Начать следовать делу своей жизни, чтобы достичь мастерства, никогда не поздно. Вы можете начать этот процесс в любом возрасте, в любой момент. Сила, что кроется в вас, всегда присутствует и всегда наготове.
Процесс осознания дела жизни состоит из трех этапов.
Во-первых, вам надлежит выявить или восстановить свои природные наклонности, освежить то самое чувство уникальности. Первый шаг всегда направлен «внутрь себя». Ищите в прошлом следы внутреннего голоса или направлявшей вас силы. Одновременно отметайте другие голоса, которые могут сбить с пути, — мнения родителей и сверстников. Ищите основу, сердцевину собственной личности, которую вам необходимо прочувствовать и понять со всей возможной глубиной.
Во-вторых, когда связь установлена, взгляните на профессиональный путь, который вы уже проделали или собираетесь начать. Выбор этого пути (или изменение его) крайне важен. Чтобы справиться с этой задачей, вам придется расширить свое понимание карьеры как таковой. Слишком уж часто мы это разграничиваем — вот работа, а вот жизнь вне работы, тут мы можем и развлечься, и по-настоящему реализовать себя. Службу мы часто воспринимаем как средство для зарабатывания денег, а вот «вторая жизнь», которую мы ведем помимо службы, может доставить истинное удовольствие. Даже те, кто получает хотя бы некоторое удовлетворение от своей работы, тем не менее привычно делит свою жизнь именно по такому принципу. Но подобное отношение огорчительно, ведь на работу мы тратим довольно значительную, если не большую, часть своей сознательной жизни. Если это время для нас всего лишь досадная помеха на пути к реальным удовольствиям, то часы, проведенные на службе, оказываются трагически бесполезной тратой нашей и без того короткой жизни.
Измените это, взгляните на свою работу как на что-то вдохновляющее, как на Часть своего призвания, это и есть третий этап.
Изначально слово «призвание» имело другой акцент: «некто зовет или призван». В эпоху раннего христианства о человеке говорили, что он призван к служению в Церкви, — это было его призвание. Люди буквально воспринимали призвание как голос Бога, определившего для них особый жизненной путь. Со временем у слова появилось более приземленное, мирское значение — призванием стали называть любой предмет, науку или ремесло, к которому человек испытывает интерес или склонность. Настало, однако, время вернуть слову «призвание» первоначальный смысл, который гораздо ближе подходит к концепции дела жизни и мастерства.
Голос, который зовет вас, исходит не обязательно от Бога, а скорее из глубин вашего естества. Порождает его ваша индивидуальность. Сначала он подсказывает, какие занятия наиболее полно соответствуют вашей натуре. Затем призывает вас к определенному делу или профессии. Если вы последуете ему, ваша работа будет глубинным образом связана с тем, что вы собой являете, она не станет чем-то чужеродным в вашей жизни. Поэтому развивайте в себе чуткость, чтобы услышать голос призвания.
Путь к призванию не прямая линия, не проторенный путь, а скорее извилистая тропа с множеством изгибов и поворотов.
Поначалу вы можете выбрать поле деятельности (подыскать место службы), которое в самых общих чертах будет соответствовать вашему призванию. Эта исходная позиция обеспечит вам пространство для маневра, поможет получить необходимые навыки. Не стремитесь начинать с чего-то грандиозного или слишком амбициозного — пока вам нужно зарабатывать на жизнь и набираться уверенности. Вступив на этот путь, вы заметите на нем боковые ответвления, которые будут привлекать вас, тогда как некоторые другие направления не вызовут никакого интереса. Внесите поправки и, возможно, перейдите в смежную область, продолжая узнавать все больше о себе, но при этом неуклонно расширяя свои познания и научаясь новому. Работая на других, вы можете, подобно Леонардо, более внимательно присмотреться к своей работе и попытаться «обжить» эту область, сделать ее своей.
