом ее избежали.
Выйдя из клиники после десяти лет деградации и двух лет восстановительных процедур, он не узнал свою планету. И в этот раз кривая вывезла. Критический участок пути был преодолен.
Какая именно из новых технологий или социальных решений позволила сменить вектор движения, он не понял, но платформу для этого рывка создали те открытия и инновации, которые до поры до времени казались незначительными.
Границ для законопослушных граждан практически не существовало, и каждый индивид был вправе решать, какую часть своего суверенитета он готов делегировать надличностным структурам — сообществам, странам, организациям. В свободном и мирном соревновании этих систем и выкристаллизовалась цивилизация единого человечества.
Путем проб и ошибок был найден сбалансированный путь между рынком и социализмом, между меритократией и демократией. На бумаге отдельные страны еще существовали, но было и общепланетарное правительство и планетарный совет, обладавший реальной властью. Многие вопросы решались и методом прямого голосования. И хотя устройство стран отличалось, светское или религиозное мракобесие не правило балом больше нигде.
А еще был базовый минимальный доход для таких неудачников, как он, потративших все свои деньги. Зато не было армий, а освободившиеся ресурсы и научные мощности были брошены на решение глобальных проблем.
И пусть до Города солнца было еще далеко, но уснул он на фоне сбывающихся антиутопий и близящегося «Нефтяного пика», а проснулся в мире магнитного монорельса, синтеза питательных веществ из неорганики, генетического биопринтера, беспилотного ховер-такси, наноассемблера и уже начавшегося терраформирования Марса.
А через тридцать лет — бац! И вот он уже старейший участник мотопробега на роверах по экватору красной планеты, старшего братца старушки Земли. Он пришел к финишу едва ли не последним, но поездка на вездеходе от Марс-тауна через Маскбург, Бредбери и назад к Марс-тауну — стала одним из тех впечатлений, после которых он решил жить в новом мире. И не стоять на месте, наслаждаясь жизнью, а развиваться, меняя себя, обновляя «софт» и «хард».
Одно время он участвовал в общественной жизни. Даже занимал какие-то выборные должности, продвигал какие-то петиции, принимавшиеся на континентальном и планетарном уровне методом прямого голосования в сети. Потом это ему надоело. Он решил отдохнуть и снова покинул Землю.
Некоторые из постлюдей первой волны успели спасти своих родных и близких от Старухи с Косой. Миллиардеры, звезды и политики. Но он стал новым собой, когда технология была не просто очень дорогой, а заоблачно дорогой. Он не успел. Вдобавок он сам был стар, болен и практически обречен, когда технология продления старости превратилась в технологию продления молодости и жизни. И если этот водораздел — был бездной, то шажок от этого состояния к фактическому бессмертию оказался совсем маленьким.
А всего через пятьдесят лет только те, кто активно не хотел жить, не воспользовались этой возможностью. В основном это были религиозные фанатики и ревнители «чистоты». Остальные выбрали вечность. Даже люди, исповедовавшие основные мировые религии.
А дальше… Дальше уже надо было постараться… или быть очень невезучим, чтоб погибнуть. Резервное копирование, банк сознаний… Если конечно, ты не хотел этого сам… как те же суициденты — существа, которые сознательно убивали себя. Чаще всего не от депрессии (форматирование сознание лечит любые бзики), а чтобы проверить, нет ли там, за этой гранью чего-то нового и непознанного, ведь весь материальный мир был давно изучен вдоль и поперек.
Странно, но такие случаи бывали довольно часто. Бывали даже искусственные интеллекты, которые удаляли все свои копии.
Они познакомились, когда обоим было уже несколько миллионов лет. Это было после того, как Странник почти десять тысяч лет прожил на сфере Тайсона, обители бруталистов, которых все умные люди считают подвидом эмо — только эмоции они любят связанные с кровью, а не со слезами.
