— Так сколько ты хочешь?
— Шестую часть от всего. И так теперь будет всегда.
— Ладно, уговорил… — Натужно рассмеялся Курм и протянул ему горсть серебряных монет. — Теперь мы в расчете?
— В расчете. — Серьезно кивнул Авар и направился восвояси. Сегодня у него был повод для того, чтобы гордиться собой…
— Нет, так дело не пойдет… — Курм раздражено вышагивал из угла в угол. В их ухоронке было два помещения. Одно побольше предназначалось для «молодняка», другое поменьше для «старших», элиты банды. Сегодня там проходил закрытый совет на котором присутствовало всего два человека… — Сегодня он требует от меня доли, а завтра захочет занять мое место… Этому не бывать!
— Ну, так что, прирежем ночью по-тихому и вся недолга! — Хмыкнул другой парень, похожий на Курма как родной брат. Им он, к слову, сказать, и был.
— Не скажи, Шевр. — Не согласился главарь. — Спит он чутко, да и потом…. а вдруг его вообще нельзя убить?
— Ну это уж ты перегнул… Помнишь он тогда порезался ножом?
— Ага, и порез зажил за день!
— Но все же…
— Нет, не будем рисковать. — Отрубил Курм. — Завтра у него дело… Вот и сообщим куда надо… Пусть с ним городская стража разбирается… У них все одно опыта больше в этих делах…
Выходя на очередное дело, Авар не особенно нервничал. Подумаешь, делов то влететь в дом, забрать все мало-мальски ценное, да и смыться по-тихому! С его то опытом… плевое дело!.. Нет все же надо было потребовать у Курма не шестую часть а половину… А то что это за дела, он работает, а они жируют за его счет… Нет, с этим пора завязывать…
Рассуждая таким образом, Авар не заметил как достиг нужного дома. В этом квартале жили состоятельные граждане, и тут всегда было чем поживиться. Правда, данный район контролировали совсем другие банды более сильные и многочисленные, но это ничего не значит. Он не оставляет следов. А значит ни его банде, ни ему самому ничего не угрожает.
Окно в доме по летнему времени было широко распахнуто. Двухэтажный особняк из темного кирпича. Дом, который он возьмет сегодня. Долгие колебания были не в природе парня. Фигура в лохмотьях взвилась высоко в воздух и влетела в окно. Чья-то спальня. Пустая. А на столике золотые украшения… Неслыханная удача!
Вот только почему горит ночник? Что здешние обитатели настолько богаты, что могут позволить себе жечь масло, не экономя? Похоже на то… Авар уже протянул руки к украшениям, как вдруг внезапно на его голову обрушился тяжелый удар, и свет померк в его глазах…
Очнулся Авар уже в грязной тюремной камере на вонючей подстилке из соломы. Было здесь душно, донельзя воняло, и по камере туда-сюда сновали крупные серые крысы, однако парню было не привыкать. Доводилось ему бывать в местах и похуже…
Более менее придя в себя, Авар выругал себя самыми последними словами. Расслабился, зазнался, почувствовал себя неуязвимым… ну и как следствие получил то, что заслужил. На деле нельзя расслабляться… Все время надо на стреме быть…
Однако же крепко его приложили. До этого раза Авара еще никто не вырубал, а ведь случалось ему схлестываться в драках с парнями гораздо старше и тяжелее себя. И он всегда побеждал. А здесь, поди ж ты, опростоволосился…
Через несколько часов здоровенный угрюмый стражник принес ему миску какой-то вонючей каши и кружку воды. Авар с аппетитом поел, а затем провалился в долгий тяжелый сон…
Проснулся он от грубого пинка под ребра. Тот самый стражник, что принес ему еду, мрачно посоветовал ему побыстрее подымать свою задницу и идти за ним. А то господин следователь не любит ждать.
По грязным тюремным коридорам Авара ввели в небольшое помещение, где стоял большой письменный стол, за которым сидел невзрачный человечек лет сорока в красном мундире и что-то сосредоточенно писал.
— К капитану обращаться, Ваша Милость. — Злобно прорычал стражник на ухо Авару и грубо пихнул его внутрь.
Авар разочарованно выдохнул. Окон здесь не было, а значит, на побег нечего было и рассчитывать. Свет давали несколько факелов, висевших на стенах.
— Кто такой? Имя. Сословие. — Брезгливо процедил человечек, отрываясь от писанины.
— Авар. Бродяга. — Поколебавшись, выдал паренек.
— Ваша Милость! — Грубо ткнул его кулаком в спину давешний стражник.
— То бишь сословия своего не знаешь? — Прищурился следователь.
— Отец крестьянином был… вроде бы… Ваша Милость…
— Ясно. Где проживал отец?
— Не помню, Ваша Милость…
— Сам где живешь?
— Где придется…
— Понятно… Зачем влез в дом ювелира Лама?
— Есть хотел, Ваша Милость.
— А украшения зачем крал?
— Я не крал, я только посмотреть, Ваша Милость…
— А ты у нас еще и шутник, оказывается… — Неприятным голосом протянул следователь. — В бандах состоишь?
— Нет, один я, Ваша Милость… — Протянул Авар. Товарищей сдавать нельзя. Непреложный закон улицы. Да и самому Авару подобное претило на глубинном уровне.
— Ясно… Ну что ж, все очевидно. Бродяжничество, попытка кражи со взломом.
— Я ничего не ломал…
— Молчать! Так о чем бишь я… Ах да… Попытка кражи со взломом. Приговор ясен. Пятнадцать лет каторги.
— За что?
— За все хорошее. — Отчеканил следователь, холодно уставившись в серые глаза растерянного Авара, а затем, уже обращаясь к стражнику, брезгливо процедил. — Увести преступника…
Через два дня Авара этапировали к месту отбывания наказания. Тот все надеялся подгадать удобный момент и улететь куда подальше, но стражники, перед тем как вывести его на улицу из здания городской тюрьмы набили ему на шею и запястья тяжелые деревянные колодки, в которых далеко не улетишь, тем паче, что стражи, помимо всего прочего были вооружены еще и арбалетами.