Наконец, вы набредете на определенную область, нишу или возможность, подходящую вам идеально. Вы сразу узнаете ее при встрече по искрящемуся, детскому чувству изумления и радости — вам будет хорошо, комфортно в ней. Как только вы обретете эту нишу, все встанет на свои места. Вы будете учиться быстрее и понимать глубже. Ваши навыки и умения достигнут такого уровня, что это даст вам право претендовать на независимость от организации, на которую вы трудитесь, и, выйдя на новый виток, начать работать самостоятельно. В мире, где нам не подконтрольно почти ничего, такой поворот несомненно сделает вас сильнее. Теперь ваши жизненные обстоятельства во многом будут зависеть от вас. Став себе хозяином, вы более не будете зависеть от прихотей деспотичных начальников и от коллег-интриганов.
Такой акцент на вашей уникальности и деле жизни может показаться поэтической фантазией, не имеющей отношения к практическим реалиям жизни, но на самом деле для времени, в которое мы живем, все это чрезвычайно важно и значимо. Мы вступаем в реальность, где все меньше и меньше приходится полагаться на помощь от государства, организации, даже от друзей и родных. Наш глобализованный мир жесток, в нем царит конкуренция. Нам приходится рассчитывать на себя, и, значит, необходимо заниматься саморазвитием. Мир полон таких проблем и возможностей, решать которые и пользоваться которыми под силу лишь предприимчивым людям — небольшим группам или одиночкам, умеющим независимо мыслить, быстро адаптироваться и обладающим выдающимися перспективами. Ваши творческие способности и незаурядные навыки будут цениться на вес золота.
Взгляните на это так: больше всего в современном мире нам не хватает чувства масштабной жизненной цели. В прошлом такую цель нередко предлагала религия. Но сейчас мир секуляризован, людей верующих все меньше. Мы, разумные животные, уникальны — мы строим свой собственный мир. Мы не просто реагируем на события, опираясь на биологические рефлексы и инстинкты. Но без внутреннего чувства направления движения нам грозит опасность запутаться и сбиться с пути. Мы не знаем, чем заполнить время, как его правильно распределить. Кажется, что жизнь по большому счету бесцельна. Возможно, мы не отдаем себе в этом отчета, не замечаем внутренней пустоты, но она всячески нас разрушает.
Ощутить, что мы призваны к некоему свершению, — самый позитивный для нас способ реализовать это чувство цели и направления. Для каждого из нас это что-то сродни религиозному поиску. И не нужно смотреть на него как на проявление эгоизма или чего-то асоциального. На самом-то деле этот поиск связан с чем-то куда большим, нежели наши частные жизни. Наша эволюция как вида зависела и зависит от невероятного многообразия всевозможных умений и оригинальности мышления. Источник нашего преуспевания — коллективная деятельность людей, одаренных индивидуальными талантами. Без такого разнообразия культура гибнет.
Ваша врожденная уникальность — индикатор этого, столь необходимого разнообразия. Развивая и проявляя ее, вы выполняете свою жизненную задачу. Наша эпоха, возможно, делает акцент на равенстве, которое мы подчас ошибочно трактуем как необходимость всем быть одинаковыми, но в действительности имеется в виду совсем другое: равные шансы для всех людей проявлять свою индивидуальность, обеспечить возможность расцвести тысячам разных цветов. Ваше призвание — больше, чем просто работа, которую вам предстоит выполнить. Оно тесно связано с глубинами вашего естества и отражает высшую степень разнообразия в природе и человеческой культуре. В этом смысле вы действительно можете рассматривать призвание как нечто восхитительно поэтичное и вдохновляющее.
Приблизительно 2600 лет назад древнегреческий поэт Пиндар написал: «Стань тем, кто ты есть, узнав, каков ты есть». Означает это следующее: вы рождены со специфическим характером и наклонностями, которые в значительной степени определяют вашу судьбу. Эти наклонности — это и есть вы, до мозга костей. Некоторые люди никогда не становятся тем, кто они есть. Они перестают верить себе, соглашаются со вкусами других и в конце концов начинают носить чужие личины, скрывающие их истинную натуру. Если вы позволите себе разобраться в том, кто вы есть на самом деле, внимательно отнесетесь к этому голосу и силе внутри себя, тогда вы станете тем, кем призваны стать, — личностью, мастером.
