К сожалению, у нас нет убедительных доказательств, что Эхнатон и вождь еврейского народа во времена исхода из Египта — это одно и то же лицо. Более вероятным мне представляется другой вариант: Моисей — считается, что он прожил около 120 лет{242} — является собирательным образом, составленным из полустертых воспоминаний о различных людях, как евреях, так и египтянах. С большей уверенностью можно утверждать, что события из жизни Эхнатона и особенно принятие новой религии с богом Атоном совпадают с рассказами о Моисее, которые дошли до нас из других, отличных от Библии, источников.
Самый древний неиудейский источник, содержащий сведения о Моисее и Исходе из Египта, это произведения египетского жреца и историка по имени Мането, жившего примерно в 320 году до нашей эры. Среди его работ есть книга по истории Египта, написанная на греческом языке и имевшая название «Aegyptiaca». Сама книга не дошла до наших дней, но цитаты из нее часто встречаются у античных авторов, таких, как иудейский историк первого века нашей эры Иосиф Флавий, а также у писателей начала христианской эры, например у историка Секста Юлия Африканского (ум, в 232 году нашей эры) и Евсевия Кесарийского (ок 263–339 гг. нашей эры).
По всей видимости, Мането был хорошо знаком с ходившими в его время в Египте легендами о великом пророке и вожде, которого евреи из Александрии называли Моисеем. Однако версия жизни и деяний великого пророка и законодателя народа Израиля, довольно пренебрежительно изложенная Иосифом Флавием в его работе «Против Апиона», во многом противоречит той, что известна всем народам по тексту Ветхого Завета{243}.
Мането сообщает нам, что царь Египта по имени «Аменофис», желая увидеть богов, обратился за советом к «мудрецу» и «пророку» по имени «Аменофис, сын Пааписа». Выслушав его, мудрец сказал, что его желание исполнится, если он полностью очистит страну от «прокаженных» и других «нечистых людей» и отправит их работать в каменоломни «к востоку от Нила»{244}.
Услышав слова пророка, обрадованный царь отправил 80 тысяч несчастных в каменоломни. Понимая, к каким последствиям приведет его совет, мудрец предсказал, что затем «какие-то люди возьмут нечистых в союзники», свергнут фараона и будут править страной в течение тринадцати лет{245}. Устрашившись последствий своего пророчества, мудрец изложил все это в письме и покончил с собой.
Узнав о смерти мудреца и о составленном им пророчестве, царь попытался смягчить несправедливость по отношению к «прокаженным» и «нечистым людям», позволив им поселиться в городе Аварисе, который оставался безлюдным после ухода «пастухов», то есть гиксосов (они потерпели поражение от армии фараона Яхмоса и были изгнаны из Египта примерно в 1575 году до нашей эры){246}. Именно тогда «прокаженные» и «нечистые люди» избрали себе вождя, «некого Осарсифа, жреца из Гелиополя», который затем взял себе имя Моисей. Он установил множество законов, которые были враждебны египетским обычаям, и «запретил поклоняться богам»{247} Египта. Кроме того, разрешалось убивать животных, считавшихся у египтян священными, и предписывалось «не вступать в общение ни с кем, кроме связанных с ними единой клятвой»{248}.
Мането пишет, что затем Осарсиф-Моисей сказал своим людям, чтобы они перестали работать в каменоломнях, а строили оборонительную стену вокруг города и готовились к войне с фараоном. Осарсиф-Моисей собрал «жрецов и прочих своих нечистых сограждан», и они решили отправить посольство в «Иерусалим», чтобы попытаться убедить «пастухов», то есть гиксосов», поддержать их в войне против фараона, пообещав вернуть их древнюю столицу Аварис{249}.
Гиксосы приняли предложение, и с помощью 200-тысячной армии «пастухов» Осарсиф-Моисей захватил Египет, изгнав фараона и остатки его армии в Эфиопию. Прошло тринадцать лет, и фараон, собрав 300-тысячное войско, при помощи второй огромной армии, ведомой его сыном Рамессом, или Сетосом, вернулся в Египет и нанес поражение Осарсифу-Моисею, преследуя его вместе с «нечистыми людьми» и «пастухами» гиксосами «до сирийских пределов»{250}.