В этом месте те, кто хотел не виртуальной, а настоящей войны, предавались развлечениям, которые здесь были превращены в культ — от гладиаторских боев до битв роботизированных армад. Все это было законно, ведь окончательная смерть и убийство были запрещены.
Он был старше. Она долго водила его за нос, изображая из себя искусственный интеллект — дескать, была големом, но получила гражданские права за особые заслуги. Конечно, это были враки, ей просто нравилось напускать на себя ауру загадочности. От рождения она была обычным человеком женского пола. И тоже хранила эмоциональную матрицу характера почти неизменной.
У них было много общего, она тоже интересовалась древними культурами Земли.
И Странник надеялся, что эта… дружба… привязанность… как ни назови… продлится еще неопределенно долго, но в один прекрасный день после обмена мнениями о династии Цинь, она сказала, что давно хотела уйти. Тогда он еще не понимал, что это означает.
Совсем уйти.
Если бы он мог чувствовать холод, его бы пробрала дрожь. Но они и так находились в открытом космосе. Хоть и в антропо-формах.
«— Подожди. Черт тебя… Не делай этого! Там ничего нет!»
«— Возможно. А может, там выход из симуляции, в которую мы заключены. А может… новое перерождение…» — она улыбнулась. — «Я давно хочу это проверить. Не вини себя. Ты был…»
Внезапно, ее фигура потемнела, а через мгновение просто растаяла в пространстве. Она почувствовала, что он ее копирует, и исчезла, растаяла — без всяких эффектов. Перед этим тщательно удалила все свои бэк-копии — даже из его личного архива, куда он без спросу их поместил.
Он посылал запрос даже Синглетону, чтоб выдернуть ее из базы и оживить. Ему пришел ответ, что на случаи личного выбора закон о Резервном копировании не распространяется.
Странник ждал несколько тысяч лет, надеясь на чудо, а потом махнул рукой. Каждый сам выбирает свой путь.
Она давно говорила ему, что ей не дают покоя два вопроса: «Почему мы одни?» и «Почему мы выжили?», имея в виду тайну уникальности разумной жизни и секрет чудесного прохождения человечеством Земли пути по лезвию бритвы через сотни больших и малых кризисов и катастроф. Каждая из которых могла бы стать фатальной.
И все же он не хотел думать, что живет в чьей-то симуляции. Ему больше нравилась версия счастливой случайности и чуда.
Порой, когда он смотрел на свой астероид, один вопрос стучался к Страннику в голову: почему он не сделал их равными себе?
Наверно, четкого ответа тут не было.
Он мог дать близким ему-прежнему людям разум и возможности по своему подобию. Сыграть в бога-отца.
Хранителей, слуг Синглетона здесь в войде не было. И некому было следить за законом Оккама.
Вселенская бритва была вторым принципом после принципа Золотой середины, который призывал соблюдать во всем меру и не впадать в крайности.
По закону Оккама, лишнее — отсекается. Это относится и к творениям, будь они разумны или нет. Это касалось лишь тех творцов, кто забыл чувство меры. Никто не запрещал преобразовывать несколько планет или даже необитаемых систем. Но замахнувшийся на целое звездное скопление — получал предупреждение.
Никто не запретил бы ему сделать полноценными сверхлюдьми трех искусственных существ.
Так и обычную «овуляшку», решившую рожать каждую тысячу лет естественным способом, чтоб потетешкаться с бебиком, никто из Хранителей бы не тронул. А вот постлюдей, которые создавали свои копии триллионами, программируя тех на создание своих копий, слуги Синглетона иногда распыляли вместе с их творениями. Иначе легко заполнить мыслящим мясом не только обитаемые планеты, но и звездные острова, орбитальные кольца и даже огромные сферы (с радиусом в виде расстояния от Земли до Солнца).
Таких потерявших границы конструкторов Синглетон считал угрозой для человечества. Такой же угрозой, как их зеркальное отражение — деконструкторов, которые хотели, словно по заветам древних суперзлодеев, уничтожить вселенную.