Может сложиться впечатление, будто выявить нечто настолько личное, как собственные способности и дело своей жизни, относительно просто и естественно — стоит только понять, насколько это важно. Но на самом деле все как раз наоборот. Чтобы сделать это правильно, необходимо тщательно готовиться, все обдумать и знать, что появится множество препятствий. Пять стратегических подходов, изложенные ниже в виде рассказов о мастерах, помогут справиться с основными препятствиями на вашем пути — отвлекающими от главного голосами окружающих, стесненными материальными возможностями, выбором неверного курса, опасностью застрять в прошлом и утратой направления. Обратите внимание на каждое из этих препятствий, ведь вам почти неизбежно предстоит столкнуться с ними в той или иной форме.
Альберт Эйнштейн — Мария Кюри — Ингмар Бергман — Марта Грэхем — Дэниел Эверетт — Джон Колтрейн
У подлинных мастеров призвание часто совершенно недвусмысленно заявляет о себе с самого детства, подчас с помощью самых простых предметов, вызывающих, однако, необычно глубокую реакцию.
Альберту Эйнштейну (1879-1955) было пять лет, когда отец подарил ему компас. Мальчик как зачарованный следил за стрелкой, менявшей направление, когда он вращал коробочку. Мысль о том, что стрелкой управляет магнетизм, некая невидимая глазу сила, поразила его до глубины души. Что, если в мире есть и другие силы, невидимые, но столь же могущественные, — силы, которые до сих пор еще не открыты и не изучены?
До конца жизни все интересы, все идеи Эйнштейна вращались вокруг этого простого вопроса о скрытых силах и полях, и он нередко возвращался в мыслях к компасу, заронившему в его душу эту первую искру восторга.
Когда Марии Склодовской-Кюри (1867-1934), будущей открывательнице радия, было всего четыре года, она зашла в кабинет отца и в восторге остановилась перед стеклянным шкафом со всевозможным лабораторным оборудованием для физических и химических экспериментов. Затем девочка снова и снова возвращалась сюда, воображая разные опыты, которые можно было бы провести с этими трубками и измерительными приборами. Спустя годы, впервые войдя в настоящую лабораторию и начав самостоятельно проводить опыты, она тут же вспомнила свое детское страстное увлечение. Ей стало ясно, что она обрела призвание.
He в твоей профессии, а в тебе самом гнездится пагуба, с которой ты не в силах совладать. Любой человек на свете, избрав себе ремесло, искусство или какое-либо иное поприще без внутреннего к нему тяготения, непременно сочтет свое состояние невыносимым.
Кто от рождения обладает даром стать даровитым, обретет в нем всю радость бытия. Ничто на земле не дается без тягот.. Лишь внутренний порыв, лишь страсть и любовь помогают нам одолевать преграды, прокладывать пути и подняться над тем узким кругом, из которого тщетно рвутся другие.
Иоганн Вольфганг Гёте
Когда будущему кинорежиссеру Ингмару Бергману (1918-2007) было девять лет, родители подарили его брату на Рождество волшебный фонарь — простой аппарат, отбрасывающий на стену изображение с целлулоидной ленты. Мальчику страстно хотелось заполучить эту игрушку. Он обменял его у брата на собственные игрушки, после чего, укрывшись в чулане, долго любовался мерцающими картинками на стене. Ингмару казалось, что они таинственным образом оживают. Это волшебство впоследствии стало делом и страстью всей его жизни.
Иной раз призвание выявляется благодаря какому-то делу, занятию, вызывающему вдохновение и прилив сил.