Такова основная канва истории, поведанной нам Мането, который сообщает, что эти события происходили через 518 лет после изгнания гиксосов{251} — ничего не говорящая нам дата, поскольку вычисления показывают, что она приходится на 1058 год до нашей эры, что на 200 лет позже общепринятой даты Исхода евреев из Египта. Но, на мой взгляд, за паутиной псевдоисторических фактов, выставляющих египтян в выгодном свете, скрывается историческая информация необыкновенной важности. Утверждение, что фараон по имени Аменофис возжелал созерцать богов, явно указывает на некую религиозную декларацию или реформу — возможно, на отказ от политеизма, провозглашенный Эхнатоном, и восстановление прежней веры вскоре после воцарения Хоремхеба. И что более важно, этот «Аменофис», по всей видимости, отождествлялся с другим фараоном, который в Списке египетских царей, составленном Мането, упоминается как «Хор»» или «Орос». Несмотря на то что в пересказанной Иосифом Флавием истории Осарсифа-Моисея «Хор» или «Орос» называется предком Аминофиса, совершенно очевидно, что это один и тот же фараон, что убедительно доказал известный специалист по эпохе Амарны Дональд Редфорд{252}. Поскольку Аменофисом также называли отца Эхнатона, Аменхотепа III, это дает основание предположить, что образ фараона, противостоящего Осарсифу-Моисею, отчасти списан с отца Эхнатона, а отчасти основан на событиях 27-летнего правления Хоремхеба. Пророк, названный «Аменофис, сын Пааписа», тоже является исторической личностью — министром общественных работ Аменхотепа III по имени «Аменхотеп, сын Хапу», который дожил до 80 лет и последний раз упоминается в тридцать четвертом году правления фараона.
«Прокаженные» и «нечистые люди», которых заставили работать в каменоломнях «к востоку от Нила», скорее всего, являются евреями из Гошена, которые, как свидетельствует Книга Исход, были отправлены строить «города для запасов» в восточной части дельты Нила. Одним из этих городов, несомненно, был Пи-Раамсес, или Аварис, бывшая столица гиксосов, которая — по словам Мането — была возвращена кочевникам в обмен на помощь в изгнании фараона.
Кроме того, Мането рассказывает, что Осарсиф-Моисей ввел законы, «враждебные» египетским обычаям, приказал не поклоняться египетским богам и «не вступать в общение ни с кем, кроме связанных с ними единой клятвой»{253}. Все это очень похоже на действия Эхнатона, который запретил старых богов, перенес столицу из Фив в Тель-эль-Амарну и пригласил всех сторонников новой религии поддержать его смелое начинание. Нетрудно провести параллель между его поступками и поведением Осарсифа-Моисея, который изолировал себя от внешнего мира, предпочитая общаться только с теми, кто был связан «единой клятвой». Более того, 13 лет, в течение которых Осарсиф-Моисей якобы правил Египтом, точно соответствуют продолжительности царствования Эхнатона в городе Ахетатоне, куда он переселился на шестом году своего правления.
Такие выводы сделал Ахмед Осман{254}, и эта точка зрения была поддержана египтологом Дональдом Редфордом, который видит в рассказе Мането об Осарсифе-Моисее прямую связь с религиозными реформами, проведенными Эхнатоном, устные рассказы и записи о которых сохранились в храмах Египта{255}. В своей книге «Списки фараонов, хроники и дневники» он готов признать, что «само по себе заселение пустынных земель (в подправленном рассказе они заменены на Аварис) выглядит как хиджра в Амарну, а 13 лет бедствий, которые принесли с собой прокаженные и пастухи, не могут быть не чем иным, кроме как периодом пребывания Эхнатона в новом городе. В основе фигуры Осарсифа-Моисея явно лежит историческая память об Эхнатоне»{256}.
Известно, что Эхнатон, подобно Осарсифу-Моисею, имел тесные связи с евреями, в число которых входил его главный министр Апер-Эл (или Абер-Эл), «слуга Эла», нетронутая гробница которого была найдена под раскаленными песками некрополя Саккары в 1988 году бельгийским археологом Алейном Зиви{257}. То, что Апер-Эл был семитом, ясно из иероглифов, использованных для написания его имени, поскольку суффиксы «эл» и «иа» обозначали ханаанского бога, который ассоциировался с богом евреев{258}.
Мането говорит о сыне царя Аменофиса по имени Ра-месс, или Сетос, который помогал отцу изгнать из Египта Осарсифа-Моисея вместе с «нечистыми людьми» и гиксосами. Поскольку сына этого Рамесса-Сетоса тоже звали Рамесс и он правил Египтом на протяжении 66 лет{259}, можно с уверенностью сказать, что речь идет о фараоне Сети I, сын которого Рамсес II действительно занимал египетский престол в течение 66 или 67 лет.