В детстве Марта Грэхем (1894-1991) глубоко страдала от неумения выразить свои чувства и переживания; слова, казалось ей, передать их неспособны. Однажды она впервые в жизни попала на балет. Движения и позы танцовщицы совершенно ясно говорили о чувствах. Танцовщица рассказывала о них не словами, а языком тела.
Марта стала брать уроки танцев — и почувствовала, что ее призвание в этом. Только в танце она ощущала себя живой и выразительной. С годами она пошла дальше и создала новый язык танца, совершив революцию в этом жанре искусства.
Порой искра вспыхивает при соприкосновении не с предметами или занятиями, а с какими-то событиями или явлениями культуры.
Наш современник, антрополог и лингвист Дэниел Эверетт (род. 1951) рос на границе штата Калифорния и Мексики, в ковбойском городке. С самых ранних лет его привлекала мексиканская культура. Все его восхищало: звучание речи, когда разговаривали между собой работники-мигранты, пища, манеры, совсем иные, чем у американцев нелатинского происхождения. Дэниел погрузился, насколько мог, в язык и культуру мигрантов. Это повлияло на всю его жизнь, на интерес к иному — к разнообразию культур на планете и их роли в эволюции человечества.
Кому-то истинное призвание может открыться через встречу с настоящим мастером.
С самого детства росший в Северной Каролине Джон Колтрейн (1926-1967) чувствовал себя странным, не таким, как все. Он выделялся среди одноклассников серьезностью, был погружен в себя, испытывал сильные эмоциональные потрясения, но не знал, как их выразить. Музыка была для него скорее развлечением: он играл на саксофоне в школьном оркестре. Но вот несколько лет спустя Колтрейн услышал вживую игру великого джазового саксофониста Чарли Паркера, и музыка тронула его сердце. Из саксофона Паркера вырывались необыкновенные звуки — что-то глубоко личное, истинное слышалось в них, то был голос самой души. Внезапно перед Колтрейном открылась возможность выразить через музыку свою собственную неповторимость, наделить голосом свои мысли и переживания. Он с таким усердием принялся за обучение игре на инструменте, что через десяток лет стал величайшим джазовым музыкантом своего времени.
Важно понять следующее:
для того чтобы стать мастером в каком-то деле, необходимо полюбить свой предмет и почувствовать глубинную связь с ним.
Интерес должен выходить за рамки предмета, граничить с религиозным поклонением. Для Эйнштейна важна была не собственно физика, а восхищение невидимыми силами, которые управляют Вселенной. Для Бергмана — не фильмы, а ощущение, что он создает и одухотворяет саму жизнь. Для Колтрейна — не музыка, а возможность подарить голос переполнявшим его чувствам. Подобные вещи, манящие нас с самого детства, трудно определить словами — скорее это чувства: смесь сильного удивления с восторгом, особое, чувственное удовольствие, ощущение силы или приобщенности к высокому знанию.
Важно научиться узнавать и различать эти неподдающиеся описанию приманки, ведь именно они явно свидетельствуют о ваших, и только ваших, симпатиях и формируются не по желанию окружающих. Их не могут вложить в нас родители — увлечения, возникающие под их влиянием, лежат ближе к поверхности, они вполне осознанны и могут быть облечены в слова. А вот ощущения, поднимающиеся с самых глубин, принадлежат нам самим, отражая нашу неповторимую личность.
По мере того как мы растем и развиваемся, связь с этими сигналами из глубин нашего сознания нередко слабеет и может быть утрачена. Они оказываются погребенными под грудами новых получаемых нами знаний. Наша сила и будущее зависят от того, сможем ли мы вновь обрести утраченную связь, вернуться к своим истокам. Поищите следы таких сигналов в своих детских воспоминаниях.
Обращайте внимание на свою непосредственную реакцию на простые вещи: желание заниматься чем-то таким, что никогда вам не надоедает; предметы, неизменно вызывающие у вас любопытство и необычный интерес; чувство легкости и силы, возникающее в определенных ситуациях. Все это уже живет в вас.