Мането утверждает, что, когда Осарсиф-Моисей поднял мятеж против Аменофиса, сыну фараона Рамессу, или Се-тосу, было всего пять лет. Нам известно, что фараон Сети занял египетский трон примерно в 1307 году до нашей эры в возрасте 40–45 лет{260}. Это означает, что Осарсиф-Моисей — если такая личность действительно существовала — должен был выдвинуться в начале периода правления Хоремхеба, около 1335 года до нашей эры. Таким образом, Осарсиф-Моисей является собирательным образом, которому приписываются некоторые черты и деяния Эхнатона.
Если описываемые события действительно начались в начале правления Хоремхеба, то именно этого фараона, притеснявшего последователей Эхнатона, следует считать библейским фараоном, «который не знал Иосифа». В таком случае наследник Хоремхеба Рамсес I, предшественник Сети и первый правитель Девятнадцатой Династии, был тем самым фараоном, который правил во времена Исхода — именно к такому выводу приходит Ахмед Осман в своей книге «Моисей, фараон Египта»{261}.
Мог ли Рамсес I вскоре после восшествия на трон позволить евреям — а также оставшимся в живых приверженцам запрещенного культа Атона, многие из которых в качестве политических заключенных содержались в тюрьмах восточной части дельты Нила{262}, — по своему желанию уйти из Египта? Если да, то зачем он это сделал? Ответ состоит в том, что сам Рамсес I был приверженцем культа Атона, о чем свидетельствует надпись на стеле, найденной в 1904 году Флиндерсом Петри во время раскопок на Сера-бит-эль-Хадим, священной горе на Синайском полуострове. На стеле фараон изображен в царственном одеянии подобно Эхнатону{263}, а надпись объявляет его «владыкой всех кругов Атона»{264}. Сам факт упоминания гонимого Атона на стеле с Синайского полуострова объяснить достаточно трудно, но еще загадочнее его прямая связь с Рамсесом I — как отмечал сам Петри, «очень важно, что упоминание об Атоне найдено после безжалостного насаждения Хорехембом культа Амона. Последняя запись с его именем относилась к правлению Эйи»{265}.
Свидетельствует ли эта стела, что поклонение Атону сохранялось в течение 28 лет после смерти Эйи в 1335 году до нашей эры, до начала правления Рамсеса I? Мог ли тот факт, что убежденные последователи культа Атона по-прежнему живут среди обращенных в рабство евреев из восточной части дельты Нила, стать причиной позволения евреям уйти из Египта?
Когда после смерти Хоремхеба Рамсес I унаследовал египетский трон, он уже был старым и очень больным человеком. Он никак не мог противостоять своему сопернику Сети и помешать ему захватить власть в стране. Вполне возможно, в течение одного года и четырех месяцев, когда Рамсес I находился у власти, его соправителем был Сети{266}. В этом случае получает объяснение путаница в рассказе Мането между Рамсесом и Сети, или Сетосом, — память о двух фараонах перемешалась, в результате чего они слились в один персонаж, Рамсеса-Сетоса. Кроме того, вполне уместно предположить, что Сети I обладал решительным характером и что именно он, а не его предшественник Хоремхеб предоставил военную помощь царю «Аменофису» (по словам Мането), чтобы изгнать «прокаженных» и «пастухов» из Египта. Выдающийся полководец Сети — как и его предшественник Хоремхеб — правил Египтом железной рукой, придерживаясь строгих моральных норм и гражданских законов и покровительствуя старым богам и особенно культу Амона из Фив, который подвергался гонениям во времена Эхнатона и его наследника Сменхкара. Все, к чему благоволил Эхнатон и другие цари Амарны, стало враждебным для Сети I, в том числе и семитские народы из восточной части дельты Нила.
В таком случае не содержатся ли в рассказе Мането свидетельства реальных событий, имевших место в непродолжительный период совместного правления Рамсеса I и Сети I? И не проливает ли это дополнительный свет на исторические реальности библейского исхода из Египта? Если принять историю Мането об Осарсифе-Моисее как искаженное изложение реальных событий, произошедших в конце периода правления Хоремхеба, тогда следует признать, что среди ханаанских народов восточной дельты Нила имело место восстание. Объединившись под началом бывшего жреца из Гелиополя Осарсифа, который взял себе имя Моисей, они вступили в сражение с египетской армией под командованием Сетоса, то есть Сети I, и в конечном итоге были изгнаны из Египта. Это предположение подкрепляется известными фактами из жизни Сети I: в первый год своего царствования он предпринял военный поход против Шасу — так называли бедуинов и кочевые народы Палестины, Сирии и Синая, то есть потомков гиксосов. Относящаяся к этому периоду надпись сообщает фараону о восстании Шасу:
«Враги Шасу замышляют мятеж. Вожди их племен собрались в одном месте в предгорьях Кхора [так называли Палестину и Сирию], и все они участвовали в беспорядках и бунте. Каждый из них убивал своих братьев. Они не признают царских законов»{267}.
Эти инциденты, следствием которых могли стать аналогичные мятежи среди семитов восточной части дельты Нила, вынудили Сети сначала захватить город Па-Канаан, современную Газу. Затем фараон стал продвигаться все дальше и дальше в глубь Палестины, пока не вышел на побережье Средиземного моря напротив Галилейского озера. Города Яноам (упомянутый на «стеле Израиля» внука Сети I фараона Меренптаха), Бет-Шан и Хаммат покорились фараону, и в конце концов Сети I дошел до крепостей хеттов в Северной Сирии. Восхваление этих побед можно найти в надписях на стенах храма Амона в Карнаке.
По всей видимости, именно на эти события ссылается Мането в своем рассказе, подразумевая, что евреи из восточной дельты Нила покинули Египет в результате похода Сети I против семитских племен, предположительно поднявших восстание, чтобы поддержать своих дальних родственников в Ханаане. В этом случае намерение народа Израиля отправиться в пустыни Синай и Паран вместо обещанной им земли Ханаана можно рассматривать как стратегический маневр — возможно, они знали, что нацеленный на Палестину Сети I не станет преследовать их в пустыне.
Так почему же «нечистым людям» и «пастухам» (в рассказе Мането), или народу Израиля Ветхого Завета, было позволено покинуть Египет?
Может быть, Рамсес I в знак уважения к запрещенному богу солнца Атону в последние дни своего царствования дал народам восточной дельты Нила разрешение уйти из Египта, а узнавший об этом Сети бросился в погоню за ними, пытаясь помешать им вернуться в Гошен? Как бы то ни было, они являлись главной рабочей силой египтян. Такая точка зрения поможет объяснить, почему в Книге Исход говорится, о том, что фараон сначала дал народу Израиля свободу и затем передумал и бросился в погоню, преследуя евреев до самого Красного моря, в котором якобы и утонула его армия. Я не верю, что Сети I умер именно такой смертью. Тем не менее все эти факты заставляют предположить, что фараонов Исхода было два, а не один. Это Рамсес I и Сети I, о чем свидетельствует рассказ Мането об Осарсифе-Моисее.
В целом вполне вероятно, что история о Моисее и об Исходе евреев из Египта, рассказанная в Книге Исход, началась с правления фараона Эхнатона примерно в 1367 году до нашей эры и длилась около 60 лет, вплоть до первого года царствования Сети I, то есть 1307 года до нашей эры, предполагаемой даты Исхода. Более подробное исследование данного вопроса выходит за рамки этой книги, но если все эти предположения верны, то они заставят нас по-новому взглянуть на события, окружающие формирование еврейского народа.
Установив эти факты, мы не можем не признать, что любая тайная технология, которой обладала армия израильтян под командованием Иисуса Навина, почти наверняка имела египетское происхождение. А если точнее, то эти знания должны были иметь какое-то отношение к тем, кто способствовал установлению культа Атона в первые годы правления фараона Эхнатона. Возможно, эти люди унаследовали древние знания от жрецов, которые сохраняли их на протяжении тысячелетий, прежде чем они стали известны Иисусу и его армии перед падением стен Иерихона. Кем же могли быть эти люди и как они связаны с загадочным персонажем, который в Библии называется «вождем воинства Господня»? Ответ может содержаться в словах Мането, который сообщает, что Осарсиф-Моисей принадлежал к элитной религиозной группе людей, которых называли жрецами из Гелиополя. Кем на самом деле были эти жрецы из Гелиополя и какую роль они сыграли в возвышении фараона-еретика Эхнатона? Как станет ясно из следующих глав, их роль в египетской религии чрезвычайна важна для наших поисков наследия, которое древние боги оставили человечеству.