Ничего не нужно выдумывать — надо лишь покопаться и снова найти то, что все это время в вас таилось. Если вам — в любом возрасте — удается вновь обрести связь с этой сердцевиной, искры глубинного, первичного интереса вновь вспыхнут в вашей жизни, указывая путь, который в итоге станет делом вашей жизни.
А. Ребенком — а детство его проходило в 1950-е годы в индийском городе Мадрасе — Вилейанур Рамачандран чувствовал, что отличается от других. Его не интересовали ни спорт, ни прочие обычные развлечения мальчишек его возраста. Он любил читать о науке. Часто мальчик в одиночестве бродил по безлюдному берегу моря, поражаясь невероятному разнообразию ракушек, выброшенных на песок. Он начал собирать их и подробно изучать. Знание позволяло ему почувствовать себя сильным — в этом ему не было равных, никто в школе не знал о раковинах столько, сколько было известно ему. Рамачандрана привлекали наиболее редкие и удивительные формы морских моллюсков, такие, например, как ксенофора, которая подбирает пустые раковины других моллюсков и прикрепляет к собственной, маскируясь таким образом. В какой-то степени он и себя считал кем-то вроде ксенофоры — аномалией. В природе подобные аномалии несут особое эволюционное предназначение: они помогают занимать новые экологические ниши, расширяя возможности для выживания вида. Мог ли Рамачандран сказать то же самое о собственной необычности?
Шли годы, детская увлеченность теперь касалась уже других предметов — подростка Рамачандрана интересовали особенности анатомического строения человека, некоторые химические феномены, всевозможные аномалии. Отец, опасаясь, как бы юношу не занесло в увлечение эзотерическими практиками, уговорил сына поступить на медицинский факультет. Здесь для него открывалась возможность изучать науки всесторонне, набираясь и практических навыков. Рамачандран согласился.
Поначалу учеба на медицинском факультете понравилась, но уже вскоре юношу начала мучить неудовлетворенность. Постоянная зубрежка была ему не по душе. Его тянуло экспериментировать, исследовать и совершать открытия, а преподаватели требовали механического заучивания. Рамачандран читал всевозможные научные журналы и книги, которых не было в списке обязательной литературы. В числе прочих изданий ему подвернулась книга «Глаз и мозг» нейробиолога Ричарда Грегори. Особенно заинтриговали студента оптические иллюзии, эксперименты со слепым пятном и другими удивительными свойствами зрительной системы, изучение которых проливало свет на работу собственно мозга.
Вдохновившись этой книгой, он начал проводить собственные эксперименты, результаты которых сумел опубликовать в престижном журнале. Результатом было приглашение изучать нейробиологию зрения в аспирантуре Кембриджского университета. Рамачан дран без колебаний воспользовался этим предложением, радуясь шансу заняться чем-то более соответствующим его интересам. Но, проведя в Кембридже несколько месяцев, юноша понял, что попал не туда. В мальчишеских мечтах занятия наукой виделись ему романтическим приключением, поиском истины, чем- то даже сродни пути религиозного познания. А в Кембридже студенты и сотрудники относились к этому как к обыденной работе, рутине: твое дело — отбыть в лаборатории требуемое количество часов и внести мизерный вклад в виде нескольких цифр в статистический анализ, только и всего.
Рамачандран не сдавал позиций, упорно трудился на кафедре, искал тему, которая была бы интересна ему, успешно защитил диссертацию. Спустя несколько лет он получил место ассистента профессора на кафедре психологии зрения Калифорнийского университета в Сан- Диего. Прошло время, и, как уже не раз бывало прежде, интересы молодого ученого переместились в другую область — теперь они касались функционирования человеческого мозга. Ему не давал покоя феномен фантомных болей — люди с ампутированной ногой или рукой нередко испытывают нестерпимые боли в отсутствующей конечности. Рамачандран начал изучать явление фантомных болей. Его эксперименты привели к удивительным открытиям в области нейробиологии и помогли нащупать новые подходы к избавлению таких пациентов от страданий.