Египетский историк первого века нашей эры по имени Апион Александрийский оставил довольно интересные заметки о жизни библейского пророка Моисея. Цитата из его утраченного труда «Египетская история», к счастью, дошла до нас в работе Иосифа Флавия. Он пишет следующее:
«Моисей, как я слышал от египетских старцев, происходил из Гелиополя. Делая вид, что следует отеческим обычаям предков, он ввел молитвы под открытым небом на всех городских стенах, сколько их есть, и обратил весь город на восток, поскольку и город бога Солнца расположен таким же образом. Вместо обелисков он установил столбы, у подножья которых была изображена ладья, при этом тень от вершин падала на нее так, что она совершала тот же путь, что и солнце по небу{268}».
Апион писал свой труд через 1300 лет после Исхода из Египта, но совершенно очевидно, что и в его эпоху память о великом религиозном реформаторе Израиля была в Египте все еще сильна. Как и его предшественник Мането, Апион пишет, что этот мудрец «из Гелиополя» объединил «прокаженных» и «нечистых людей» против властей Египта, прежде чем быть изгнанным из страны правящим фараоном{269}. Подобно Мането, Апион утверждает, что Моисей считал новый культ бога Солнца «приемлемым» для древних традиций жрецов Гелиополя{270}.
Откуда взялось это присутствующее во всех источниках заявление, что Моисей принадлежал к числу жрецов из Гелиополя? Зачем приписывать эту роль библейскому пророку, который — пока в 30-х годах двадцатого века Зигмунд Фрейд не указал на его явно египетское происхождение — считался израильтянином из дома Леви? С учетом того, что исторический персонаж, которого мы знаем под именем Моисей, по всей видимости, тесно связан с религиозными реформами Эхнатона в начале эры Амарны, близость Моисея к жрецам Гелиополя становится еще более очевидной.
Когда в 1367 году до нашей эры на египетский трон под именем Аменхотепа IV взошел Эхнатон, он объявил себя первым пророком новой веры в Атона, хотя и не называл единого и всемогущего бога этим именем — по крайней мере, первое время.
В первые девять лет его правления бога называли Ра-Харахти, или Гором Горизонта. Это одно из воплощений — в виде человеческой фигуры с головой сокола — бога Солнца Ра, в котором воплотились дуалистические аспекты двойного горизонта, то есть солнечного диска на западе во время захода солнца и на востоке во время восхода.
Центром культа Ра был город Гелиополь в Нижнем Египте. Арабы называли Гелиополь «Айн-Шамс», что в буквальном переводе значит «солнечный глаз» или «источник солнца», а в Библии этот город упоминается как Ун, что очень близко к его оригинальному египетскому названию Ауну или Иуну, то есть «город колонн»{271}. Это название тесно связано с высокими обелисками, когда-то стоявшими перед его древними храмами Солнца. Руины последнего из этих храмов, построенного при фараоне Сенурсете I (Двенадцатая Династия, 1991–1962 год до нашей эры), можно увидеть сегодня среди суеты современного пригорода Каира Эль-Матарии, что неподалеку от международного аэропорта.
Гелиополь был величайшим центром образования, известным всему античному миру «университетом». Греческие писатели и путешественники приезжали в город, чтобы побеседовать с его учеными жрецами, посвященными в древнюю мудрость. Вплоть до эпохи Александра Великого, то есть до четвертого века нашей эры, гордость Гелиополя составлял огромный храмовый комплекс с административными зданиями, учебными заведениями и открытыми двориками, который был обнесен мощной двойной стеной толщиной до 13 метров и высотой до 9 метров. Гелиополь — это греческое имя, в буквальном переводе означающее «город солнца», что указывает на то, что он был знаменитым центром культа бога Солнца Ра, который развился из более древнего культа бога Атума, известного под именем Тот, Кто Совершенен. Только с началом Века Пирамид, в 2678 году до нашей эры, культ Ра стал вытеснять культ Атума из Гелиополя — по всей вероятности из-за того, что во времена Древнего Царства ему покровительствовала правящая династия. Однако история Гелиополя уходит корнями в еще более глубокую древность, когда — по свидетельству египетских религиозных текстов — из этого места страной правили загадочные цари-жрецы Шемсу-Гор, или последователи Гора{272}.
Древнее наследие Гелиополя и мудрость его жрецов были широко известны. Знаменитый греческий историк пятого века до нашей эры Геродот посетил Гелиополь и отметил в своих записях, что его жрецы пользуются репутацией лучших историков своей страны{273}. Они не только были сведущи в таких областях, как геометрия, медицина, мифология и философия, но также считались «знатоками астрономии»{274}. Геродот пишет об этом в своей «Истории», сообщая, что жрецы Гелиополя вместе с жрецами Мемфиса и Фив первыми ввели понятие солнечного года и разделили его на 12 частей [то есть разбиение эклиптики на 12 частей и введение 12 лунных месяцев по 30 дней в каждом{275}] — по их утверждению эти знания они получили «от звезд»{276}. Жрецы также рассказали ему, что египтяне впервые использовали имена 12 богов, которые позаимствовали у них греки, и впервые стали возводить алтари, статуи богов и храмы; Геродот утверждал, что в большинстве случаев они подкрепляли свои слова доказательствами{277}.
Древние библиотеки Гелиополя пользовались таким уважением, что фараон Тринадцатой Династии по имени Хасекхемфра-Неферхотеп, правивший примерно в 1750 году до нашей эры, оставил для потомков каменную стелу в Абидосе. На ней по его повелению был записан рассказ о том, как фараон «пожелал посоветоваться с книгами Атума», чтобы узнать, как он был создан и как выглядели боги во времена их правления, чтобы поставить им памятники на земле. Далее надпись рассказывает о том, что фараон принял приглашение от жрецов, «хранителей всех тайных книг», и посетил библиотеки Атума в Гелиополе, где увидел облик Осириса-Хенти, что дало ему возможность изготовить статую своего «предка», который, как он твердо верил, был похоронен подобно простому смертному в западной части некрополя Абидоса{278}.
В старых библиотеках Абидоса хранились книги, которые даже во времена Хасекхемфры-Неферхотепа считались древними. Именно из них Мането, который сам был жрецом в Гелиополе, почерпнул большую часть материала для своего Списка египетских царей и ныне утерянной трехтомной истории Египта{279}.
Среди писателей, обращавшихся к библиотекам Гелиополя, были Пифагор, Фалес, Демокрит и математик и астроном Евдокс Книдский (ок. 408 — ок. 355 до н. э.){280}. Знаменитый греческий философ и писатель Платон (429–347 гг. до нашей эры) писал, что египетские жрецы (возможно, жрецы Гелиополя) наблюдают за звездами на протяжении 10 тысяч лет, то есть с незапамятных времен{281}.
Тот факт, что жрецы Гелиополя были искусными астрономами, не подлежит сомнению. Святая святых внутри храмового комплекса называлась «звездной комнатой»{282}, а верховный жрец носил титул «начальника астрономов». По всей видимости, он был облачен в накидку, украшенную изображениями звезд, а знаком его должности был длинный посох, увенчанный пятиконечной звездой{283}.
Тем не менее жрецы из Гелиополя не ограничивали свои астрономические интересы простой фиксацией положения и траектории звезд. По предположению Платона они использовали небесные тела для того, чтобы следить за течением времени. Об этом свидетельствует и та роль, которую когда-то играли игольчатые обелиски Гелиополя. Арабский хроникер четырнадцатого века аль-Макризи писал:
«Айн-Шамс — это храм Солнца в Гелиополе, где стоят две не знающие себе равных по красоте колонны… Их высота около 50 локтей… их верхушки сделаны из меди… В тот момент, когда Солнце входит в первую точку Козерога, то есть в самый короткий день в году, его лучи освещают вершину южного обелиска, а когда оно достигает первой точки Рака, то есть в самый длинный день в году, его лучи освещают вершину северного обелиска. Таким образом, эти два обелиска образуют две крайние точки движения солнца, а линия равноденствия проходит между ними…{284}»
Этот древний обряд, записанный аль-Макризи задолго до того, как Гелиополь превратился в руины, похоже, совпадает с тем, что нам сообщает Апион, который говорит, что мятежный жрец по имени Моисей «вместо обелисков… установил столбы, у подножья которых была изображена ладья, при этом тень от вершин падала на нее так, что она совершала тот же путь, что и солнце по небу». Совершенно очевидно, что по крайней мере часть обелисков Гелиополя была установлена таким образом, чтобы отмечать траекторию Солнца по мере его движения от солнцестояния к солнцестоянию через точки равноденствия. Такие точные измерения были необходимы для наблюдения за движением звезд, которые медленно изменяли положение по отношению к небесному горизонту.
Немногие ученые рискнут отрицать, что Эхнатон позаимствовал, культ Ра из Гелиополя, чтобы начать собственную религиозную революцию, но чтобы понять, как это произошло, необходимо вернуться еще почти на 50 лет назад, во времена правления его деда Тутмоса IV (1401–1405 год до нашей эры), поскольку именно этот фараон впервые стал подчеркивать роль бога Солнца как верховного божества.